Тогда я у меня, помнится, было плохое настроение, и я язвительно отметила, что это ещё одна человеческая слабость нашей наследной принцессы: желание заменить новую неизведанную красоту красотой старой и привычной. Сейчас же думаю, что в отличие от меня, она не стала отказываться от настоящей себя в угоду кому-то другому, несмотря на все потрясения.
Соглашаясь с этими мыслями, я оправила подол наспех сделанного платья. Сшитое из красной и чёрной парчи, с моей подачи оно лишилось одной трети юбки и обзавелось укороченным кринолиновым подъюбником. Рукава на нём и без того отсутствовали, а отрезанный снизу золотой кусок от юбки послужил поясом. Позже я планировала заказать новый гардероб у швей, а пока довольствовалась тем, что сумела сотворить сама.
Со стороны выполненных из синего и фиолетового стекла дверей долетел детский смех: весёлый, звонкий и невинный. Гвардейцы, которых я спросила о местонахождении наследных принца и принцессы, мгновенно указали мне дорогу сюда, так, будто точно знали, что будущие правители Ада захотят меня видеть. От них же я узнала, что Линаина и Ансор завтракают не только с сыном. Но до той поры, пока не толкнула легонько стеклянную дверку, я понятия не имела, кто именно был гостями императорской семьи.
За большим круглым столом, казавшемся более уютным, чем длинный прямоугольный в столовой, сидели пятеро. Ансор, чёрная рубашка которого была расстёгнута до середины груди, с лукавой улыбкой пил чёрный чай, пахший смородиновыми ягодами. Его чёрные волосы были собраны в высокий хвост из-за жары.
По правую руку от него сидела Линаина. Её каштановые волосы были идеально прямыми и свободно ниспадали на спину, а вместо платья на ней красовались светло-сиреневая туника с завязками спереди и голубые брючки по волчьей моде. Кроваво-красные глаза с лёгкой настороженностью смотрели на гостью, что ранее никогда не появлялась за императорским столом. На губах принцессы была неуверенная улыбка.
Рядом с Линаиной сидела та, кого можно было бы назвать её сестрой-близнецом. Того же цвета волосы были заплетены в сложную корону, губы накрашены тёмно-красным, кофейные глаза, напомнившие мне о временах, когда принцесса была человеком, подчёркнуты тёмными тенями. На леди было чёрное свободное платье с юбкой в пол, и, даже держа на руках принца Кантора, она сидела с идеально прямой спиной. Ни разу не встречаясь с этой женщиной лично, помня, что у принцессы нет сестёр, я узнала в леди мать Линаины. Ингину эшара Ранисса, ту, кто на девятнадцать лет отказалась от своего дитя и позволила отправить её в другой мир, чтобы скрыть её силу охотника на демонов, легко считываемую, пока не исполнится девятнадцать.
Пятым завтракающим за императорским столом оказалась моя мать, и со мной на балконе теперь было четыре женщины, две из которых являлись зеркальным отражением друг друга, но вместе с тем сильно отличались. Леди Арсения казалась хрупким цветком, непонятно как оказавшимся за этим столом. Светлые волосы, в отличие от моих, заплетённых в две небрежные пышные косы, были немного подобраны сверху и ниспадали на спину волнами. Губы алели на фоне практически белой кожи. Рубиновые змеиные глаза, показатель наличия императорской крови, хищно сверкали. Алое кружевное платье кричало о том, насколько оно дорогое и роскошное. В отличие от своих компаньонов по трапезе, мама пила не чай, а красное вино.
Увидев маму, я замерла, забыв, для чего вообще пришла. Она тоже смотрела на меня, не отрывая от губ бокала. Рука её слегка подрагивала, угрожая расплескать вино.
Тишину, повисшую при моём появлении, нарушило детское недовольное кряхтение. Я перевела взгляд на Кантора, пожелавшего слезть с рук леди Ингины, в которые он дался, вероятно, лишь по той причине, что мать и дочь были невероятно похожи.
— Изира! — Линаина, как самая свободная на проявление эмоций за столом, подскочила с места и налетела на меня, заключая в объятия. Я смущённо обняла её в ответ. Да, это была знакомая мне девушка из другого мира, без намёка на безумие.
И её тепло, надо признать, успокаивало. Хотя я всё равно выглядывала из-за её плеча, смотря на мать. Разговор с ней я планировала позже, когда узнаю все детали предотвращённого отцовского заговора, но судьба ясно дала мне понять, что хочет, чтобы я решила всё сейчас, пока моя изменившая личность взяла верх над той, что была готова ради отца яд проглотить. Видимо, сутью всего было недопущение её возвращения.
Я истерично хмыкнула: какая ирония! Судьба точно смеялась надо мной: когда я отчаянно жаждала встретиться с матерью, она меня игнорировала, когда же я решила оттянуть эту встречу, она меня настигла сама.
— Ой, я слишком сильно сдавила? — восприняв мой полувсхлип по-своему, обеспокоенно спросила Линаина, отстранившись от меня. — Соранна уже смотрела тебя? Тебе точно можно вставать? Всё в порядке?
С моей стороны было бы грубостью сказать, что от её болтовни у меня уши в трубочку сворачиваются?
— Я сбежала, — обошлась я лаконичным ответом, вроде как отвечающим на все вопросы, если его обдумать. — Надо поговорить.
— Плох будет разговор на пустой желудок, — отметила мама, всё же сумев подавить дрожь и аккуратно поставить бокал на стол. — Полагаю, никто не возразит, если я скажу, что для тебя здесь место найдётся.
Леди Ингина обошлась кивком. Её куда больше интересовал, вероятно, в первый раз видимый внук, чем я. Ансор молча встал из-за стола и вышел в столовую. Я задержала дыхание, но, как оказалось, зря: принц вернулся с дополнительным стулом, который поставил на свободное место между собой и моей матерью. Наши невероятно похожие змеиные взгляды пересеклись, и он подмигнул мне. Какой он всё-таки чудесссный демон! Знал, куда стул поставить. Всё больше понимаю, что этот подарочек для Лены.
— Ты, садись, садись! — принцесса едва ли не лично меня на стул усадила, прежде чем вернулась на своё место. — Мы можем поговорить после завтрака, хорошо? Тебе бы поесть… две недели — это жутко долго! И я всё же позову Соранну.
— Лена, не решай за неё, — прервал словесный поток жены Ансор. — Она сама решит, нужна ей целительница или нет.
— То есть ей можно самой решать, нужна ей целительница или нет, а меня на плечо и лечить? — мгновенно ощетинилась Линаина.
— Ты тогда была человеком, — пожал плечами Ансор.
— Как будто сейчас ты не пытаешься за меня решать, — проворчала наследная принцесса, потянувшись рукой к животу. Мне вспомнилось, что она упоминала во сне вторую беременность.
— Ты сама рвёшься со мной поспорить.
— Угораздило полюбить же, — тихо сказала Линаина, признавая своё поражение.
Я решила, что это подходящий момент.
— Поздравляю со вторым ребёнком! — сказала я и на сей раз, в отличие от времён её беременности Кантором, была искренна.
— Спасибо, — отозвала Линаина и замерла с печеньем, недонесённым до рта. — А откуда ты?..
— Я иногда вас слышала. Во сне, — решила быть откровенной я. Моё молчание ни к чему хорошему за годы не привело.
Наследная принцесса опустила взгляд, отложила печенье на тарелку. Когда она подняла глаза, я ясно увидела в них сожаление, смешанное с непониманием, как поступить. Не дав ей произнести что-то такое, чего никому за этим столом не следует знать, я сказала:
— Довольно мало. И это не имеет особого значения. Потому и хотела узнать, что такого я пропустила за эти две недели.
Линаина едва заметно выдохнула и, переглянувшись с Ансором и моей матерью, ответила:
— После завтрака. Попробуй пока малиновые тарталетки, тебе они, кажется, нравятся?
Приняв необходимость совместного завтрака, я опустила взгляд на тарелку, думая, что в неё положить, и увидела уже лежащие в ней малиновую тарталетку и фруктовый салат. В чашке дымился смородиновый чай. Зная, что наполнил тарелку точно не Ансор, так как он был больше сосредоточен на беседе с Линой, хоть и поглядывал на меня, я посмотрела на маму. Леди Арсения невозмутимо ела жареный хлеб с помидорами, умело не обращая внимания на мой испытующий взгляд.
