поговорить с бабушкой.
Я сообразила, о чем он, и надула губы. Отвечать не стала, но он и так все понял.
— Ладно, поехал я. — Гриня выровнял байк. — Завтра на работу с утра, да и тебе на учебу. Иди быстренько домой, чтобы я видел. Как зайдешь — зажги свет на кухне.
— Да первый этаж ведь! — Я рукой указала на свои темные окна.
— Хоть подвал, — осадил он меня, — а я должен знать, что ты зашла, и все хорошо.
Хмыкнув, плотнее закуталась в куртку и пошла в подъезд. Темно хоть глаз выколи! Опять лампочка перегорела. Повернула ключ в замке, и открыла дверь. Не разуваясь, прошла по коридору на кухню и щелкнула выключатель.
Вспыхнул свет. На улице взревел мотоцикл. Но смотрела я в этот момент не в окно, а на бабушку.
— А ты почему не спишь? — щурясь от яркого света, не могла понять, чего она застыла коршуном над чашкой с чаем.
— Тебя ждала, волновалась, — пробурчала она и все же сделала глоток. — Все гадала, когда воротитесь.
— Почему? — Я обошла стол и села напротив нее.
— Да сначала отпустила, куда не спросила, а потом спохватилась, да вы уже уехали.
Бабуля проводила взглядом мотоцикл, скрывшийся за соседним домом.
— Как куда, ба? В клуб. Потанцевали, с прикольными сестрами познакомились, Гриня наш, кажется, невестой обзавелся, — коротко, упуская некоторые моменты, описала я вечер.
— И кто такие? — Она заметно занервничала.
— Да девчонки обычные, — пожала я плечами, — ну не совсем обычные...
— Это как? — Бабушка действительно всполошилась, что показалось мне по меньшей мере странным.
— Ба, ну яркие они, смешные. У них машину Метлянской зовут, говорят все приличные дамы на метлах...
— Ты больше туда не пойдешь и с новыми подругами не будешь общаться! — резко перебила она меня.
— Почему? — Моему удивлению не было предела. — Бабушка, ты очень странно себя ведешь. Сегодня вообще все странные. Вот скажи, а почему меня все ведьмой называют? Почему каждое второе мое пожелание сбывается?
— Потому что за языком, внучка, следить нужно! Сколько раз говорила, а все остальное чушь!
— Как чушь? — не вытерпела я. — Гриня сегодня сказал, что я поговорить с тобой должна. Слишком много странного вокруг, в деревне это не было заметно, но сейчас...
— Вот и сидели бы в деревне! — устало выдохнула моя старушка и тяжело поднялась со стула. — Я запрещаю тебе появляться в том месте. С Гриней я сама поговорю, чтобы глупостями твою голову не забивал. У мальчишки фантазия бурная. И никаких новых подруг, есть девочки в твоей группе в техникуме вот с ними и водись.
— Бабушка, ты себя слышишь?
— Слышу, Катенька, слышу. И ты меня услышь.
— Но...
— Я тебе, внучка, все сказала. Со временем все устаканится, сила уляжется и погаснет. — пробурчала она. — А ведьмами нас всегда называли. Злые языки, но на костер голым задом не садят и ладно...
Шаркая по полу, она отправилась в свою комнату, оставляя меня в полном недоумении. Никогда бабушка еще не разговаривала в таком тоне. Чтобы мне что-то запретили! Да еще так категорично!
Чем не угодили девушки, которых она даже не видела?
— Бабушка, — выкрикнула я громко, — ты ведь меня ни в чем не обманываешь? Я какая-то ненормальная, да? Поэтому от моих пожеланий у машин колеса отваливаются?
— Я тебе сколько раз говорила следить за словами, что срываются с твоего языка! — рявкнула она в ответ. — С этого дня только учеба и работа. А я присмотрю нам новое место для жилья. Плохой это район. Неспокойный...
— Да тут тихо, как на кладбище, ба! — возмутилась я.
— Не перечь мне, Катя, — с этими словами она скрылась в своей комнате и плотно закрыла дверь.
Разговор окончен! А я так и не поняла, о чем он вообще был. Видимо, со мной и правда не все нормально.
Взяв кружку, я налила себе крепкого чая и добавила в него две ложечки сахара. Стоя у окна, вглядывалась в темноту перед собой. Душу терзали странные, вычурные, тревожные мысли.
Протянув руку, прикоснулась к листочку герани.
— Отсохни!
Замерев, кажется, не дышала, но цветок не изменился. Совсем, вроде, даже зеленее стал.
Облегченно выдохнув, тряхнула головой. На кухню зашел Кузя и, потеревшись о мои ноги, мяукнул:
«Жрать!»
Мое лицо вытянулось. Послышалось?! Ну, конечно! Спать пора, глюки уже. Моргнув, я уставилась в упор на усатую морду кота. Он смотрел на меня своими зелеными глазищами гипнотизируя. Поняв, что я стою пнем, вросшим в пол, снова потерся о мои ноги и, поставив передние лапы на холодильник, выдал:
«Мяу»
— Фух, — меня разом отпустило, — похоже, последний махито был лишний. Сейчас, голодающий, получишь свою колбасу.
Мы с бабушкой все-таки купили себе красивую кухонную плиту. Белоснежную, ни царапинки на эмали. Не дорогую, конечно, но с хорошей вместительной духовкой, в которой легко бы поместился новогодний гусь. Но птицы у нас не было, а тесто...
В общем, отпраздновали это дело сдобными пирожками с картошкой.
Провозились все утро и часть дня и поэтому на работу в этот день я безбожно опаздывала. Сунув себе в пакетик пару еще горячих так аппетитно пахнувших пирожков, рванула из квартиры и еле успела на автобус.
Пока пазик, активно испуская выхлопные газы, полз по улицам нашего района, нервно поглядывала на время.
Да что же так медленно, хоть пешком беги!
Я дергано переступала с ноги на ногу, даже не села, предпочтя, замереть у выхода.
Наконец, нужная мне остановка. Я выскочила из автобуса на асфальт, стоило только дверям распахнуться, и устремилась к сверкающим стеклянными панелями высоткам.
Быстрее! Только бы не проштрафиться!
Вот и парковка... Сегодня здесь было на удивление много машин. Влетев на широкое крыльцо элитного бизнес-центра, поспешила в сторону лифтов.
Опаздывала! Опаздывала! Как же я опаздывала!
Забежав в тесную кабину, нетерпеливо нажала на одиннадцатый этаж, даже не посмотрев, шел ли кто за мной. Подождут. Мне сейчас нужнее. Двери медленно закрылись. Лифт устремился наверх. На панели цифры, мне на радость, быстро сменяли друг друга. Вытащив из кармана дешевый телефон, нажала на кнопку и почти счастливо выдохнула.
У меня была еще целая минута!!! Спасена!
Мимо
