С вздохом сожаления я отказалась от мысли пронести что-нибудь вкусненькое скворцу. Надеюсь, мне удастся попасть в магазины хоть сегодня, а то бедного птица заморю.
Никуда я, разумеется, не успела. Когда я сытая и довольная вернулась на рабочее место, меня уже ждала свежая кипа исчерканных листков. Вряд ли это все будет переработано в статьи, но мистер Хэмнетт, похоже, предпочитал иметь все свои мысли в распечатанном и упорядоченном виде.
Или же просто проверял новую секретаршу на выносливость.
Когда за окнами стемнело, я неуверенно поскреблась в дверь кабинета.
— Да! — рявкнул начальник и нескрываемо изумился, увидев меня на пороге. — Ты еще здесь?!
— Ну да, закончила вот, — я не без трепета ступила на пушистый ковер, оглядывая святая святых. Лаконично и сдержанно, ничего лишнего. Массивный стол у окна, так что посетителю днем виден только силуэт на фоне светлого квадрата. Сейчас же небольшая газовая лампа озаряла упрямую челку и закатанные по локоть рукава — мистер Хэмнетт что-то ожесточенно черкал на очередном листе. Две картины на стене, бок о бок — владелец «Таймс» и действующий президент. Весьма патриотично. Небольшой помятый кожаный диван в углу, моно-вешалка с плечиками, на которых кривовато висел небрежно брошенный пиджак, и узкий стеллаж с неизбежными папками. Негусто.
— Почему не ушла? Рабочий день давно окончен, — нахмурился журналист, отрываясь от записей и разминая затекшие плечи.
Я сгрузила на стол стопку отпечатанных статей, а рядом — исходные почеркушки. Он нахмурился еще сильнее.
— Это было задание на несколько дней, — после паузы наконец выдал он. — Зачем?
— Вы мне не сказали, что это на несколько дней, — пожала я плечами. — Я думала, это на сегодня.
— Больше так не делай, — сурово потребовал начальник. — Завтра тебе, скорее всего, придется бездельничать. А пилить ногти ты не умеешь!
Мы переглянулись и синхронно фыркнули.
— Не переживайте, я найду, чем заняться, — принимая самый серьезный и деловой вид, заявила я. — Вы не пожалеете, что наняли меня.
— Похоже, ты успела хорошо пообщаться с те… с мисс Брук, — проницательно заметил мистер Хэмнетт.
— Да, теперь я в полной мере понимаю и ценю то, что вы для меня сделали, — сдержанно улыбнулась я.
Надеюсь, никаких особых услуг он не захочет, не стоит выказывать свою благодарность слишком уж оживленно. Но и не признать вслух, что этот человек мимоходом практически спас мне жизнь, будет неправильно. Где бы я еще нашла настолько подходящую должность? Далековато от жилья, конечно, но жаловаться на это вовсе непристойно. Мелочи же, по сравнению с работой, к примеру, на фабрике! При одной мысли о том ужасе меня передернуло.
— Бегом домой. И возьми такси, по ночам в городе небезопасно. Это тебе не выселки, — сурово приказал начальник. Я согласно кивнула, не собираясь следовать совету. Маньяки очень пожалеют, если попробуют со мной связаться. По ночам я всегда держу наготове парочку очень неприятных для противника плетений. И пожаловаться властям они уже не сумеют…
К счастью, обошлось без трупов. На остановках, правда, пришлось прождать больше обычного — поздним вечером энбусы ходили реже, и до особняка я добралась только к ночи. В соседнем квартале часы на башне, оставшейся от старой крепости, уже отбивали одиннадцать раз протяжным звоном, когда я переступила порог калитки. Та чуть поскрипывала, качаясь под неощутимым ветром, наводя жуть. Понятно, почему соседи считают усадьбу проклятой. Ночью в заросшем саду, казалось, бродили неприкаянные тени вроде той, что недавно навестила меня в комнате.
Я едва успела миновать порог, как за моей спиной дверь захлопнулась сама. Наступила мертвая тишина — часы пробили одиннадцать и замолкли.
«С одиннадцати до шести утра двери закрыты» — вспомнилось мне наставление хозяина дома. Кто бы мог подумать, что все так буквально? Я подергала дверь. Не потому, что так уж хотела выйти, просто на всякий случай. Заперто. Действительно закрыты. В узкую полосу стекла посередине виднелась калитка, тоже плотно замкнутая, хотя я прекрасно помню, что когда миновала ее, та болталась на петлях свободно.
М-да. Лучше больше не опаздывать, а то так и останусь снаружи.
Особого ужаса ситуация у меня не вызывала. Многие старые дома обладали подобными свойствами, особенно если в них раньше жили маги. Где-то сам включался свет, где-то, вот как здесь, блюлись нравственность и режим жильцов.
Я поднялась к себе, ожидая наконец-то немного отдохновения от сюрпризов, но они на сегодня еще не закончились.
Мой замечательный скворец, решив что на хозяйку полагаться — животине голодать, решил взять вопрос пропитания в свои лапы… крылья, или что там у него отвечает за еду. На подоконнике шевелились и норовили расползтись в разные стороны с десяток жирных, упитанных могильных червей.
Меня замутило.
Не потому, что я не люблю кольцевидную фауну, хотя, честно скажем, она меня не привлекает. А потому, что ребята эти просто так в городе не заводятся. Разве что на мясокомбинате, где держат тухлятину.
Либо же на кладбище.
Ни того, ни другого поблизости от особняка не было. Далеко Бенджи улетать бы не стал.
Вывод напрашивался один, не слишком утешительный.
На территории сада есть могила. А возможно, и не одна.
Глава 14
Решимость моя насчет беседы с мистером Кроссом только окрепла. Можно до бесконечности оправдывать странности усадьбы стариной и причудами прежних владельцев, но захоронения на территории — это уже серьезно. Да и милое прозвище «проклятая» просто так не дают. Надо бы расспросить соседей. Завтра мне на работу не с самого утра, спасибо заботливому мистеру хаму. Он строго приказал мне выспаться и приходить не раньше полудня! Вот и появится время прогуляться по ближайшим магазинам. Хозяева лавок обычно любят поболтать, а уж что касается проклятий и магов — так и вовсе хлебом не корми.
Перед тем, как лечь спать, я установила надежные охранки на двери и окне. Ничего убийственного — ко мне и Саманта постучаться может — но потусторонней сущности не поздоровится. Не знаю уж, кто именно наносит мне визиты по ночам… К сожалению, записей о моем даре в сборниках матушки было крайне мало. По верхам, если можно так выразиться. А подробных сведений о специфических способностях вроде выявления смерти по фотографии и вовсе не было, к моей величайшей печали.
Магические книги в новую эпоху уничтожали с особым тщанием. Считалось, что они содержат растлевающие разум сведения… ну, если считать таковыми заклинания, помогающие овладеть даром, то да, пожалуй. Необученного мага проще выявить, ведь сила выплескивается из него непроизвольно. Помню, как матушка намучилась с моими черными ногтями — а ведь у меня руки даже не светились!
Ночь прошла сравнительно спокойно. Дверь открыть никто не пытался, но за ней, за пределами охранки, то и дело слышался дробный топоток и сдерживаемые смешки, словно ребенок замыслил каверзу и едва терпит, чтобы не захохотать в голос. Дважды я выглядывала в коридор, чтобы снова наткнуться на непроницаемую тьму, выходить в которую совершенно не хотелось. То, что охранки действовали, меня не радовало. Значит, в усадьбе действительно живет некая потусторонняя хтонь, питающаяся живыми. Эмоциями или мясом — это еще предстояло выяснить, но судя по тому, что мои соседи все еще живы и здоровы, скорее первое. Недаром Флик имел такой бледный вид. Из разговора я поняла, что он живет здесь дольше Саманты, около полугода. Девушка же заселилась всего лишь месяц назад. Возможно, они оба даже не в курсе, что с домом что-то не то. На такси они не ездят, доставку вряд ли заказывают, и оба не похожи на тех, кто будет сплетничать с лавочниками.
А вот мне придется.
Саманту я отловила перед самым выходом. Она снова убегала на работу, едва дождавшись, чтобы он разблокировался.
— Привет! Тебе не кажется это странным? — кивнула я на щелкнувший замок. Девушка, уже собиравшаяся повернуть ручку, отдернула пальцы и с подозрением уставилась на дверь.
