считать места между бедер.
Его член, зажатый у нее между ног, восхитительно терся о половые губки. И все же его палец медленно описывал круги по ее клитору. Бл*ть. Она тяжело дышала. Оливия пошевелилась. Но он не дал ей того, чего она хотела. То, в чем они оба нуждались.
— Почему ты не просишь об этом? — наконец прошептал он ей на ухо, когда его язык прошелся по раковине.
Она вздрогнула.
— Ты первый.
— Ах, но я могу продолжать бесконечно. Я так много раз представлял себе этот момент. Я хочу насладиться этим, — прошептал он. Он прижался к ней бедрами, быстрыми толчками, которые дразняще терлись о ее плоть. Пальцы внезапно сжали ее ноющий сосок. Она вскрикнула, прижимая ладони к стене. Пусть он мучает. Она не уступит первой, но она кончит, если он будет продолжать в том же духе.
Он, должно быть, почувствовал это. Он прекратил свое приятное трение о ее клитор. Она чуть не расплакалась, когда он убрал руку. Она яростно пульсировала. Вокруг ее тела он обернул свое собственное, бедро к бедру, ее спина к его груди, его руки на ее сиськах. Его губы прильнули к ее шее. Черт возьми, ее сотрясла дрожь. Потом еще одна. Она так сильно нуждалась в нем внутри себя. Ее тело сжалось от потребности, требовало, чтобы она произнесла эти слова.
Как раз в тот момент, когда она подумала, что ей придется уступить, он зарычал протяжно и громко.
— Я не могу больше ждать. — В ответ он дернул ее за бедра, наклоняя нижнюю часть тела, когда пинком раздвинул ее ноги. У нее было как раз достаточно времени, чтобы собраться с силами, когда он вонзился в нее.
— О, черт возьми, да. — Не самый красноречивый или подобающий леди возглас, но самый подходящий для данного случая. Никогда раньше секс или член, если уж на то пошло, не казались ей такими правильными. Наполняя ее, растягивая и вытворяя восхитительные вещи, когда он входил и выходил. Кончики ее пальцев поджимались и царапали стену, пока ее оргазм все нарастал и нарастал, взрываясь волной, которая заставляла ее кричать: — Да! Да! О Боже мой, да! — И все же он толкался, вытягивая из нее блаженство.
***
В любое другое время Макл, возможно, воспользовался бы моментом, чтобы позлорадствовать своему мастерству над женщиной, но впервые в своей жизни он потерял себя в этот момент. Растворился в удовольствии. Растворился в Оливии.
Он выстрелил своим семенем глубоко в нее вместо того, чтобы отстраниться, понимая на интуитивном уровне, что он сделал, но на самом деле не заботясь об этом. Что-то в нем, что-то примитивное, хотело, чтобы она была отмечена как его. Моя. Моя. Моя.
Тело сотрясалось, его бедра подергивались, когда он продолжал вжиматься в нее, растягивая оба их оргазма. Тяжело дыша, с бешено колотящимся сердцем, он прислонился к стене душа и притянул ее к себе, баюкая ее безвольное тело в своих объятиях.
— Да. Так что… — она замолчала.
— Это было, конечно… — он сделал паузу, на этот раз не находя слов.
— Порочно неожиданно?
— Очень.
— Наверное, просто накопившийся стресс? — в ее голосе звучала надежда.
«Клянусь младшей богиней Кармой», — он надеялся на это. Ему не нужно было что-то постоянное. Макл не заводил отношений. Наконец-то он получил то, что хотел. Секс с человеком. Это было лучше, чем он себе представлял. Намного. Лучшее, что у него когда-либо было. Что делало ее смехотворно опасной. Чем быстрее он бросит ее своему кузену, тем лучше.
— Правило наемника номер пять, подраздел пятый, никогда не упускай возможность опустошить свой член.
— Как романтично. — Она оттолкнула его с гримасой раздражения на лице.
Хорошо, это было намного лучше. С этой Оливией, раздраженной и яростно скребущейся, чтобы вырваться из тесных рамок душевой кабины, он мог справиться. Ту, которую он хотел заключить в объятия, чтобы извиниться, а затем уложить в постель, чтобы он мог погрузиться в нее, долго и медленно… Слишком опасно.
— Итак, насчет всей этой истории со сном в постели… — она повернулась, чтобы впиться в него взглядом, капля влаги, свисающая с кончика ее соска, почти заставила его упасть на колени, умоляя. — В ней сплю я.
— Я тоже.
— Ты не можешь пойти куда-нибудь еще? — проворчала она.
— Это единственная кровать. И если ты думаешь, что я буду спать на полу своего собственного корабля…
— Отлично. Мы можем поделить кровать, но держись на своей стороне. Поскольку ты позаботился о своем корыстном правиле относительно своего члена, тогда я не буду переживать о том, что ты меня будешь доставать.
Хм, должен ли он упомянуть, что мог бы снова заняться… о, посмотрите на это. Теперь он был готов ко второму раунду. «Лучше спрячь это, пока она не заметила». К счастью для него, она повернулась и наклонилась, открывая ему соблазнительный вид.
— Ты что-то ищешь? — Потому что, если бы она захотела, он мог бы спрятать свой член в ее лоно и ждать, пока она его найдет.
— Где ты спрятал свою одежду? И почему здесь так чисто? Это неестественно. Мужчины — прирожденные разгильдяи и неряхи.
— Неряшливость недопустима. Разве что как часть уловки, чтобы скрыть нашу личность, — повторил он наизусть. Способность двигаться и стирать свое присутствие была важна для ему подобных. Кроме того, он ненавидел беспорядок.
— Ну, просто чтобы ты знал, я неряха.
Хорошо. Это могло бы свести на нет часть ее привлекательности. Ему нужно было что-то, что угодно, чтобы помешать ему вожделеть ее, как воин на первых этапах сексуальных экспериментов. Выделяла ли она какой-то феромон, что-то эксклюзивное для других, что делало ее такой фруктово-неотразимой?
Он лежал на своем матрасе и скрывал свое напряженное состояние, наблюдая за ней полуприкрытыми глазами. Она нашла рубашку, надела ее так, чтобы она свисала до колен, и принялась расхаживать в ней. Он должен был проигнорировать ее и уснуть, но очарование заставляло его наблюдать за ней.
— Ну, а сейчас-то из-за чего ты волнуешься? — наконец спросил он.
— Я не волнуюсь.
— Тогда выключи свет и иди в постель. Ты отвлекаешь меня ото сна.
— Моему фиолетовому убийце нужен отдых, чтобы утром щеголять свежим и красивым личиком?
— Да. Что б ты знала, иметь дело с капризным, упрямым варваром утомительно. — Он закрыл глаза, видя ее ошеломленное выражение, его губы удовлетворенно изогнулись.
Они открылись на его сильном выдохе, когда она приземлилась ему на грудь с рычанием:
— Ты устал?
Он посмотрел на нее снизу-вверх, ее мокрые волосы торчали дыбом, глаза сверкали
