князем станешь, — произнес он, но совсем уж невесело. Свят дёрнул губами в подобии улыбки и, крепче стиснув обвивавшую Милораду руку, повел ее дальше вперёд, оставляя толпу в напряжённом ожидании.
Ноги скользили по земле, когда она забирались вверх. Милорада изо всех сил старалась удерживать равновесие, но Святослав слишком быстро тащил ее за собой, и одновременно поспевать за ним и не падать было трудно.
— Я могу идти сама, — шикнула она, выпутываясь из хватки. Святослав бросил на нее прожигающий взгляд, но спорить не стал. Отпустил. Только сейчас девушка заметила, как побледнела от напряжения его рука.
— Не отставай, — только и сказал он, пробираясь по покосившимся доскам, которыми вымостили дорогу к терему. Милорада подхватила подол и принялась шагать. На лбу выступила испарина.
— Этот Молчан — важный человек?
— Воевода моего отца, — кивнул Свят. Говорить не хотелось. Все мысли занимал маячивший перед глазами родной дом и запершаяся там Дана. С одной стороны, хотелось спустить с цепи злую толпу, но он знал, что может произойти. Нет, только бойни, свирепой и кровавой, их княжеству не хватало.
— А твой отец…?
— Умер, — отрезал юноша и обернулся. Милорада стыдливо потупила взгляд.
«Потом», — подумал Свят. Они толком не говорили о таких вещах. Они почти ни о чем не говорили, и теперь княжич чувствовал премерзкое злорадство. Хотела покинуть свою сказочную Топь — получи. Тут тебе не сказки.
Милорада тут же поравнялась с ним и, чеканя шаг, подхватила его руку.
— Мой отец тоже умер. Но когда я его себе представляла, он выглядел примерно как Молчан, — сказала она весело, будто рассказывала шутку. Поймав недовольный взгляд жениха, Милорада стушевалась. — Ладно, не отвлекаю. Но скатерть у меня тут припрятана.
Она указала на кошель, болтавшийся на поясе.
— Мы их накормим, и они разойдутся. Все будет хорошо.
— Хорошо, — эхом отозвался он.
Ворота открылись, стоило им подойти. В узкую щель Святослав протиснулся, обдирая локти. Дождался невесту. По ту сторону их уже ожидали мачехины стрельцы, тощие и бледные, словно призраки.
«Прошло всего несколько дней», — повторил про себя слова Молчана княжич. Они и раньше выглядели неважно, но после времени в Алой Топи он слишком хорошо видел, насколько неважно идут дела. Тяжело сглотнув, Свят кивнул стрельцам.
— Где княгиня?
— В тереме, — последовал быстрый, обрубленный ответ. Трясущиеся пальцы сжимали древко лука. Ждали, что княжич свистнет толпе? В воспалённых глазах стрельцов плескался страх.
Свят снова взял Милораду под локоть и повел к терему. На языке вертелось извинение. Хотелось попросить прощения за то, что знакомство с Долом будет не таким мирным и торжественным. Но разве был повод ожидать иного? Она знала. Он рассказывал, как обстояли дела. Загнав поглубже раскаляющееся с каждым шагом раздражение, Святослав двинулся вперёд, к дверям отчего дома.
Внутри все оказалось, как прежде. От этого даже стало немного легче дышать, тревога отступила. В лампадах плясали огоньки, пахло травами, прямо как в заколдованном жилище в Алой Топи.
«А ведь тут почти никогда не пахло хлебом», — подумал он. И как он раньше этого не замечал?
Начал он отмечать и другие мелочи: странные символы, которыми были покрыты оконные рамы, лавки и дверные проемы. Переплетение линий, складывавшееся в вязь, узор. Где-то символы были нанесены краской, где-то — вырезаны ножом по дереву. Милорада сморщила нос и, приблизившись к Святославу, шепнула ему на ухо:
— Тут столько оберегов, что терем — это капкан.
— Но мы с Власом смогли уйти.
— Не для тебя, — улыбнулась ему девушка, как неразумному ребенку. — Что-то тут происходит. Что-то нехорошее. Она кого-то ловит.
Свят только пожал плечами и, набрав в грудь воздуха, поморщился, готовясь позвать мачеху.
Вдруг в соседнем коридоре раздался его собственный голос:
— Я здесь, матушка. А где та книга, о которой ты говорила?
— Я говорила, не называй меня матушкой! — прозвенел голос княгини, одновременно гневный и… воодушевленный. Так звучит голос доброй тётушки, которая, играя в прятки, с ребенком, приговаривает: «вот сейчас найду тебя и съем». Пожалуй, Свят никогда не слышал, чтоб мачеха звучала такой довольной.
Зашелестели шаги, в коридор, цепляясь друг за друга, выскочили Дарья и…
«Доля и Недоля», — поправил себя княжич.
Пряхи, лишенные веретенец, тут же опустили глаза, отвернулись кто куда. Тут их взгляды нашли Милораду, и на лицах появилось изумление, как при встрече с Ягой. Они протянули руки и принялись обнимать девушку, цеплялись пальцами за ее волосы и украшения, как нищенки, получившие немного тепла и монет. Милорада тоже обнимала их в ответ.
Свят оторопел, понимая, что теперь может рассмотреть лица обеих беловолосых девушек. Хоть одеты сестры были и одинаково, Свят легко мог сказать, что та, у которой волосы были обвиты цветными лентами, а щеки горели румянцем, в уголках губ залегли озорные ямочки — была Долей. Недоля же была худа и напряжена, точно готовая к очередному удару судьбы, челюсть у нее была напряженная, а глаза — уставшие, тоскующие. Именно эти глаза и уставились на Святослава. Тонкие губы разошлись в улыбке. Недоля окликнула сестру.
— Смотри-ка, не работает больше на княжича Данкин отвод глаз. Прозрел.
— Прозрел, — заулыбалась Доля и вернулась к Милораде. — Милая наша, зачем же бабушка тебя послала?
— А я сама пришла, — Милорада аж нетерпеливо затопала ножкой, так ей хотелось скорее сообщить новость.
— Как же ты выбралась?
— Сидела в Топи девицей, а ушла — невестой. Когда путь в мужнин дом ведёт, свой держать не смеет.
И рассмеялась, заливисто, как серебряный колокольчик.
Сестры раскрыли рты, не веря своим ушам они смотрели то на Милораду, то на Святослава. Радость и надежда в их глазах стремительно угасали. Свят успел это почувствовать, он хотел было спросить, что же не так на этот раз, но по коридору пронеслось грозное:
«Что здесь происходит?»
В своем самом пышном сарафане, перед ними предстала княгиня Дана.
— Я хотел спросить то же самое, — голос Святослава прорезал тишину, повисшую в коридоре. Княгиня явно не ожидала этого вопроса. Ее плавная поступь сбилась, женщина замерла, выжидающе глядя на пасынка. Взгляд почти без интереса скользнул по Милораде, которую юноша завел себе за спину.
— Вот как? — Дана чуть улыбнулась, скрестила руки на груди и, покачивая бедрами, снова двинулась к ним. Свят сделал шаг ей навстречу.
«Мерзкая», — подумал он. Сейчас Дана напоминала ящерицу, юркую и хитрую. Вот только прежнее желание избегать ее исчезло. Наоборот, хотелось отпугнуть, чтоб она забилась куда-нибудь под камни и осталась там.
— Да. Ты не видишь, что происходит за воротами?
— Забор высок, а ворота
