Эрика всхлипнула и резко села на диване, сбрасывая плед. Ее глаза сонно моргнули, и она развернулась к нему. Ее ноздри раздулись, когда она втянула воздух, пропитанный его запахом, запахом его магии. Сердце в ее груди ускорило ритм, заставляя смуглые щеки запылать румянцем.
— Профессор, — едва слышно просипела она, овевая его сладким ароматом карамели и персика.
— Мое имя Маркус, Эрика, — проурчал он, больше не в силах сдерживать себя.
Маркус наклонился к ней, замирая в нескольких сантиметрах от ее лица. Он хотел ее, но никогда не стал бы давить. Он предоставлял ей сделать выбор самой. Маркус молил ветер и пламя, чтобы она выбрала его.
Ее прекрасные ларимаровые глаза распахнулись в изумлении. Пламя из камина отразилось в них, заставив белые прожилки засветиться еще ярче. Эрика всхлипнула и подалась ему навстречу, совершенно не возражая.
Пламя заклокотало у самого горла, но остановиться Маркус уже не смог. Она доверяла ему, была готова вверить себя в его руки. Эрика была его.
Маркус поцеловал мягкие губы, которые мгновенно раскрылись, отвечая на его страсть. Его язык коснулся ее, и тихий стон вырвался из ее груди. Ее губы ласкали его с не меньшим желанием.
Он осторожно уложил девушку на диван. Эрика вцепилась пальцами в его камзол, но не оттолкнула. Она не боялась. Этот приторный привкус исчез из ее чистого аромата, который сейчас был полон страсти и желания, воспламеняя его кровь, лишая рассудка и контроля.
Пламя устремилось навстречу откликающейся на его ласки девушке, но она не отстранилась. Сладостный стон сорвался с ее губ, когда Эрика выгнулась, чтобы вдохнуть воздух. Ее тело было таким горячим, таким отзывчивым.
Маркус осторожно приподнялся на локтях, любуясь ею. Ее глаза цвета ларимара, обрамленные густыми черными ресницами, доверчиво смотрели на него. С припухших от его поцелуя губ срывалось судорожное дыхание. Ее грудь часто вздымалась, и где-то там лихорадочно стучало сердце.
Эрика потянулась ладонью к нему и очень осторожно коснулась его губ кончиками ледяных пальцев. Маркус замер, боясь спугнуть ее ненужным сейчас вопросом.
— Ваша магия больше не обжигает, про…
— Маркус, — он поймал ее ладонь в свои пальцы и нежно поцеловал. — Я не причиню тебе вреда, Эрика.
— Я вам верю, — тихо прошептала она и наклонилась к нему, робко целуя.
Маркус оценил, чего ей стоил этот поступок, и притянул ее в свои объятия. Ее лихорадочное сердцебиение слилось в унисон с его собственным, и он перестал сдерживать себя, идя на поводу у их общей страсти, их общего желания. Пальцы развязали бант и вытянули корсетную ленту.
* Настоящее *
Эрика наматывала уже сотый круг вокруг котелка, в котором медленно кипела вонючая мазь. Взгляд то и дело метался от темной жидкости к столу, где лежал забытый этим утром в лесу мешок. Сейчас он под самый верх был набит лепестками и семенами лунного ириса.
Улыбка невольно растянула губы, еще сильнее зля. Ее не должно было волновать то, что Маркус насобирал цветы для нее и передал мешок с солдатом. Ее не должно было волновать, что он потратил на это несколько часов, ведь лепестки лунного ириса были чрезвычайно хрупкими. Ее не должно было волновать, что ему было не все равно. И тем не менее сердце волнительно трепетало при мысли, что Маркус хотел вернуть ее, и справиться с этим Эрика больше не могла.
Черт! Она все еще любила его и спорить с этим было безнадежно. Так же как пытаться найти выход из сложившейся ситуации. А все наставница, вечно знающая все обо всех! Если бы она не отправила ее сюда, Эрика бы даже не встретилась с Маркусом. Она жила на другом краю Орастана, подальше от Андароса и Салерновской Академии.
— Это какой-то особенный магический ритуал — расхаживать вокруг котла? — раздался смешок Рене.
Эрика подпрыгнула на месте и уставилась на красноволосую девушку, стоящую рядом с одной из опор шатра. Она не заметила, когда Рене вошла внутрь! Сколько она была здесь? Как долго наблюдала за ее лихорадочными метаниями?
Рене засмеялась и покачала головой. Принюхавшись, она брезгливо поморщилась, прикрывая лицо рукавом платья.
— Я, конечно, не настолько придирчива к запахам — и не такую жуть вдыхала по вине работы — но это… Святое пламя, как ты еще дышишь?
Эрика улыбнулась, подошла к ней и протянула маленькую баночку с кремом.
— Помажь под ноздрями.
Рене обмакнула палец в мазь и принюхалась к нему. Хмыкнув, она мазнула им под носом, прислушалась к своим ощущениям и изумленно выгнула брови, нервно засмеявшись.
— Твою ж мать, Эрика! Где ты раньше была, когда я задыхалась, нося крысиный плащ?
— Что? — эта странная красноволосая герцогиня постоянно ставила ее в тупик. — Какой плащ?
— Я уже рассказывала тебе, что была воровкой, — посмеялась Рене и, заведя руки за спину, подошла к кипящему котелку, с интересом заглядывая внутрь. — Так случилось, что я обворовывала дракона. У них очень тонкий нюх, и чтобы не накликать на себя его кару, я надевала крысиный плащ. Мерзкая штуковина, но она успешно скрывала меня.
— Серьезно? А как же драконье проклятие? — Эрика в шоке подняла брови, уставившись на отчаянную либо просто сумасшедшую девушку.
— Не такое это и проклятие, как оказалось, — засмеялась она и подмигнула. — Мой дракон сейчас пьет с твоим.
— Я не понимаю, — помотала головой Эрика, не сразу осознав, что Рене только что назвала Маркуса ее драконом.
Как будто у нее было право выбора в этом вопросе. Да даже если бы и было, она не была уверена, что смогла бы снова пройти через всю ту боль, которой закончились их отношения в прошлый раз, и научиться жить дальше, если это произойдет и на этот. Эрика очень сильно сомневалась, что отношение Маркуса к людям изменилось за прошедшие семь лет. Он безжалостно разбил ее сердце, и она не была уверена, что смогла бы когда-либо простить его за это, хотя и продолжала любить.
— Я обворовывала моего будущего мужа, — хохотнула Рене, не заметив бури, что бушевала в душе у Эрики. Она подошла к столу, разглядывая колбочки и склянки со снадобьями. — Я благодарна всем богам, что Вальтер решил не убивать меня, когда поймал с поличным. Хоть и понимаю, что сделано это было только потому, что им был нужен вор. К счастью, оказалось, что за его милостью стояло нечто большее. Я так сильно люблю его, ты бы знала.
— Рене, он ведь дракон. — Эрика остановилась рядом с ней и тихо прошептала, — Ты человек. Разве между вами могут быть настоящие чувства.
— Конечно могут! — возмущенно нахмурилась Рене и недовольно покачала головой. — Лорд Хольст — та еще задница. Я и представить не могла, что он такой лицемер. Сам влюбился в человека столько лет назад, а остальных постоянно упрекал, что они женились на людях.
— Он не влюбился в меня, — поморщилась Эрика. Сердце больно сжалось в ледяных тисках, и кончики пальцев онемели. — Он заявил, что я была его игрушкой. Развлечением, чтобы разбавить однообразные будни жизни профессора Академии.
— Ублюдок, — Рене гневно стукнула кулаком по столу. — Что бы он тебе ни говорил тогда, похоже, он просто струсил. Видишь ли, у драконов есть одна забавная особенность. Если они найдут пару и подарят ей свое сердце и пламя, то уже никого и никогда не полюбят снова. Будут верными до конца своих дней.
— Это странно, — Эрика смутилась.
Наивная надежда вспыхнула в душе, волнуя неистово заколотившееся сердце. Эрика попыталась успокоиться, но оттолкнуть калейдоскоп воспоминаний их первой ночи не смогла. Белоснежное пламя срывалось с губ Маркуса при каждом поцелуе. Оно не причиняло боли, но дарило такую сладостную негу, что Эрика буквально плавилась в его объятиях. Жар его тела согревал и распалял ее собственное настолько сильно, что даже обжигающий холод, зарождавшийся у нее под сердцем, не причинял дискомфорта. Напротив, он еще сильнее будоражил кровь, откликаясь на все ласки желанного мужчины.
— Ты покраснела, и, по-моему, у тебя жар, — посмеялась Рене и коснулась прохладной ладонью ее лба. — Определенно жар. Тебе бы к лекарю сходить, провериться. Зимы на юге пусть и теплые, но ветра коварны. Или дело не в простуде? — ее губы задрожали от сдерживаемой улыбки. — Могу поспорить, что ты все еще любишь этого жуткого лицемера.
