«То есть ты будешь слушаться Норба, капризничать и ждать, пока счастье на тебя само свалится… Я же говорю, что ты ещё не готова».
«Ладно. Разговор окончен, — слова кота меня бесили, но в то же время я чувствовала в них правоту. Можно быть готовой по-разному, необязательно как тефтель. — Разбуди меня за час до рассвета».
Мне было по-прежнему непонятно, как следует поступить с Саралитой. В конечном счёте, положение её теперь немногим отличалось от моего. Вот только она об этом едва ли догадывалась. Обида моя не то чтобы поутихла, но она существовала как будто отдельно от того, что происходило здесь и сейчас. А сейчас передо мной сидела голая всклокоченная ведьма, которую я пришла покормить до начала занятий. Глаза её сверкали такой ненавистью, что меня даже передёрнуло.
«Вот. Козий сыр, лепёшка и вода», — я просунула ей всё это между прутьями решетки и отступила на шаг.
«Боишься меня!» — её лицо осклабилось в наглой ухмылке. Она вскочила на ноги, похожая на бешеную помойную кошку, готовящуюся к прыжку.
«Обниматься с тобой я бы не стала».
«Празднуешь победу, да? Чтоб тебе сгнить тут в одиночестве! Больше ты никогда не увидишь своего Эльдиса!»
Я понимала, что она меня провоцирует, но мне было уже всё равно. В одно мгновение я просочилась на её сторону решетки, и мой кулак врезался в её челюсть. Никто из нас не почувствовал боли, только удар, от которого она на мгновение замешкалась, а потом схватила меня одной рукой за волосы, а другой за горло. Я тоже вцепилась в её волосы одной рукой, а другойотковыряла её кисть за мизинец от своей щеи и выкрутила. Саралита завизжала и от неожиданности выпустила мои волосы. Я воспользовалась её промедлением и, резко пригнув её голову, со всей дури саданула ей коленкой в лицо. Она вся скрючилась и зашипела.
Я сделала шаг назад и приняла боевую стойку. Она прыгнула на меня, пытаясь снова вцепиться, я отшагнула в сторону, перехватила её руку и снова заломила, но Саралита в последний момент вывернулась и ушла в ловкий кувырок. Её пятка уже летела в мою скулу. Я почти увернулась, удар пришел по касательной.
Мы снова разошлись на пару метров и кружили друг напротив друга, едва не рыча, пока в какой-то момент просто не бросились друг на друга и не покатились. Ярость заливала меня. Я плохо понимала, что происходит. Мы просто катались по гнилой соломе, пытаясь вырвать друг из друга волосы, расцарапать лицо, задушить, загрызть, размозжить голову о каменный пол. В какой-то момент я оказалась сверху. Рука моя нащупала кусок сыра, выпавший из перевёрнутой тарелки и облепленный грязью. Я сунула его ей в рот и зажала рукой.
— Жри, сука! Кушать подано!
Она странно задёргалась, и выражение ненависти на её лице сменилось ужасом, разбитое лицо налилось кровью, а из глаз потекли слезы. Саралита задыхалась.
Я отпустила руку и слезла с неё. Она встала на четвереньки и пыталась кашлять, но явно безрезультатно. Не знаю, что меня побудило, но я просто саданула её ладонью между лопаток — по направлению ко рту, как меня учили. Получилось с одного раза — она закашлялась.
С минуту мы смотрели друг на друга, тяжело дыша. Грязные, в крови и ссадинах. Её нос и правый глаз начали опухать, я явно выглядела не лучше: на лбу наливалась огромная шишка.
— Спасибо не будет? — подколола я, хотя благодарности её меня интересовали меньше всего. Сейчас она вызывала у меня брезгливую жалость.
— Норбов капкан… — Прошептала Саралита разбитыми губами. — Ты понимаешь, что отсюда нельзя выбраться? Мы же так тут и сдохнем…
— Ну… Ты первая меня сюда упекла.
— Я думала, ты сама вернёшься — это же твой папаша. А по всему видно, что он не торопится тебя отпускать.
— А сказать, что он мой папаша, не надо было?
— Да я в последний момент это поняла, некогда было выяснять, можно ли тебе это говорить.
— В каком смысле?
— Ну, откуда я знаю, почему ты этого не знаешь и действительно ли не знаешь? Моя задача была — отправить тебя туда, где ты не будешь путаться под ногами. Плюс ты сама просила распечатать свою силу, а никто, кроме наложившего печать, это сделать не в состоянии. И сошлись звёзды! Что непонятного тут?
— А если бы я и правда вернулась через полчасика, да ещё и во всеоружии? Что-то тут не сходится.
— Нееет! Через полчасика никак не вышло бы, — она попыталась захохотать, но вместо этого снова закашлялась. — Время между мирами течёт по-разному, наивная ты курица!
— И что, у тебя всё получилось? — Я решила пропустить «курицу» мимо ушей и говорить дружелюбно. — Вас с Эльдисом уже можно с чем-то поздравить?
— Да нужен мне твой Эльдис как зуб в ухе!
— Очевидно, нужен. Я ВИДЕЛА своими глазами!
— И что ты могла видеть? Двух голых людей?
— Занимающихся сексом.
— Неправда. Сексом мы не занимались. Ты знаешь, что я работаю через сексуальную энергию, но это не значит, что при этом я занимаюсь сексом.
— То есть прелюдия не считается, ага. И ничего, что ты в ведёшь себя, как макака в разгаре эструса. Говори, что хочешь, но я точно знаю: у вас что-то было. Если не сейчас, то раньше.
— Да не было у нас ничего, успокойся. Ну, подкатывал он ко мне когда-то, в школе ещё. Но я ж не самоубийца, чтобы иметь дело с Эдной… — И тут она осеклась, как будто ляпнула что-то лишнее.
— Тебя послушать, так он либо девственник, либо за ним тянутся горы трупов.
— Я не собираюсь перед тобой оправдываться. Хочешь верь, не хочешь не верь. Не мои проблемы.
«Тебе пора», — услышала я голос кота в своей голове.
Разговор продолжать не имело смысла. Я сотворила целительное заклинание, от которого все следы нашей борьбы улетучились. Ни синяков, ни ссадин, ни ушибов — всё как до начала драки. А потом я просто телепортировалась по другую сторону решетки. И вовремя, потому что мгновение спустя рядом со мной уже стоял Норб.
«Я же велел тебе кормить её без магии, — строго заметил он. — Что здесь произошло?»
«Она не хотела есть», — пояснила я.
«Мне придётся наказать тебя за непослушание. Нет смысла учить тебя магии, пока ты не смиришь свою гордыню».
«Решил меня повоспитывать? Не поздновато ли?» — в ответ на эти мои слова прилетел уже знакомый подзатыльник.
Отец пнул выкатившуюся из-за решётки деревянную кружку и недоверчиво посмотрел на меня, потом на узницу.
— Что здесь произошло? — обратился он к Саралите. — Моя дочь говорила с тобой?
— Катитесь к чёрту! — мрачно процедила она.
— Моя. Дочь. Говорила. С тобой. Или нет? — отчеканил он, выставив вперёд сжатый кулак.
— Нет, — сдавленно прошипела Саралита. Норб разжал кулак, и только тогда она снова задышала.
«Сегодня начнем с телекинеза, — примирительно сообщил он мне. — Перенеси её на три шага вправо».
Я попыталась, но Саралита взревела, и я оставила свою попытку.
«Ты ей ребра сломаешь, — Норб поглядел на мня с укоризной. — Бери через кокон».
Я мысленно соткала вокруг нее кокон и почти почувствовала, как пространство становится плотным и вязким. Затем я снова обхватила ее своей силой, приподняла и переставила с места на место.
«А теперь ты её чуть не придушила, — констатировал отец, разворашивая неудачный кокон и глядя, как несчастная ведьма делает шумный глубокий вдох. — Лицо-то не надо полностью заматывать! Плети пореже. В общем, задание тебе на сегодня. Кокон, центрифуга, наручники… Только руки ей не оторви».
Надавав мне заданий и пообещав проверить, отец удалился. Саралита настороженно смотрела на меня и ждала, что я буду с ней делать. Она не сдала меня. Почему? Боялась, что отомщу ей во время занятий? Нелогично. Если бы она хотела подлизаться, сделала бы это сразу. Чёрт! Время идёт, а я совсем ничего не умею. Хочу сделать грозу, получаю козу и всё такое… А может быть, это не так уж и страшно? Может быть, я могу что-то изменить?
«Можешь», — шепнул кот.
И тут я это почувствовала. Бывает же такое странное ощущение: я не знаю, откуда я это знаю, но уверена на все сто. Я поняла, что справлюсь, выберусь отсюда и дальше путь свой найду. Нет, я ещё не видела всё в подробностях, просто появилось чувство, что все знания уже есть во мне, и они придут ровно в тот момент, когда понадобятся. Просто надо начать действовать — самой.
