Казалось бы, после предательства довериться тяжело, почти невозможно, а я доверился леди, имя которой, стыдно сказать, до сих пор не знаю. Зато уверен, что не готов отпустить. Зачем такому таланту пропадать на низовой должности? Только если леди сама будет стремиться уйти... Буду уговаривать, но давить властью и приказывать не стану.
Мысли об мирном будущем, за которое еще предстоит сразиться, помогают. Я окончательно забываю про боль, и фантазии уносятся в дальнюю даль.
Мне мало, чтобы леди была рядом как друг и соратник. Я ведь ей нравлюсь, да? То, как она реагирует, красноречивей любых слов. Осталась мелочь, сделать предложение и добиться согласия. Уверен, леди сперва откажется. Разрыв с семьей дал ей иллюзию свободы, леди не может этого не понимать. Браки дочерей пяти великих родов ничем не отличались от браков сыновей. Не девушка уходит в чужой дом, а жених входит в семью. На леди это правило не распространяется лишь отчасти. Она может позволить себе замужество за кем-то простым, непримечательным, но возвращение в свет в роли моей жены ее родня не потерпит. А значит сразиться придется сперва с самой леди, затем с «пятеркой».
Планы грандиозные – я улыбаюсь
И возвращаюсь в реальность. Леди совершила невозможное. Будучи запечатанной, она вернула мне магию. Как можно устоять и не влюбиться? Истинная принцесса, не по титулу, а по духу.
Теперь я вполне могу подхватить поток и не навредить себе.
– Леди.
Она открывает глаза.
Мне становится слегка не по себе. Бледная, губы бескровные, чуть ли не белые, как снег из моего видения. То, что у нас нет выхода, не отменяет того, что я заставил ее страдать.
– Да?
– Достаточно.
Она прислушивается и широко счастливо улыбается, когда видит, что я справляюсь. С каким облегчением она отпускает магию...
– Я проверю деарца.
Вместо того, чтобы отдохнуть, она снова берет на себя часть проблем. Она чудо. Кто бы знал, что я найду жену в помойке.
– Леди, не вскакивайте, посидите. Вам нужно.
Я раскручиваю спираль в полную силу, магия льется широким потоком, стремительно заполняя дыру. Мне потребуется еще около четверти часа, потом обязательно сладкий чай, а потом... Враги придут в любой момент, и очень может быть, что перечеркнут все мои планы, но пока я еще могу решать, правильнее всю магию до капли беречь для теплой встречи или часть потратить и сорвать с леди печать? Изначально я собирался провести снятие печати официально, под предлогом награды, но нет, я слишком зол, чтобы продолжать раскланиваться перед «Пятеркой».
Планы рушат отнюдь не враги.
Леди и без того бледная, резко белеет. Глаза закатываются, и она оседает без чувств.
Я успеваю подхватить ее, не позволяю удариться.
– Леди!
Сколько времени прошло?
Чертова печать! Если бы не она, все было бы легко и просто, и леди не лежала бы в моих руках без сознания. Спохватившись, я встаю, укладываю леди на диван. Она дышит, сердце бьется. Я осторожно похлопываю ее по щеке, но ответа не получаю.
– Леди, очнитесь.
Магическое перенапряжение даром не проходит. Сам когда-то также валился. Но я по глупости и жадности, хотелось скорее научиться, а леди – ради меня. Я подкладываю ей под ноги дополнительную подушку, чтобы отток крови шел к голове.
– М-м-м…
– Лежи.
– А?..
– У вас получилось, леди, – я придерживаю ее за плечо, надо же быть такой неугомонной и упрямой. – Леди, вы хотите упасть второй раз? Считайте, что я вам именем короля запретил вставать. Мне прислать черта надсмотрщиком? Будет плохо, если из-за этого пленник сбежит. Но что делать, если вы отказываетесь быть послушной?
Леди зло прищуривается, но злость наигранная, не искренняя, так что можно продолжать развлекаться.
– Я не буду вскакивать.
– Рассчитываю на ваше благоразумие, леди.
Я укутываю ее в плед и выхожу.
Сперва чай – нам обоим нужно горячего и сладкого. Затем. Я бросаю взгляд на пленника. Избавиться от плаща ни от плаща на голове, ни от петли на шее он не смог, руки связаны. Видно, что пытался избавиться от полосок ткани, но связывать я умею. А еще пленник покусан, черт ни раз попробовал его на зуб в разных местах – руки, ноги, плечи.
Ум?
– Приятного аппетита, – хмыкаю я.
Пленник вздрагивает, но пощады не просит. Да и не кусал его черт всерьез, попугал слегка, чтобы активно не рыпался.
Допрашивать деарца бесполезно, у нас нет времени, чтобы его разговорить, поэтому придется действовать грубо, магией. Если успею...
Я накидываю фартук. Когда наткнулся на него во время уборки, так поразился находке, что решил поносить, ха. Отец давно советовал найти занятие для души. Может, кухня – это как раз мое? А вот леди я легко могу представить в короне на троне, но никак не в фартуке с половником в руках.
Чайник вскипает. Я остатки вчерашнего пиршества превращаю в бутерброд, выкладываю на хлеб все, что между собой хоть как-то сочетается.
Стул пришлось пожертвовать пленнику, так что удобнее поесть в гостиной. Вместо подноса пойдет разделочная доска, на нее я выставляю чашки, заварочный чайник, тарелку с бутербродами, один из которых достается черту – цапает молниеносно, когда прохожу мимо. Награду черт заслужил.
Леди к моему возвращению уже не лежит, а полусидит, опираясь на подлокотник.
– О?
Фартук стоило надеть ради одного этого выражения его лица. Про проблемы леди явно забыла, хоть и временно. Я сажусь на край дивана, ставлю рядом свой импровизированный поднос.
– Как вы себя чувствуете, леди?
– Спасибо, мне лучше. Но беспокоиться нужно о вас, господин Не-Черт.
Она улыбается, а взгляд цепкий, внимательный.
– Благодаря вам я в полном порядке, леди.
Не совсем, если честно. При моих повреждения восстанавливаться следовало медленно, позволить дыре затянуться, а не заливать силой доверху. В будущем за спешку придется расплачиваться, да и сейчас любое обращение к магии будет через боль. Но я справлюсь.
– Я всего лишь выполняю свой долг.
– Леди, я намерен снять вашу печать. Сразу после чая.
Стратегически это выгоднее. Я потрачу силы, но зато леди сможет использовать магию наравне со мной. Она сможет защитить себя сама, я буду меньше волноваться.
– Что?! – она вскидывается. – Вы с ума сошли? Вы собираетесь объявить «Пятерке» войну?!
– Леди, не преувеличивайте. Ваша печать незаконна.
– Законна. Это было внутрисемейное решение, и я согласилась добровольно, – кто бы сомневался, легко леди с толку не сбить, но убеждать я умею.
– Ага. Согласились, а теперь изменили мнение. Имеете полное право, леди.
– Нет, я против.
Я прищуриваюсь:
– Леди, вспомните о детях. Если вы не избавитесь от печати, вы не сможете их спасти.
Мой учитель дипломатии отругал бы за то, что пускаю в ход столь грубые аргументы, но похвалил бы за быстроту достижения цели.
Леди сжимает бутерброд с такой силой, что он сминается.
– Дети... Я согласна.
Ощущения... поганые. Леди уверена, что родня не простит ей бунта, пусть и вынужденного, а мое обещание защитить для леди пустой звук, она явно не верит, что я способен противостоять «пятерке». Поэтому вслух я ничего не обещаю, я просто сделаю.
И когда я выйду из схватки победителем, она точно мне не откажет.
Я отбираю у леди остатки раздавленного бутерброда и салфеткой протираю ее пальцы, тонкие, очень красивые, хрупкие. Держал бы и держал. Леди растерянно замерла, не вырывается, смотрит широко раскрытыми глазами. Как тут не воспользоваться моментом? Хмыкнув, я наклоняюсь и целую ее в основание безымянного пальца, на который я очень скоро надену обручальное кольцо.
Глава 14
– Черт волнуется.
Устроившись у порога, он угрюмо скребет когтями входную дверь, даже предоженной горбушкой хлеба не заинтересовался.
Что-то происходит в подъезде, и я не свожу с двери глаз, прислушиваюсь и старательно игнорирую тихий стон, доносящийся из гостиной. Недобиток использовал на деарце ментальную магию. Строго говоря, парень нарушил закон, но иными методами пленника не разговорить, а информация сейчас мне во сто крат дороже чужой приватности.
