Вместо этого он держал на коленях старомодную книгу в кожаном переплете, придерживая ее большой, изящной, накаченной рукой. Вольготно раскинувшись в кресле, он опирался о стол, склонив уцелевшую щеку на кулак. Он вытянул перед собой невероятно длинные ноги и скрестил их в лодыжках. Лидия улыбнулась, удивленная видом его стройных босых ног. Они выглядели так мило, а ведь раньше она и вообразить не могла подобного о ногах. Обычно они ее совсем не привлекали.
Странно, но вид этих ног делал Стража похожим на любого обычного мужчину.
Хотя, вряд ли. Таких красавцев еще поискать надо. А уж столь соблазнительных и подавно. Сочетая в себе такую фигуру, волосы и глаза, он был сродни единорогу. Вообще-то, Лидии еще не доводилось встречать рыжеволосых мужчин без веснушек и бледной кожи, хотя в этом нет ничего плохого. Просто это естественно для всех рыжеволосых, как мужчин, так и женщин. Но на теле Стража не было не единой веснушки. И хотя лишь богам известно, сколько времени этот мужчина не видел солнечных лучей, его кожа все равно отливала золотом.
Ч-ч-черт. Даже несмотря на все синяки и шрамы, у Лидии от его вида просто слюнки текли..
«Как ему удается выглядеть так сексуально в этой позе? Словно конфета, которую хочется облизать».
Не поднимая взгляда, Страж перевернул страницу.
Лидия вновь улыбнулась, глядя на непокорные рыжие кудри. «Кудряшке Сью» далеко до него. И все же, он не переставал выглядеть невероятно мужественным.
Более того, Лидии невероятно сильно хотелось прикоснуться к его волосам.
Изучая черты его лица, Лидия заметила, что синяк вокруг налитого кровью глаза приобрел мерзкий темно-фиолетовый оттенок. Возле уха, которое кровоточило прошлой ночью, виднелся новый ушиб. Отметины на лице сегодня были более заметны, как и опухшие следы от укусов на шее.
От их вида Лидии хотелось плакать. А Страж настолько привык к боли, что просто не обращал на нее внимания.
«Мне так жаль, что я ранила тебя».
Он был совершенно не таким, каким Лидия представила его при первой встрече.
«Как я могла настолько в нем ошибиться?»
Но все же в этом не только ее вина. Несмотря на бесчисленные побои и оскорбления, Страж вел себя жестоко и самоуверенно, словно король или воин. От него исходила такая сила и мощь, что трудно было представить его в качестве боксерской груши Нуара. А судя по прошлой ночи, еще и игрушкой Азуры.
«Хотя, возможно, это лишь прикрытие, просто способ скрыть свой стыд от людей».
Такое поведение удерживало всех на расстоянии, а в этом проклятом месте – еще и служило защитой от нападений. От этой мысли Лидии захотелось обнять его и покрепче прижать к себе.
«Если бы он только позволил мне сделать это».
Откашлявшись, Лидия заговорила:
– Ты что, совсем не спишь?
Он лишь покачал головой.
– Ты голодна?
– Пока нет. Сначала мне нужно как следует проснуться. – Садясь, Лидия бросила взгляд на закрытый ноутбук. – Закончил поиски?
– Там нечего искать, и я устал расшифровывать эти бессмысленные письмена.
Он же выглядел таким счастливым перед тем, как она уснула...
По крайней мере, Лидии он казался счастливым, пока рассматривал картинки и слушал музыку. Теперь его снова окутала мрачность, прочно укоренилась в ДНК.
Соскользнув с кровати, Лидия подошла посмотреть, что он читает, но, ни слова не поняла. Это точно не египетский, но схожесть все же имелась.
– Что это?
– Бильгамеш.
«Ничего себе... Это что-то новенькое».
– И кто же говорит на бильгамеше?
– Я не понимаю, – в недоумении ответил Страж.
«Что ж, он не один такой».
– Что это за язык? Откуда он?
– Это не язык. Это название истории. – Он слегка расслабился, словно что-то пришло ему на ум. – По-моему, людям она известна, как эпос о Гильгамеше[3].
– А-а...
Вот теперь Лидия поняла, каково ему было слушать ее компьютерный слэнг. Но она узнала лишь часть ответа. Вторая половина казалась более интригующей.
– На каком языке она написана?
– Аккадский.
«Ничего себе!»
Он ее просто поразил. Лидия не особо интересовалась историей, но, прожив столько лет, считала себя свидетельницей многих исторических событий...
А этот язык был настолько древним, что Лидия о нем даже не слышала.
– И ты можешь это читать?
В ответ он гневно посмотрел на нее.
– Я не дурак, и не безграмотный.
– Конечно, нет. Тот, кто способен читать столь сложный язык, в основе которого одни бессмысленные линии, уж точно не дурак.
«Похоже, это его успокоило».
– Все не так сложно.
– Может для тебя. И если английский тебе кажется таким же сложным, как мне - аккадский, тогда это объясняет многое. – Хоть она и пыталась его учить, но это словно читать шрифт Брайля. – Так ты аккадиец?
– Египтянин.
– Правда? Ты не похож на египтянина.
Страж лишь приподнял бровь, услышав это замечание.
– А ты часто бывала в Древнем Египте?
– Ну... нет. Но я видела картинки. На них все темнокожие, и уж точно не рыжеволосые.
– Хороши же твои познания. Мы торговали с множеством наций, люди приезжали в Верхний Египет со всех известных царств.
– А ты очень разговорчив по утрам, правда? – поддразнила Лидия. Но это объясняло, почему с голубыми глазами и рыжими волосами его кожа была столь темной. – Так ты можешь читать иероглифы?
– Конечно.
– Бьюсь об заклад, что в музеях ты как рыба в воде. Тебе не случалось пройти мимо мумии, взглянуть вниз, и сказать: «Привет, дядюшка Имхотеп, как дела?»
На его лице не отразилось и тени веселья.
– В музеях?
И это все на что он обратил внимание?
– Забудь. Какие еще старые, жуткие языки ты знаешь?
– Греческий и шумерский.
– А латынь?
– Что такое латынь?– Спросил он, нахмурившись.
У Лидии даже желудок свело. Он что, не слышал о Древнем Риме? Это мысль казалась невероятной, даже ужасающей. Если это правда, Стража заперли тут более трех тысяч лет назад.
– Ну, ты же знаешь выражение: «Хлеба и зрелищ»?
– Нет. Здесь нет никаких зрелищ. Это запрещено.
– Да нет же. Римская Империя. Нерон, Октавиан, Цезарь и прочие люди со смешными именами. – Ей явно стоило уделять больше времени урокам истории в школе. – Огромная воинственная империя, покорившая мир и завоевавшая все, включая Египет.
– Никогда не слышал ничего подобного.
«Да он старше грязи!»
Можно спросить, в каком году он родился, но это вряд ли поможет. Его летоисчисление, если таковое имеется, явно отличается от современного.
