После двух подряд подвигов – а сорвать печать и прочитать чужую память сразу после того, как едва вернул магию, это самые настоящие подвиги – недобиток сидит на полу, запрокинув голову, и прижимает к носу платок. Не выдержав давления, мелкие сосуды полопались, пошла кровь. Насколько же самоотверженным нужно быть, чтобы подвергать себя такому риску? В лучшем случае недобитка ждут месяцы реабилитации, в худшем – он «выгорит» и не восстановится уже никогда. Конечно, без магии жить можно, я это доказала
на собственном опыте. Невольно тянусь и в очередной раз растираю грудину. Без печати непривычно, легко-легко...
– Леди, о чем вы задумались?
– О том, что враг за порогом? – я отвечаю вопросом на вопрос, будто парень лучше меня может знать, о чем я думаю, и киваю на черта.
– Нам надо прорываться. Дайте мне еще пять минут.
– У-у-у, – прекратив царапать дверь, черт оборачивается и качает головой, а затем вновь возвращается к прерванному занятию.
– Будем прорываться, – повторяю я.
– Леди, предоставьте это мне. Вы только что избавились от печати и до этого перенапряглись. Используйте магию только в крайнем случае.
Ха?
– Кто бы говорил. Вы, господин Не-Черт, пострадали куда больше, и очередная нагрузка для вас смертельна.
– Вот именно, леди. Нет причин получать травмы на пару, достаточно меня одного. Я полагаю, что за дверью деарцы, которые пришли за вами, леди. Осторожничают, но при этом позволяют заметить свое присутствие. Ни профессионализма, ни опыта.
Экипаж с бородачом-кочкой вернулся без меня, наблюдатель-невидимка пропал.
Как быстро деарцы поймут, что подозрительная леди-инспектор проживает в районе поисков? Как только наверху заметят совпадение, к нам выдвинется вторая группа захвата.
Недобиток крепко зажмуривается, делает подряд два коротких вдоха-выдоха и один длинный с задержкой дыхания. Знакомое упражнение. Опираясь на стену, недобиток встает. Вот упрямец. Его несгибаемая упертость порой выводит из себя, но в то же время жутко нравится, ведь я сама такая же.
В дверь раздается стук.
Мы с недобитком переглядываемся. Притвориться, что я уже сбежала? Квартиру все равно вскроют. Уж лучше изобразить недалекую клушу, позволить войти и уже на своей территории разобраться.
Недобиток скрывается в гостиной проследить, чтобы пленник не застонал в самый неподходящий момент.
Черт сигает под потолок.
– Да? – откликаюсь я.
Госпожа Майс, это я.
– Господин Фронш?!
Вот уж кого не ожидала. Голос я специально повышаю, чтобы недобиток услышал, кто наш гость. В добрые намерения дознавателя я не верю, слишком подозрительно реагировал черт.
– Госпожа, это очень важно. Нам нужно поговорить.
– Простите, я не в настроении.
– Госпожа, это касается пропавших детей. Откройте, пожалуйста.
В свое время я не стала заморачиваться с защитой квартиры на заказ. Если бы родня захотела от меня избавиться окончательно, никакая защита меня бы не спасла, но из трех стандартных вариантов я выбрала самый дорогой. И теперь, вернув силу, я могу не только полагаться на изначально заложенные параметры, но и управлять защитными чарами.
Я открываю:
– Господин дознаватель, – я позволяю войти, но встаю в прихожей так, чтобы пройти вперед, не оттолкнув меня, он не могу. И руки на груди скрещиваю.
Дознаватель проходится по моей фигуре оценивающим взглядом.
– Кажется, я впервые вижу вас без форменного плаща, госпожа инспектор.
– Я ошиблась? Вы упомянули детей, но пришли по личному вопросу?
– Вы даже не пригласите меня, госпожа инспектор?
– А должна?
– Какая вы... трудная, госпожа инспектор.
Раздражает.
– Полагаю, у нас возникло недопонимание.
– Госпожа инспектор, когда я поднимался, успел увидеть, как от вашей двери метнулись двое бородатых мужчин. Вы понимаете, что это значит? Несмотря на мои предупреждения, вы спровоцировали преступников.
– Я ушла в отпуск.
– Возможно. Госпожа инспектор, уже не важно, прислушались вы или нет, сейчас важно, чтобы вы незаметно покинули квартиру. Соберите самое необходимое, и я отвезу вас к своему другу. Не к отставнику, про которого я говорил, а к другу.
Вещает красиво, и, возможно, если бы не недобиток, я бы поверила. Нет, если бы не недобиток, я бы не знала о деарцах, действовала иначе и, скорее всего, к этому моменту была бы уже мертва.
Должна я выпроводить дознавателя или привлечь в качестве союзника? Он может быть полезен... Привлекать опасно. Он ведь узнает недобитка, а парня ищут как преступника, и не исключено, что дознаватель его сдаст.
– Благодарю, но у меня другие планы.
– Госпожа? Послушайте, я понимаю, что в ваших глазах я недостаточно герой, раз подчинился обстоятельствам, но, госпожа, неужели вы не осознаете, что вы в смертельной опасности?!
– Господин дознаватель, мы взрослые люди. Я благодарна вам за заботу и предупреждение, однако напомню, что я не просила вас вмешиваться. Я повторю. У меня есть причины отказаться от вашего предложения. Давайте с уважением относиться к решениям друг друга.
– Да что ты несешь?! – выходит он из себя.
Напрасно я старалась быть вежливой, не оценил.
Дознаватель делает шаг вперед, хватает меня за плечи, притягивает к себе.
Резко отвернув голову к плечу, я избегаю поцелуя. До сих пор дознаватель был мне неприятен, и свое неприятие я старалась держать при себе, но теперь я в бешенстве.
– Служитель закона опускается до насилия? – холодно спрашиваю я, пока не пытаюсь вырваться.
Может, мне удастся выпроводить его?
– Ты мне сразу понравилась. Ты одна. Почему нет? Мы будем прекрасной парой.
– Потому что я категорически против. Господин дознаватель, покиньте мою квартиру немедленно, и я, так и быть, закрою на произошедшее глаза.
Вру. Я не буду подавать официальную жалобу, но позднее попрошу недобитка устроить дознавателю проверку. Тяжелая работа, грязь человеческих отношений и просто грязь – не все способны выдержать это, некоторые ломаются, начинают сходить с ума. Мне кажется, мужчина не в себе, его явно надо к целителю-менталисту на лечение.
И улыбается он жутковато. Рук до сих пор не убрал.
– Когда ребенок отказывается пить лекарство, потому что оно горькое, ему вливают лекарство насильно. Отказываясь быть разумной, ты вынуждаешь меня поступить с тобой, как с маленькой девочкой, Ава.
Сумасшедший. Видать, трогать женщин, у которых есть родственники, боялся, а когда встретил меня, одиночку без семьи и друзей, перемкнуло. Хах, а я первая жертва? Насколько он безумен? Надо расследовать. Потом. Сейчас другие приоритеты.
Я делаю шаг назад. Дознаватель не пытается меня удержать, наоборот, он позволяет отступить и вскидывает ладонь. Между средним и безымянным пальцами шнурок, а на шнурке висит амулет. Плоский кругляш вспыхивает, посылает мне в лицо ослепительный белый свет.
Если бы недобиток не сорвал печать, я была бы перед этим светом беззащитна. Дознаватель свихнулся напрочь – использовал против меня служебный амулет.
Свои силы надо беречь. Хотя защита, установленная на квартиру, не сработает сама по себе, она «узнает» амулет, но в прямом управлении можно закрыться от света.
Дознаватель опускает руку. На его лице отчетливо читается замешательство, а ведь раньше он контролировал свои эмоции.
– Господин дознаватель, немедленно покиньте мою квартиру, или я буду вынуждена вышвырнуть вас.
С помощью магии я это сделаю.
Я не жертва. За мной не стоят ни отец, ни братья, но я способна постоять за себя сама. Может, мозги у дознавателя все-таки вернутся в норму? В работе он был не так уж и плох.
Понятия не имею, попытался бы дознаватель второй раз или отступил.
– На помо...
Из гостиной раздается громкий выкрик, обрывается. Звуки возни очень быстро стихают. Дознаватель подбирается:
– Как это понимать?
О, в голове прояснилось?
– Господин дознаватель, повторяю последний раз, покиньте мою квартиру.
