Они свернули и двинулись узким закруглявшимся коридором. Микки успел заметить, что и преследователи задержались у развилки. Поначалу позади было тихо, но вскоре стало ясно, что погоня продолжается.
Группа преследователей разделилась. За роботом и Микки шли теперь только двое, в том числе — Хэнкс. Этот ищейка как будто чуял добычу. Торопясь настигнуть её, он едва не бежал. Камни и мусор, обильно устилавшие пол, заставляли его спотыкаться. До Микки долетали его глухие проклятия.
— Хозяин, их двое, — сказал Пип. — Я могу их остановить.
— Спятил? — Микки энергичным жестом заставил его ускорить шаг. — У них наверняка пистолеты, а пули опасны нам обоим. Мне сразу смерть, а у тебя что-нибудь выйдет из строя и ты будешь загибаться постепенно, потому что ремонт тебе никто не сделает…
Глаза Микки уже освоились с темнотой и он различал нависавший потолок и стены, увешанные кабелями и щитами. Под ногами хлюпала вода. Пахло сыростью. То и дело попадались узкие боковые проходы. У Микки несколько раз мелькала мысль свернуть туда, но, задержавшись однажды у одного такого прохода, он уловил в его непроглядной тьме какое-то невнятное шевеление и ему стало не по себе. Здесь, в этом мраке, сообщения бульварных газет о жутких созданиях, бродящих по городским коллекторам, казались не такими уж фантастическими.
Преследователи сворачивали в те же коридоры, что и Микки с Пипом, и кибернетик наконец понял, в чём дело: Пип был слишком тяжёл, он не мог идти бесшумно, а Хэнкс был уже настолько близко, что слышал его шаги.
Об этом догадался и робот.
— Хозяин, — сказал он у очередной развилки. — Я отвлеку их на себя. Я пойду налево, а ты поднимайся по этой лестнице.
И он показал пальцем на скобы, вделанные в стену. Их вереница уходила в узкую круглую шахту в потолке.
— Там наверняка выход из коллектора, — прибавил он.
— А как же ты?
— Ничего. Одному мне легче уйти от них, чем когда ты со мной.
— Ладно, — решился Микки, хотя у него мурашки пробегали при мысли, что ему придётся остаться в подземельях одному. — Ступай. Если удастся вырваться — встретимся на Двести Второй улице!
Двести Вторая улица находилась в районе городских трущоб, где бесхозных роботов и бродяг шаталось особенно много. Микки надеялся затеряться с Пипом среди них.
Он схватился за скобы и быстро полез вверх, а робот свернул налево. Едва кибернетик скрылся в шахте, как у развилки заметались лучи фонарей, послышался хруст щебня и зазвучали голоса:
— Этак мы никогда их не догоним, сэр!
— Они здесь, уже близко, — ответил второй голос, в котором Микки узнал голос Хэнкса. — Ещё двадцать метров — и мы поставим Слейтона лицом к стене с расставленными ногами. И его робот сделает то же самое. Ну, быстрее! Помни о премии в тысячу баксов!
Голоса приблизились, а потом удались, стихнув вдали. Свет фонарей померк.
Микки полез дальше и вскоре очутился в каком-то коридоре, который выглядел почти так же, как тот, из которого он выбрался, только луж на полу не было и больше висело кабелей и электрощитов на стенах. Он наугад двинулся направо. Где-то за стенами слышались дребезжащие звуки, словно там работали силовые установки. Дважды от коридора ответвлялись какие-то проходы с лестницами, но все они вели вниз, а Микки искал такую лестницу или коридор, которые бы вели наверх.
Достигнув ещё одной развилки, он свернул направо, потом снова направо, и остановился, услышав вдалеке шаги. Шаги показались ему слишком тяжёлыми для человека, и на Микки нахлынула радость: это наверняка Пип! Он пошёл навстречу шагам, перебираясь через завалы мусора, какие-то ящики и обломки, распугивая крыс, которые с шуршаньем метались у него под ногами. И вдруг остановился. Ему показалось, что у стены лежит человеческий труп. Решив, что ему привиделось в темноте, он включил фонарик. Слабый луч на миг ослепил его отвыкшие от света глаза. Лишь освоившись со светом, он убедился, что это действительно труп. Мертвец представлял собой ужасное зрелище. Судя по его рваной одежде, он был при жизни бродягой. Не приходилось сомневаться, что он был убит, причём самым изуверским способом: с него был снят скальп. Вместе со скальпом была вырезана кожа лица. Неизвестный живодёр срезал с черепа губы, нос, брови, щёки, уши. Была содрана даже кожа с шеи и верхней части груди.
Микки вдруг подумал, что робот, на звук шагов которого он спешил, мог и не быть Пипом…
"А вдруг это масочник?" — мелькнула страшная мысль, и ему сразу вспомнилось всё, что он читал об этих роботах, бродящих по коллекторам в поисках жертв.
Неизвестный программист, видимо какой-то безумец, ввёл в их сознание программу, по которой они должны были сделать себе маску непременно из человеческой кожи. Сколько таких истуканов бродило по подземельям Гелиополиса — не знал никто. Полиция иногда отлавливала их, но они появлялись снова и снова, нападая на всякого, кто им попадался.
Шаги приближались. Облившись ледяным потом, Микки подумал, что шаги, пожалуй, тяжеловаты для Пипа. Он выключил фонарь и заторопился назад, но глаза его успели отвыкнуть от темноты, и он какое-то время шёл как слепой, держась рукой за стены и ощупывая ногами пол перед собой. Шаги незнакомого робота были уже совсем близко. Сердце Микки ёкало, сжавшись в комок. На развилке кибернетик свернул налево, надеясь, что преследователь пройдет мимо него по основному коридору, но скрипнувшая под ногой беглеца щебёнка выдала его.
Микки пятился до тех пор, пока не уткнулся спиной в холодную стену. В нём медленно нарастал ужас: он в тупике. Это было какое-то совсем небольшое помещение. Вход в него был только один, и сейчас к этому входу приблизились тяжёлые неторопливые шаги.
По жилам Микки растёкся дурманящий страх, когда неизвестный робот вошёл в комнату, где он стоял, вжимаясь в стену.
Дрожащими пальцами Микки включил фонарь. От того, что он увидел, его сердце остановилось. Голова робота была облеплена окровавленной, видимо только что снятой человеческой кожей. Несколько кривовато был прилеплен нос, губы, неестественно растянутые, растрескались, щёки висели слишком низко, кожа на лбу, вся в складках, являла собой нечто вроде лысины, над которой топорщились заляпанные кровью слипшиеся волосы. Особенно жуткое впечатление производили глаза, вернее — глазные яблоки. Одно ещё держалось в глазнице, зато второе, наполовину вытекшее, болталось на сухожилии у самой переносицы.
Благодаря этим вытянутым губам казалось, что робот улыбается.
— А вот ещё одна маска меня поджидает, — надтреснутым металлическим голосом, от которого Микки до костей пробрал ужас, пророкотало жуткое создание.
