Наша троица вспорхнула и полетела подальше, Бартис что-то бубнил себе под нос, постоянно оглядываясь на дом.
— И как ты все время попадаешь в такие ситуации? — проворчал Бартис и стал спускаться вниз.
Мы приземлились вслед за братом на полянку между деревьев.
— Слушайте, я молниями кидаться, чтобы убедить вас, не буду. Но постараюсь достучаться до ваших влюбленных мозгов. Вам жениться нельзя, — последнее произнес брат по слогам.
— Бартис… — начал говорить Эль, но брат его перебил.
— Твой отец ясно дал понять на последней встрече с Правителем, что твой брак решен. И если случится вот такая непосредственная неожиданность в лице моей сестры, или другой нимфы, то Эулария устроит не шуточные разборки. Так что, влюбленные мои, расторгайте помолвку, и Эль, будь другом, лети к своему папочке. Мне жизнь сестренки дорога, — Бартис был настроен решительно, брови сведены. Как он сильно похож на папу!
— Бартис, дай нам поговорить, — попросила брата, стараясь не смотреть на обоих.
Мои глаза рассматривали травинки под ногами, букашек ползающих, сухие листочки. Брат отошел, но старался не выпускать нас из виду.
— Эль, они правы. Ты не принадлежишь себе. Ты наследник Эуларии, Император не простит ни мне, ни тебе, ни нимфам наш брак, — смотреть в его глаза при этих словах было страшно.
Слезы навернулись, а потому я говорила, не поднимая головы.
— Я, Аматия из рода нимфов Любви, возвращаю слово Эльтезиану, наследнику Эуларии, — выдохнула на одном дыхании и протянула руку.
— НЕТ! — резко сказал Эль и схватил в свои объятия. — Нет! Тысячу раз нет! Только брак, и только с тобой.
Вызванная мной для расторжения помолвки магия Любви закружилась вокруг нас, но эльф не отпускал меня, и своими губами искал мои. Он целовал мокрые глаза, щеки, нашел губы и не отпускал.
— Ты мне нужна, ты понимаешь? Откажусь от наследства, пусть ищет еще кого-нибудь. Тия, люблю, не отпущу! — шептал он мне между поцелуями.
Я нашла руку Эля и закончила обряд расторжения помолвки. Магия обвила наши кисти и рисунок пропал.
— Что же ты делаешь?! — столько горя было в его голосе. Слезы были в глазах эльфа.
— Эль, так надо, — постаралась успокоить его. — Эль, все обойдется. Ты скоро забудешь меня.
Наши поцелуи не останавливались, мы просто забыли, где мы и что мы. Было страшно расставаться с ним, и хотелось хоть в последний раз побыть с ним, любить его. Эль подхватил меня за ягодицы и прижал к себе. Почувствовала, что он так же, как и я, жаждет соединиться.
Быстрым движением опустила его одежду вниз, и он ворвался в меня, даря ощущение страсти на уровне боли. Сердце рвалось от отчаяния, что расстаемся, и хотелось хоть еще раз, в последний раз упиться его любовью. Душа рвалась в клочья, тело, понимая, что наслаждается любовью с моим эльфом в последний раз, стремилось подарить все себя, без остатка.
Мои всхлипы слились с его стонами отчаяния. В этот раз мы любили друг друга со слезами на глазах. Мои слёзы текли по щекам, и Эль собирал их губами. Ноги обнимали моего мужчину за талию, его руки с силой отчаяния насаживали меня на свое естество, заставляя плакать и дрожать в его руках.
— Тия, я не смогу без тебя, — прокричал что есть силы Эль.
Я лишь сквозь слезы смотрела на него, и волны этого печального экстаза прокатывали по нам обоим. Эль рухнул на землю, и сидя сжимал меня в своих руках, не в силах отпустить.
— Аматия, — тихо позвал брат за спиной. Вздрогнула от неожиданности.
Повернулась к нему заплаканное лицо. Он протянул руки, я встала на ноги и прижалась к брату. Нужно было уходить, иначе сил на это просто не хватило бы. Бартис подхватил меня на руки и взлетел.
С высоты посмотрела на полянку: Эль, согнувшись, сидел на том месте, где мы его оставили. Уткнулась лицом в грудь брата и постаралась не рыдать, слезы просто лились из глаз.
Дома мы застали полную разруху, мама постаралась на славу. Комната родителей была закрыта магией, и спросить, чем закончилась битва, мы не могли, хотя меня это мало сейчас беспокоило.
Бартис отнес меня в комнату, посадил в купель, и стал, нагревая воду, наливать. Я так и осталась в рубашке Эля. Его родной запах был со мной, и мне не хотелось расставаться с ним.
— Аматия, деточка, ты забрала слово, которое дала наследнику? — раздался строгий голос Артемии у дверей.
— Забрала, забрала, — резко ответил ей Бартис.
— Да, — отозвалась хранительнице.
С самого рождения мне внушали мысль, что нимфа-хранительница всегда права, она знает, как лучше поступить в любой ситуации, она всегда права. Это внушало трепет и уважение к каждому слову. Тем более, мудрость Артемии за это время всегда нам помогала и поддерживала. Строгость ее всегда воспринималась, как данность, и решения хранительницы не обсуждались.
Артемия продолжала стоять в дверях. Бартис недовольно бурчал под нос, в основном поминая высших создателей и женскую их половину в частности.
— Давай помогу, — спокойно произнесла Артемия и подошла ко мне.
Потянула с меня рубашку Эля, я подняла безвольно руки, помогая её снять.
— Аматия, что это?! — воскликнула Артемия и замерла рядом со мной.
— Что? — устало спросила ее.
— Твой знак на плече. Он говорит… он говорит, — Артемия смотрела расширенными глазами на меня.
— Да, я стала хранительницей, — согласилась с ней.
но что это может значить по сравнению с тем, что я отказалась от Эля?
— Когда это появилось? — Артемия рассматривала знак магии Любви на моем плече.
— Ночью, когда мы были с Элем, — устало сказала ей.
— Бартис! Артон! Элария! Немедленно ищем этого чокнутого эльфа! — крикнула громко Артемия, выходя из моей купальни.
Ну вот что еще случилось в этом доме? Сделала, как хотел от меня род, отказалась от любимого мужчины, и снова какой-то кавардак устраивают! Безвольно сидела в купели, переживая горе расставания.
В итоге ко мне очень скоро влетел весь род, за исключением мамы, папы и брата. Артемия была во главе и во всех регалиях. Быстро заморгала глазами и потянула на себя ближайшую тряпку. Не то чтобы я стеснялась, но чувствовала себя все равно неудобно. Тем более что кровожадные взгляды ближайших и дальних родственников вызывали трепет. Они что, собрались вести меня на заклание?
— Аматия! — прогремел голос Артемии в моей маленькой купальне, куда протиснулся почти весь род.
— Я ничего не сделала! Это не я! — тут же стала оправдываться и потянула тряпку к лицу, прикрывшись до глаз.
С удовольствием вообще под воду ушла бы с головой, и вынырнула… да вот хоть в том гроте, лишь бы подальше от родственников.
— Вылазь из купели и показывай знак магии Любви, — строго приказали мне.
Ну, это можно, за это попе не дадут. Поднялась, прикрываясь тряпицей, и повернулась. За спиной стали раздаваться вздохи, охи и ахи.
— Что? Что-то не так? — беспокойно стала коситься через плечо.
А то пока так стою, попой ко всем, могу по ней и получить. Крепко меня воспитывали.
— Какая красота! Бабочка! — прошептала Афлора, одна из моих теть.
— Живая, — поддакнул кто-то еще.
— Серебристая, — строго припечатала Артемия. — Аматия, приводишь себя в порядок, и ко мне. Будем с твоим эльфом беседу проводить. Все видели? Сомнений не осталось? Все на выход! Даем девочке прийти в себя.
— О чем беседу проводить? — от таких поворотов голова уже не соображала.
— Женить его на тебе будем, — на выходе сообщила мне хранительница.
— Так ведь я помолвку расторгла, как папа сказал, — мое недоумение все росло и росло.
— Артон не знал про магию Любви, — сказала Артемия.
— Знал, я ему сказала, что нас с Элем избрала магия Любви, — в недоумении произнесла.
— Я ему сама объясню, — строго сказала Артемия.
— А политика? А Император?
— Аматия, не забивай себе голову всякими глупостями. Ты стала хранительницей магии Любви, только это сейчас важно! — Артемия развернулась и вышла из дверей купальни.
Я рухнула в воду, щедро полив травку на полу. Ладошкой потянулась к плечу и ощутила трепыхание крыльев под пальцами. Действительно, бабочка, и живая. Она перебралась ко мне на руку. Я смотрела во все глаза на такое чудо. Видела знак у Артемии на плече, это была серебристая роза, но это был просто рисунок, а здесь живая бабочка.
Мы долго смотрели друг на друга, бабочка перебирала лапками, поворачивалась во все стороны, позволяя рассмотреть себя со всех сторон. Она была не просто серебристая, рисунок на крыльях был четко виден и переливался от угла наклона крылышек.
— Какая красавица! — в восхищении проговорила я.
Бабочка вспорхнула, сделала круг надо мной, и опустилась на плечо, превратившись в рисунок на коже. Из чего я сделала вывод, что наше знакомство состоялось, и нужно торопиться. Мне тут свадьбу обещали.
