Догнать эту женщину и спросить, где искать завхоза? Или воспользоваться ее советом и начать уборку? Но, опять же, где взять ведра, тряпки и прочий инвентарь?
— Я буду спать здесь, – Эрика с размаху опустилась на кровать, что стояла справа, и закинула руки за голову.
— А уборка? – осторожно поинтересовалась я.
Она сморщила нос и окинула комнату медленным, внимательным взглядом.
— Я ночевала в местах и похуже, – соседка одарила меня нагловатой усмешкой. – Но что-то мне подсказывает, что надолго мы здесь не задержимся.
Хотела бы я знать, откуда в ней такая уверенность.
— Если надумаешь прибираться, делай это на своей половине комнаты, – добавила Эрика.
— Конечно, – кивнула я.
Не думает же она, что я одна здесь буду делать всю работу. Еще раз окинув наш унылый чулан взглядом, я направилась на выход. Надо найти завхоза, узнать расписание и вообще осмотреться. Но я, конечно, втайне надеялась встретиться с Райнером. Знает ли он, куда нас поселили? Выполнит ли обещание проведать, как только освободится? Головой я понимала, что он не обязан проявлять ко мне ни капли сочувствия и интереса, но сердце предательски сжималось, когда приходила мысль о том, что теперь мы с ним просто магистр и адепт.
— Мне вот интересно, – снова подала голос Эрика. – А как мы будем просыпаться, если здесь нет будильника? Под крики петухов? В Скайхолле был общий сигнал побудки, но то на жилых этажах. А мы в кладовке.
— Я собираюсь поискать завхоза, – ответила я. – Заодно узнаю, где здесь душевая. Ну и про будильник спрошу.
Моя соседка одобрительно кивнула, и я, поглубже засунув ключ в карман обтягивающих штанов, отправилась на поиски.
***
День прошёл на удивление быстро, и я сама не заметила, как почти перестала думать о ситуации, в которой оказалась. И хотя задача привести комнату в божеский вид оказалась непростой, зато я успела обойти все нижние этажи и изучить академию изнутри. Мне казалось, я буду привлекать внимание. Что меня будут замечать и шептаться за спиной, как это нередко бывало в Ледяном Доле. Но здесь, одетая в форму адептки, я оказалась одной из многих, и на меня почти не обращали внимание. Даже слишком откровенный вырез на груди не привлекал ничьих взглядов.
Это было странно и даже немного неуютно – чувствовать себя “своей”, одной из многих. Абсолютно белые волосы, которыми наградила меня природа, здесь не были редкостью и встречались повсеместно, так же как и выразительные формы, которых я стеснялась с тех самых пор как начала взрослеть.
Бегая с этажа на этаж в поисках всего необходимого для минимального комфорта, я размышляла о том, что могу быть драконом. По крайней мере, здесь все абсолютно уверены в этом. И чем дальше думала, тем больше находила подтверждений и объяснений тому, что всегда смущало меня. Начать хотя бы с того, что я всегда была меньше и глупее сверстников. Отец смотрел на это со снисхождением и, кажется, даже умилялся, называя меня “сладенькой глупышкой”, но это нисколько не спасало от отчаянной уверенности в собственной неправильности. Я плохо успевала в школе, дольше усваивая тот материал, который остальные уже давно прошли. А когда у всех моих сверстниц уже появилась грудь, когда они вовсю гуляли с мальчиками, я оставалась мелкой и плоской, и совершенно не интересовалась тем, о чём они шептались по углам.
Когда позже грудь не только выросла, но и стала самой заметной во всём Ледяном Доле, на меня стали смотреть презрительно, достаточно громко обсуждая, что я прибегаю к запрещённой магии и даже к тёмному культу, чтобы выделиться среди остальных. Мужское внимание тут же появилось, но во мне уже поселилась неуверенность, что шептала держаться ото всех подальше – да и отец никого ко мне не подпускал, заявляя, что я ещё не готова.
Что ещё маленькая.
Что ещё ребёнок.
Какой ребёнок, если мне тогда было уже почти двадцать?! Трое из моих сверстниц уже не только вышли замуж к тому моменту, но и нарожали детей!
Теперь же всё встало на свои места. И медленное развитие, и выразительные формы, и физическая выносливость, и дар, слишком странный для обычной ведьмы.
В обед ко мне за стол подсел мистер Веритас, руководитель отделения безопасников, и сообщил, что отца успешно транспортировали в Храм Золота в Истхелльгене и перепоручили лучшим врачам. Его жизни ничего не угрожает, но потребуется ещё много времени, чтобы восстановить все функции мозга.
С соседкой мы больше не общались. Почти всё то время, что я занималась обустройством жилья, она спала, застелив свою постель, а потом просто исчезла, не сказав ни слова. И встретились мы вновь только поздним вечером.
— Завтра первый день учёбы, – заметила я.
— Для тебя, – хмыкнула она. – Меня зачислили на второй курс, так что пересекаться не будем.
— О, – удивлённо протянула я. – Мне казалось, ты тоже новенькая.
Она прожгла меня каким-то непонятным взглядом, словно я сказала что-то не то, и я тут же потупила взгляд.
Делать здесь было решительно нечего. Весь вечер я провела в общей гостиной, ожидая появления Райнера и листая книги, которых оказалось предостаточно. Меня всё ещё пугала перспектива грядущей учёбы, потому как я привыкла быть отстающей, а к поступлению в Айсхолл меня никто не готовил. Но как и к чему готовиться, было совершенно неясно, и я просто просматривала всё подряд, пытаясь хоть немного представить себе, что меня ждёт.
— Спи, – буркнула Эрика, заваливаясь на кровать.
Она достала из-под подушки металлическую пластинку, размером с три-четыре ладони и провела по ней пальцем. Та замерцала мягким светом. Я с удивлением вытянула шею, слишком поздно сообразив, что так откровенно рассматривать чужие вещи – верх неприличия.
— Пальцем тронешь – руки оторву, – бросила Эрика, заметив мой интерес.
— Да, конечно, – я снова потупила взгляд и легла в собственную постель.
Чулан пах сыростью, плесенью и мышами, хотя после уборки и наполнения предметами быта здесь стало значительно комфортнее. Стоило только закрыть глаза, и мне казалось, что я почему-то сплю в сарае в Ледяном Доле: та же приятная прохлада и резкие запахи. И, наверное, это было бы даже сносно, если бы не соседка.
— У меня утром занятия на полигоне, – вдруг сказала она, даже не глядя в мою сторону. – Принеси сюда порцию завтрака, я поем, как вернусь.
— Хорошо.
— И попроси у завхоза выделить мне тёплые вещи. За счёт клана.
— Ладно.
— И отнеси в прачечную то, что я на стуле оставлю.
— Угу, – кивнула я, тупо глядя в потолок.
Эрика резко села в кровати и, склонив голову, посмотрела на меня со свойственным ей странным выражением лица:
— У тебя что, совсем гордости нет? Только и можешь, что со всем соглашаться и на всё угукать?
Я поморгала.
— Если тебе нужна помощь, мне не трудно. К тому же, мы теперь соседки, и нам стоит ладить…
Она хохотнула и с возмущённой улыбкой покачала головой:
— Когда ты отказалась учиться в Айсхолле, я подумала, что ты на голову больная, но хотя бы мнение своё имеешь! Но нет, тряпка ты, а не дракон, и тебя здесь заживо сожрут, если срочно не научишься давать отпор.
— Я умею давать отпор, – возразила я и почувствовала, как начинаю краснеть от смущения.
— Серьёзно? Тогда не позволяй собой помыкать, потому что я за тебя заступаться не буду.
— Ладно, – кивнула я.
Эрика раздражённо цокнула языком и снова откинулась на подушку, глядя в свою металлическую пластинку.
Я так и не поняла, нужно выполнять её просьбы или нет, но на всякий случай решила всё-таки захватить с собой порцию завтрака для Эрики, ведь мне всё равно идти утром в столовую.
Воцарилась тишина. Я закрыла глаза и попыталась отрешиться от всего происходящего, но сон не приходил. Хоть и старалась изо всех сил получать удовольствие от новой жизни, одна вещь не давала мне покоя и заставляла ворочаться с боку на бок: Райнер так и не пришёл, хотя обещал проведать. И теперь, в столь поздний час, стало очевидно: и не придёт.
