─ Белла! ─ донеслось до ее слуха, и она посмотрела ему в глаза.
Статный мужчина рассматривал ее, чувственно улыбаясь. Его смуглое, чисто выбритое лицо напоминало лица аристократов, изображенных на картинах великих художников Возрождения и было слишком красивым, и слишком надменным. Серебристые глаза, сверкающие под широкими изогнутыми бровями, не сочетались со смуглой кожей, а, наоборот, создавали контраст и подчеркивали совершенство его классических черт. Но они не испускали холодного сияния серебра, а излучали потоки света, радостного и дерзкого. Упрямый подбородок с ямочкой, придавая этому красивому лицу неповторимый шарм, указывая на сильную волю и смелый характер. Темно-каштановые волосы волнами ниспадали до плеч с изысканной небрежностью аристократа.
Услышав за спиной звериный рык, Стефано развернулся и натолкнулся на толстого рабовладельца. Тот, оскорбленный наглостью и самоуправством иностранца, уже поднял руки, чтобы схватить посла за одежду. Но Стефано отбил растопыренные ладони в разные стороны и сгреб в левый кулак тунику на груди богача, а другой рукой отвесил несколько сильных пощечин по багровым отвислым щекам. Двинув напоследок негодяя кулаком прямо в нос, посол воскликнул:
— Грязное животное! — и брезгливо оттолкнул жирное тело от себя с такой силой, что богач грузно повалился на своего покалеченного слугу.
Услышав гневные возгласы, генуэзец оглянулся и увидел, что место драки уже окружила его конная охрана, и стражники уже достали плетки, чтобы наказать феодорита и его слугу. Но посол, подняв руку, остановил уже взметнувшиеся к небу руки охранников.
Двое мужчин заговорили между собой. Разговор шел на итальянском, но он был мало похож на тот, который она изучала в институте. Своеобразная смесь из латыни и староитальянского. Все же отдельные фразы можно было разобрать. Темой разговора была она. Находясь в полуобморочном состоянии от боли, воспринимая лишь часть сказанного, все-таки Вера поняла слова «заплатить за женщину». Страшный смысл дошел до нее: ее покупают как вещь.
─ Что скажешь, Паоло? ─ усмехнулся защитник Веры, ─ насупился, как жирный дрозд, и я вижу, ты не поддерживаешь меня.
Он еще раз взглянул на Веру и повернулся к пожилому мужчине, на лице которого нарисовалась обеспокоенность.
─ Воля ваша, сеньор ди Монтальдо. Вы знаете, существует два закона: государственный и человеческий, неписанный. Чаще всего они не согласуются, но отвечаем мы за нарушение государственного, ─ Паоло задумался и немного помолчав, сказал с усмешкой, ─ лет двадцать назад я поступил точно также.
─ Я понял тебя, Паоло! ─ Стефано рассмеялся и похлопал мужчину по плечу. ─ Не хотел Попандопулис продать по своей воле, значит, продаст по чужой!
Он подал кошель, кивая на феодорита, изливающего свой гнев на слугу.
─ Отдай ему. Надеюсь, он будет доволен компенсацией и за рабыню, и за тумаки.
Когда увесистый кошель перешел из рук молодого мужчины к пожилому, в душе Веры поднялась буря. Она кинулась к тому, кто за нее вступился, схватилась за роскошный рукав его одежды и выпалила, мешая русские слова с итальянскими:
─ Он все врет! Никакой он не хозяин! Вы не можете меня купить! Какая рабыня?! Я не рабыня! Я москвичка!
Мужчина взглянул на нее с неподдельным изумлением.
─ Постой, друг Паоло! ─ он окликнул мужчину в военных доспехах.
─ Я не рабыня! Вы понимаете?! ─ Вера почти кричала, не отпуская его рукав. ─ Он схватил меня на улице! Он хотел меня изнасиловать! Я из Москвы!
Теперь оба итальянца с удивлением смотрели на взволнованную женщину… Брови молодого генуэзца изогнулись еще больше и поползли вверх. Он улыбнулся и поморщился.
─ Ужасный итальянский. Ты из Московского княжества? Тогда откуда тебе известен язык моей страны?
Вера напрягалась, пытаясь понять, что он сказал, лихорадочно перебирая в памяти программу иняза. Слова, как призраки, всплывали в памяти и сразу исчезали.
─ Я из Москвы, ─ повторила она, четко произнося слова. ─ Я изучала ваш язык в Москве. ─ Вера хотела добавить ― в институте, но вовремя опомнилась. Двадцать первый век, Москва, иняз…ее просто примут за ненормальную.
─ Какая честь для Генуи! ─ проговорил мужчина с легким сарказмом и, сверкнув глазами, прибавил, ─ твоего учителя следовало бы выпороть. Твои руки белые и ухоженные, а лицо нежное. Солнце не оставило на нем следа, ─ мужчина взял ее руки и провел пальцами по длинным силиконовым ногтям, которые Вера наращивала в салоне дней десять назад.
─ Бедняга Попандопулис! Паоло, ты видел раньше что-нибудь подобное? ─ Молодой мужчина звонко засмеялся, показывая руку Веры. К нему присоединился Паоло. Его хриплый смех подействовал как сигнал, и остальные мужчины обступили девушку. Ее ногти вызвали шквал смеха и шутливых замечаний. Вера залилась багровой краской и опустила глаза.
─ Ты наложница московского дворянина? ─ мужчина продолжил расспросы. ─ Как ты попала сюда?
Вера подняла глаза, старательно вдумываясь в смысл сказанного. Мужчина заметил, что она пытается понять его и медленно переспросил:
─ Кто ты, и что делаешь в Готии?
Придумав подходящий ответ, Вера с трудом подобрала итальянские слова:
─ Я горожанка! Я жила в Москве… с мужем… ─ на этом месте она запнулась.
Мужчина не отрывал от нее заинтересованного взгляда. Его не удовлетворили ее сбивчивые слова, и он снова спросил:
─ Это не ответ! До Москвы добираться не одну неделю. Как тебя зовут, и как ты здесь оказалась?
Вера вздохнула. Нужно придумать правдоподобный ответ… Подумав еще немного, она тихо сказала:
─ Меня похитили. Средь бела дня. Я не помню, как очутилась в этом городе. Меня опоили, и я лежала в беспамятстве, ─ она стала заикаться от волнения. ─ Я…я вообще не знала, что это за город! Поверьте мне! Я очнулась в саду! Это могут подтвердить! Меня зовут Вера!
Разговор очень напоминал допрос. Ко всему вдобавок, ей приходилось очень напрягаться, чтобы хотя бы приблизительно вникнуть в смысл вопросов.
Мужчина говорил быстро, и некоторые слова Вера не знала, а лишь догадывалась, опираясь на знакомые ей итальянские слова.
─ Вы верите ей, сеньор?! ─ крикнул один из мужчин. ─ Рабыня может и навыдумывать всякой чепухи! Да ее невозможно понять! А если она лжет?!
Последнюю фразу Вера поняла и повернула голову. Да, она лжет, но лишь отчасти, но у нее нет другого выхода. Молодая женщина с ужасом представила следующие вопросы. А что было в Москве в год, о котором она и понятия не имеет? Она ведь даже не знает, какой сейчас здесь год, какой месяц.
Мужчина не повернулся к подстрекателю. Вера старалась не подымать на него глаза, боясь выдать себя и свою ложь. Он прищурился и внимательно посмотрел на нее.
