ее улыбка превосходства⁈ Вот честно, сейчас эта первая раскрасавица была похожа на пугало.
— Дрянь! — взвизгнула Ся Гэ, беспомощно хватаясь за меч дрожащей рукой, в толпе слышалось хихиканье.
Из уважения к Третьему мастеру, люди сдерживаясь от открытого смеха, тихо переговаривались. А что бы она не наделала глупостей офицера схватили за руки, удерживая на месте. Между разгоряченными дракой девицами встал Пэн Хэн.
— Успокойтесь, — потребовал он от них.
— Я этого так не оставлю! — рванулась Третий мастер, гневно сверкая глазами.
— Рот закрой! — резко посоветовала Ли Мин. — Дольше проживешь!
— Вы слышали⁈ Все это слышали⁈ Она мне угрожает!
— Угомонитесь! — велел Пэн Хэн, сдерживая улыбку.
В каком бы раздрае чувств не пребывала Ся Гэ, но она почувствовала, что симпатии людей не в ее пользу.
— Не думай, что это сойдет тебе с рук, — многообещающе прошипела она.
— Ага, — кивнула Ли Мин, забивая последний гвоздь в гроб ее репутации. — Беги жалуйся папочке!
— Знаешь кто ее учитель? — спросил Ли Мин, подошедший к ней Пэн Хэн, когда Третий мастер удалилась с оскорбленным видом. — Ее учитель — Первый мастер, он же Глава клана, так что приготовься к последствиям.
— Да пофиг! — с вызовом ответила все еще взвинченная дракой Ли Мин, забирая корзинку с овощами, которую ей услужливо протянул торговка Сяо на чьем лотке она ее оставила.
Возвращаясь к дому лекаря, она, успокоившись, подумала, что, наверное, погорячилась, дав выход эмоциям. Не она ли обещала самой себе нигде здесь не светиться? И хоть от души наградила себя заслуженным тумаком по лбу, все же чувствовала удовлетворение от заданной Ся Гэ трепке. Достала уже!
Ее старички три дня пребывали в беспечном неведении, а вечером третьего дня лекарь Бин носился за Ли Мин с неизменной «воспитательной» палкой, и маг опять старательно путался у него под ногами, уговаривая успокоиться.
Казематное ущелье
— Пусть твои слова правда, но ты должна знать, кто ты и кому можешь их говорить, — терпеливо увещевал маг Ли Мин после того как она и лекарь набегались по двору и все трое, угомонившись, сидели во дворе дома Фэй Я.
— Да? — огрызнулась Ли Мин. — Только из-за своего положения и статуса Третий мастер не должна знать, что она стерва?
— Ты ниже ее по статусу и тем более младше меня, что бы говорить подобное настолько вызывающе! — вновь взревел едва отдышавшийся лекарь.
— Этот ваш статус как фартучек, которым прикрывают свое бессилие и заурядность, но от этого ничегошеньки не измениться! — не сдавалась Ли Мин, продолжая вовсю дерзить. — Человек как был дураком, так им и останется какое бы высокое положение он ни занимал.
Но лекарь Бин, набегавшись за Ли Мин по двору, уже не имел сил спорить с ней и сидя на чурбаке, на котором кололи дрова, лишь погрозил ей «воспитательной» палкой.
— Ты права, не тот орел кто высоко летает, а тот кто падаль не клюет, но ты не переделаешь этот мир, — вздохнув, покачал он головой. — И тебе нужен хороший урок.
— И почему это я не могу ей возразить⁈ — фыркнула Ли Мин, устраиваясь рядом с ним. — Неблаговидного поступка сторониться должен каждый, несмотря на статус и какое-то там условное положение. Чем выше статус, тем строже должен человек следить за своими поступками. Не это ли первейшее правило конфуцианства? — вдруг выдала она.
Старики переглянулись. Похоже, эта девчонка, помимо того, что язык у нее подвешен, еще и хорошо образована.
— Конфуцианство — идеал, а мы живем в греховном, мире и твои слова, как и возмущение лишь пустое сотрясение воздуха, и повод для того, чтобы наказать именно тебя, а не того кто выше и сильнее, — назидательно проговорил учитель. — Если бы те же самые слова ей сказал Глава, она бы даже не посмела возразить, а вот ты ей не указ.
— Ну, прекрасно! Я, что, должна ябедничать на нее! — хмыкнула Ли Мин. — Вместо того, что бы дать ей шанс не выглядеть идиоткой в глазах вашего Главы, я должна стучать на нее?
— Что толку спорить, — поспешил вмешаться маг, почуяв, что сейчас самое время мирно развести спорящих. — Ли Мин, девочка, просто прими это и все.
— Нечего тут… прохлаждаться, — разворчался лекарь, — ступай в лес и принеси дикой мяты.
В лесу, где неприкаянно бродила Ли Мин ее нашел Второй мастер.
— Вот ты где… — подошел он, остановившись над ней. — Что делаешь?
— Дурью маюсь… — мрачно буркнула Ли Мин, сидя на земле и жуя травинку.
— Сердишься на меня?
— С чего бы?
— Что не заступился и вытянул тебя плеткой. Но так было нужно, иначе Ся Гэ тебя со свету сживет.
— Да пофиг…
— Поссорилась со старшими?
— С чего ты взял?
— Они тоже сердитые и ворчат на тебя, — добродушно проговорил Второй мастер, садясь в траву рядом. — Вы похожи с Гэ Ся, — выдал вдруг он.
— Чем это? — чуть ли не подскочила на месте, оскорбленная Ли Мин.
— Вам обеим чуждо послушание, и вы обе позабыли, что для девицы это главная добродетель. Ну Третья понятно, она воин, но вот ты…
— А чего сразу я? — возмутилась Ли Мин задетая за живое.
— …делаешь то, что на ум взбредет, — закончил смеясь Второй мастер.
— А ты знаешь, как трудно иногда слушаться моих старичков⁈ Один одно требует, второй прямо противоположное. И как мне быть? Кого слушать, если никого из них обидеть не хочется. Знаешь какие они ревнивые и обидчивые? Пропустишь мимо ушей слова одного, послушавшись другого, так тот долго дуться будет и молчать. А я никого из них не хочу обижать.
Второй мастер заулыбался.
— Нелегко тебе, но тут для тебя есть один выход. У женщин может быть лишь один господин и это ее муж.
Ли Мин скривилась. Для нее это был ни разу не выход.
— Скажи, какой мужчина может заставить тебя слушаться? — Меж тем, развивал тему Пэн Хэн: — Властный или покладистый, молодой или много старше тебя, богатый или среднего достатка?
— А, — отмахнулась Ли Мин, — кого полюблю того и буду слушать. Отстань. Последние три дня и так были для меня травмоопасные — болела нога, потому что укусила мошка, руку разодрала в кровь, стёрла другую ногу, поцарапала щёку и ухо. И мало того, что с Третьим мастером подралась, так еще и от тебя плеткой получила, предатель!
Пэн Хэн засмеялся. Он видел, что девчонка просто отводит душу и на него не сердиться и это было главным.
На следующий день лекаря Бина ни свет ни заря поднял с постели посланец из Поместья. Главе стало плохо
