— Ты сделал, что я просила?
— Да, — рыкнув, произнёс кот и поднялся с налёжанного места, чтобы поскорее сбежать. В этот день ему не хотелось видеть свою белую леди, а эту женщину тем более.
С каждым разом та, кого они единогласно приняли, вызывала в нём всё большее отвращение. Да и выбор теперь не сделать, пока не родится следующая истинная душа, которой предстоит вобрать всю силу предшественницы. Им же тогда предстоит снова перейти на новый круг жизни, пока предсказание не исполнится и все они не станут свободны — тогда порочный круг будет идти своим чередом.
— Постой! — кинулась вдогонку за ним хозяйка, но не успела сказать главного, и её дрожащий голос в пустоте прозвучал отчаянно. — Прости…
Взвалив тяжкую ношу на свои хрупкие плечи, ей приходилось поступать жестоко не только с теми, кого любит, но и самой собой. Как бы тяжко ей ни было, проще скрывать всё за маской безразличия. Вот лишь беда: появилась трещина, и всякий раз, становясь больше, рушилась твёрдость всех принятых решений.
Никто из них не знал, что вскоре всему придёт конец. Но если есть конец, то есть и начало. И скоро тот, кого забыли, вернётся забрать то, что ему однажды задолжали верные создания за предательство.
***
После занятий Бенджемин сбежал, не дожидаясь нас, отделавшись нелепой отговоркой. Пришлось идти в общагу вдвоём с молчаливой Вионеттой. Та была на себя не похожа: из озорной болтушки превратилась в тихую запуганную лань.
— Да что с тобой? — войдя в её апартаменты, спрашиваю я.
— Вина, — кратко произнесла девушка, падая на кровать. — Нас обвели вокруг пальца, как слепых котят. Это позор!
— Ты про покушение?
— Братец тебе не рассказал? — вопросом на вопрос ответила она и продолжила. — В тот день произошло много странностей. Дейсон уехал ни свет ни заря, и не мог узнать, что слуги ушли спозаранку. Мэттью наведался ко мне голодный и злой со свёртками с запретными данными от брата. Мы и подумать не могли, что кто-то специально всё это подстроит. И Микки находилась с нами по нашей же глупости, сами позвали. А ты… — Вита притихла на секунду. — А ты осталась одна и пострадала больше всех.
— Глупышка, — вырывается из уст, и приходится объяснять ей, что я никого не обвиняю. — … А разузнать о наказании хотелось бы побольше.
И мне поведали то, что может знать не каждый. Например, если кто-то без дозволения Жизни, Смерти или Судьбы самовольно отправлялся в мир живых, то тех судили. Либо как это произошло с ними, назначалось наказание с временным лишением сил и отлучения от дома на сорок дней. Ошейники появляются сами, и никто кроме Жизни не мог их снять. А вот суд являлся самым страшным из всего. Тогда принимает решение первобытная тьма, и никто не мог ведать, что той придёт на ум.
— А души людей могут разузнать об этом? — заинтересованно поинтересовалась я.
— Нет, только высшие арайты, живущие в нашем мире из поколения в поколение. Другим-то не надобно. Да и зачем?
— Наверное, ты права, — сомнения зародились в подсознании.
Так ли всё просто, как кажется на первый взгляд?
Заметка семнадцатая Знакомство с тьмой
Мысли о том, что можно ненадолго попасть в мир людей, мучили, не давая спокойно заснуть третью ночь подряд. Я ворочалась из стороны в сторону. В подобные мгновения Дейсон просыпался, заключая меня в объятия и укутывая своим теплом. Но не сегодня. С вечера его вызвали для решения неотложных дел, и он ушёл.
— Нет, я так не могу, — произнесла я в пустоту, вставая с тёплой постели.
Тихонько, словно мышка, я тайно пробралась на кухню. Если не ошибаюсь, в прошлый раз видела баночку с какао в одной из верхних полок. Так, здесь не то, тут вообще кофе, а это ещё что?
— Апчхи, — чихнула от перца. — И кто додумался перец положить в чайную тару?
Рядом красовалась баночка какао. Я повертела её в руках, понюхала раз десять, пока точно не убедилась, что мне не привиделось любимое лакомство. Молоко, как и рассчитывала, нашлось в морозильной камере. Но налив его в гранёный стакан, я поняла, что оно совершено не холодное, а чуть тёплое, как обычно предпочитаю. Порадовавшись тому, добавила две ложки какао и, перемешав, устремилась в библиотеку.
Обитель знаний встретила запахом старинных и новых книг. Зажёгся камин, обогревая прохладное помещение. Засверкали маленькие огоньки, освещая пространство, даруя некое волшебство. Как же уютно! Осталось выбрать, что почитать.
Поставив сладкий напиток на круглый столик, направилась на поиски русскоязычных произведений. Нет, не подумайте, ИХ язык я активно продолжаю изучать, и умею хоть немного читать, но смысл часто ускользает, оставляя неприятный осадок. А родной язык — другое дело: и понятно, и без лишних заморочек. Не приходится по часу искать нужное слово в словаре.
В сегодняшнюю ночь я зашла дальше, чем обыкновенно. Зря! Со всеми суматохами забыла про зеркало, стоящее в самом углу. На данный момент там не находилось жуткого серого силуэта, но вместо него спиной ко мне стоял мужчина. Наверное, он почувствовал, что на него смотрят, и обернулся. Вместо лица тёмный сгусток — маска, скрывающая подлинную личину существа.
— Я ждал тебя, — в голосе прозвучала печаль. Может, мне показалось? Не могу судить неизвестного.
— Кто вы? — испуганно пячусь назад.
— Разве это важно, человек? — вопросом на вопрос отвечает незнакомец, извлекает из пространственного кармана ту самую потерянную кожаную книгу и протягивает её сквозь стекло. — Ты можешь узнать всё, но помни: за всё нужно платить.
Слова мужчины настораживают, и я с опаской оглядываюсь. До выхода далеко, а бегать не стоит: чревато, блин. Поэтому говорю то, что думаю:
— А резон брать у вас книгу, если она платная?
— Разумная, — рассмеялось существо от всей души. — Коль пожелаешь, сама вернёшься. Торжественно клянусь, что не трону.
Я стояла в нерешительности. Что же стоит предпринять? Опасности, конечно, я больше не ощущала, но чувствовался подвох. Только для кого? Для него или для меня?
Хорошо, соглашусь.
Делаю шаг вперёд, но меня останавливают, сообщая:
— Она ждёт тебя с подарком. Доверься мне!
Изображение растворяется, на стекле остаётся толстый слой древней пыли. Надо бы быстрее отсюда уйти и проверить, правда ли те его слова про книгу. На столике в белоснежной коробочке лежат конфеты, покрытые кокосовой стружкой. На подлокотнике кресла покоится книга «Сущность нижнего мира».
— Спасибо, — шепчу я неведомо кому, устраиваясь поудобнее в кресле и погружаясь в чтение.
«Она шла в тонком ситцевом платье. Холод пронизывал до костей, камни беспощадно резали оголённые ступни. Распущенные тёмные волосы развевались на ветру, путаясь всё сильней и сильней. С каждым шагом становилось всё труднее дышать, глаза слезились и непроизвольно закрывались.
Ей был неведом белый свет. С рождения на ней имелось клеймо жертвы, обещанной самой тьме. Тьме, чья сила бушевала во всём и во всех, тьме, в которой не виден свет. Её выбрали заранее, ещё младенцем раскалённое железо выжгло клеймо на спине, уродуя невинное дитя.
Да, она пуста, как сосуд без жидкости. Бездушная кукла, внутри которой отсутствует душа. Но!
Но так ли это?
К сожалению, данным вопросом не мучился никто из деревни. Ими управлял навязчивый страх погибнуть самим. Каждый думал о себе, даже родители девушки, отправившие её на гибель и ждущие нового ребёнка, который получит всю любовь.
Остался всего лишь шаг, все замерли, глядя на то, что может произойти. Они ожидали, затаив дыхание. Кто-то получал удовольствие от увиденного и был готов толкнуть жертву вглубь темноты, удовлетворив внутреннего зверя. Иные попросту желали быстрее вернуться домой.
Темень развеялась мгновенно, приглашая в свои царские чертоги. Обычно люди слышали крики мук, после которых могло остаться багровое пятно, но не в этот раз. Вместо этого стояла оглушительная тишина. Весь мир замер. Время остановилось.
