И сразу стало понятно, зачем мы встречаемся с ним тут. Только понимание не добавило спокойствия. Пелена перед глазами стала кровавой, в горле задрожал рык, и пришлось прикрыть глаза и глубоко вздохнуть. Я не имею права порадовать этого Иуду и дать ему повод меня пристрелить. Не время сдаваться, нельзя бросить Марину и остальных…
Только за плечи вдруг схватили крепкой хваткой и дернули вверх.
— Тахир Муратович, Артур Довлатович Серый, — доложили мне сурово. — Держитесь. Скоро отпустит.
Ведьмак вытащил меня из кафе на воздух, отвел подальше за угол и усадил на что-то твердое. Перед кафе стояла машина службы высших, разливая неприятные красные всполохи по мокрому асфальту.
— Как вы? — В виски ткнулись шероховатые пальцы, и в носу защипало от эфирных масел. — Держитесь…
— Чем… обязан? — прохрипел я, чувствуя, как дурнота подкатила к горлу.
— Да вот вы все не звоните…
Я усмехнулся. И меня все же вывернуло.
— Хлебните, — протянул он мне железную стопку.
Я повиновался. Там, где прибить пытались свои, от ведьмаков отравы можно не ждать.
— Я бы на вашем месте придержал мое не обремененное жалостью к бывшим друзьям начальство…
— Придержали, — удивил он. — Собственно, я поэтому и тянул с личным знакомством.
— И что вам можно мне рассказать? — Я тяжело откинулся на стенку, вяло глядя перед собой.
— Ваше начальство вас подставило. Мне нужно было лишь досмотреть эту вшивую постановку до конца.
— Неужели тут все так мелко?
— Не скажите. Вы же отметили, что он вам запел нечто из странного репертуара?
— Успел, да… — Я наконец навел резкость на Довлатыче.
Суровый тип. Гораздо старше меня, но выправка идеальная, глаза ясные и силой от него так разит, что я протрезвел быстрее, чем успел опьянеть от его высокоградусной настойки. Та катилась по внутренностям, согревая и приводя в чувства.
— Вы когда отчитались сегодня о визите Стерегова, Демьян заерзал отчетливей.
— Подельник?
— Я тоже так думаю. Прикрывал Стерегова регулярно. — Он закурил и присел на корточки рядом. — Вы вообще оказались той удивительной деталью, вокруг которой внезапно собралась вся картинка. Демьян боялся вас, поэтому и решил держать поближе. А тут вы еще и Стерегову дорогу перебежали.
— Это каким же образом?
— Марина ваша — единственная уцелевшая свидетельница существования того, что Стерегов изворотливо прячет от всех.
— Наркоторговля?
— Не совсем. Препараты, являющиеся результатами исследований нашего института.
— Куда он их поставляет?
Вопрос, как он их вообще достает, был неинтересен. Пусть разбираются.
— Хороший вопрос, — он затянулся и медленно выдохнул дым, а я опустил взгляд на его узловатые пальцы.
Мда… гораздо старше меня.
— Будете смотреть на записи в клинике?
— Да, планировал туда заглянуть. И с вашей Мариной познакомиться — тоже. Если вы не против…
— Артур Довлатович, а у вас нет случайно сведений о судебном процессе и решении по Марине?
— Что с ним? — подал он мне руку.
— Ну а как вы думали Демьян тут меня решил вытряхнуть из человеческой шкуры посреди кафе?
Все же открытие о бывшем друге вышло неприятным.
— Я не знаю, что он вам сказал, — взглянул он на меня сурово. — Как раз спросить хотел.
— Что Марине дали пять лет заключения в реабилитационном центре.
— Мда, — протер он лоб. — Нет такого решения, конечно же. Он ее дело тормозил как мог.
Я почувствовал, что мне снова становится нехорошо. Вот же гнида! Но Довлатыч тоже почувствовал мою нестабильность и снова подхватил под руку:
— Тахир, держитесь. Разберемся.
— Надеюсь, вы не даете пустых обещаний, — усмехнулся я.
— Результаты разбора могут быть разными, поэтому нет.
— Тогда как это должно помочь мне держаться?
— Никак. Вас держу сейчас я.
Довлатыч довел меня до приемного пункта, и вскоре в коридоре показалась Катя.
— Тахир… — встревожено позвала она, подскакивая ко мне.
— У него только что срыв произошел, — доложил ей Довлатыч.
— Каталку! — скомандовала она.
— Не говорите Марине, — спохватился я, когда ведьмак навис сверху.
— Не собирался. Я с тобой пока иду.
40
Меня привезли в процедурную, принялись обследовать с ног до головы, обвешивать приборами и вслушиваться в нутро. Катерина выглядела очень взволнованной, но было плевать. Я пытался услышать, что происходило за дверью. К Довлатычу началось паломничество следователей, и те докладывали ему подробности.
— …Девушка толком ничего не говорит, — донеслось до меня, и я едва не вытянул уши натурально, чтобы лучше разбирать слова, как вдруг неожиданно получил пощечину.
Не сильную, скорее обескураживающую, но игнорировать Катю перестал, нахмурившись.
— И что это было? — недовольно потребовал.
— Новая методика, — даже не дрогнула Катя. — Способствует улучшению концентрации внимания и заботы о себе! Думаешь, что ты бессмертный?!
— Нет, не думаю, — прорычал, оглядевшись. Даже не заметил, что ее ассистент вышел. — Но это не твое дело.
— Ошибаешься, — вздернула она бровь с вызовом. — Я могу тебя уложить на больничную койку и даже ремнями прикрепить, чтобы не сбежал!
— Еще одна новая методика? — усмехнулся я. — Или набралась у кого-то?
— Я быстро учусь, — закатила она глаза. — Кроме шуток, Тахир, тебе нужен отдых!
— Кать, я бы с радостью, — смягчил я голос. — Но не по своему желанию я вдруг решил вывернуться из кожи вон. Дай что-нибудь, да я пойду.
— В кровать, — безапелляционно заявила она и потянулась к стационарному телефону. Я только пытливо прищурился, с интересом ожидая ее хода. — Соедините с квартирой «пятнадцать».
Вот же сучка!
— Катя, — неодобрительно покачал я головой, зло сужая взгляд на докторке. — Не надо.
Но она и глазом не моргнула:
— Марина, это Катерина. У меня сейчас Тахир в палате. Нет, с ним все хорошо. Только он тут снова на износ поработал, и я хочу быть уверена, что ты его не выпустишь из кровати хотя бы до завтрашнего вечера…
— Очень по-взрослому, — злился я.
— Спасибо, — просияла Катерина. — Да, препараты выпишу, не переживай. Пока.
Она положила трубку и скомандовала мне оголить зад.
— Не надо транков, — прорычал я.
— Получишь степень доктора наук — будешь мне указывать. Развернулся! Или вызову охрану!
— Ты точно не ведьма? — пытливо сощурился я.
В палату вошел Довлатыч:
— Ну как он? — обратился к нейн.
— Плохо, Артур, — неожиданно назвала она высшего по имени. — На износ. Ему постельный режим нужен сегодня-завтра минимум. А вообще — реабилитация.
— Ну, теперь присмотрим, — пообещал он. — Постельный режим обеспечим.
— Я вообще-то еще здесь, — укоризненно заметил я. — Мне бы хотелось узнать подробности дела.
— Я пришлю через час медбрата, он сделает укол, — отрезала Катя.
— Хорошо, — быстро согласился Довлатыч. — Пока беру под свою ответственность.
— На каталку! — скомандовала рыжая, пресекая мою попытку встать с кушетки.
Я только недовольно скрипнул зубами, но послушно пересел, и Довлатыч выкатил меня в коридор. Черт, что за унижение мне организовала Катя?!
— Не дергайся, Тахир, тебя изрядно тут потрепали.
— А Катю откуда знаете?
— Она внучка моя. Просил ее приглядеть за тобой.
— Так она все же ведьма, — восхищенно усмехнулся я.
— Да, — понизил он голос, — но это секрет.
В лифте он вдруг резко остановил кабинку между этажами и присел передо мной на корточки.
— Я охочусь на этого медведя уже пять лет. Где этого сукиного сына учили так заметать следы, черт его знает!
— Ну а магией его прибить не нашли оснований?
— Защищен, — покачал головой Довлатыч. — Договорами от очевидной. И амулетами от прочей. Причем амулеты так себе, но предъяви он попытку нарушения его права — полетят головы, сам знаешь…
