прямо на моих глаза так же исчез, как и нежить. Это был первый раз, когда я увидела, как тотем «куда-то» исчезает.
Повернулась, отползая. На руке уже был не небольшой синяк, а фиолетовый, ужасный синяк. Рука не просто молила о пощаде, я была готова сама ее себе отрубить. Да, я знала, что у меня есть дисбаланс, знала, что давно не была на тренировках, но до такого не доходило еще ни разу. Из носа снова полила кровь.
Химера забралась на дерево и готовилась к прыжку. Как она там оказалась я уже даже не пыталась понять, этот лес определенно был очень странным. Столько нечисти, такой опасной и, главное, живучей. Сердце билось громко, отдавая в висках, оглушая. В глазах снова плыло.
Не знаю, сколько раз я проклинала волка, пока сражалась со всеми этими существами, но видимо проклятия были услышаны.
В момент, когда химера прыгнула на меня, в полете что-то огненно-оранжевое ее сбило. Пахло хвоей. Это то, что я успела заметить. Тем самым, резким, перечным, хвойным запахом. Но рассмотреть я не успела, ведь когда я посмотрела в сторону боя, то ничего рыжего не было, был мускулистый мужчина, на которого я до сих пор посылала проклятия, даже не смотря на то, что он вроде бы меня сейчас спасает.
Не сомневаюсь, что он все это время здесь был, а теперь все же снизошёл до помощи зазнавшейся адептке. Тьфу!
Рея
— Если ты сейчас отключишься, я тебя прямо тут закопаю, — цыкнул рядом мужской голос, в тот самый момент, когда я собиралась именно отключиться.
Новая волна злости дала команду «отбой», и я резко подалась вперед, но тут же пожалела о содеянном. Зашипела от боли, небрежно вытерла «еще живой» рукой струи крови, которые текли из обоих ноздрей. Зрелище страшное, скажу я вам.
Но чем страшнее я сейчас выглядела, тем лучше. Дрожащей рукой, даже не наигрывая, указала пальцев в сторону присевшего оборотня на половину обнаженного.
— Вот, до чего ты меня довел. А теперь еще и прикопать угрожаешь, — сипло ответила я, смотря из полуопущенных век.
— В академию чаще ходить надо, Кортик, чтобы мертвецом не лежать, — донеслось до меня в тот момент, когда сильные руки подхватили меня и понесли куда-то.
Но я не я, даже если в предсмертном состоянии не буду язвить.
— Как-будто в академии я мертвецом не лежала, — припомнила вчерашний «танец», и были б силы, стукнула спасителя, но хватало сил лишь еле-еле шевелить губами, — Признайся, сколько еще трупов из адептов лежало после меня?
— Трупов? — обманчиво наигранно удивился преподаватель, будто он в жизни и мухи не обидел, — Кортик, не думал, что ты обо мне такого плохого мнения.
— Отчего же?
— Оттого, что я после себя трупы не оставляю, — хищно приподнялся уголок губ в издевательской улыбке.
Фыркнула. Язвит. Только что боролся с химерой, а как-будто на диванчике лежал и отдыхал. Надо сказать, что силы ко мне быстро возвращались в объятиях мужчины. Целительные чары? Я не чувствую ничего подобного. Какие-то артефакты? А может тотем набрался достаточно сил?
Глаза все еще наливались свинцом, но теперь не от слабости, а из-за убаюкивающего тепла, исходившего от мужчины и такого приятного запаха хвои.
Вот, казалось бы, этот запах… ну не может он нравиться. Это как в бане бывают всякие амортизаторы, и если понюхать их, то в нос вбивается очень резкий запах, раздражающий слизистую. Или в той же самой бане дышать горячим влажным воздухом, который раздражает все рецепторы, из-за которого в глазах начинает слезиться. Но мне почему-то так нравилось это. До сжимающихся пальчиков на ногах нравился его запах.
Все же собравшись с мыслями и силами, взглянула на Армана. Мужественно лицо не выражало практически ничего. Серьезный, сосредоточенный, немного напряженный, но не из-за того, что ему приходится нести меня, что-то другое.
Не заметила, как меня усадили на переднее пассажирское сидение, и не в мою машину. Приземление было осторожным и аккуратным, что очень меня удивило, ведь мне казалось, что нести меня на руках уже огромный подвиг для Его Величества, а тут такая осторожность.
Оборотень потянул ремень, чтобы меня пристегнуть. На секунду он замер перед моим лицом и тут я заметила, что химера все же задела Армана. На скуле был некрасивый след от зубов. Львиных, не змеиных. Как будто по касательной задело. Оттуда не сочилась кровь ручьем, но кровь все же была.
— Тебя задело, — задумчиво и немного взволнованно пошептала я, несознательно подаваясь вперед и протягивая руку вперед.
Коснулась скулы, мягко, еле уловимо проводя по ней большим пальцем. Неглубокая рана. Но… а вдруг яд все же попал? Я мало знаю о химерах, но эта животина была явно необычной.
Утробный предупреждающий рык меня почему-то не остановил. Волк не отстранялся, хотя мог, как тогда возле машины. Он рычал, предупреждал, но не двигался.
Мои пальцы скользнули чуть выше, прямо на рану, я дотронулась до его горячей крови. И…
Неожиданно ранка слегка засияла, из-за чего я отпрянула.
Свет стал еще ярче, и когда потух, я обнаружила, что укус затянулся. Ни шрамика, ни царапинки. Красивая, острая скула.
Уставилась на оборотня недоуменным взглядом. Это что? Это как?
— Это ты? Или я? — завопила ошарашенно, подавшись еще ближе к мужчине, уже не обращая внимания на близость. Одной рукой зафиксировала его подбородок, а второй принялась ощупывать, поглаживать место, пытаясь понять иллюзия это или нет. Поворачивала его голову в разные стороны, пытаясь рассмотреть увиденное внимательней.
Наверно это было немного дико, но я бы не сказала, что все, что происходило последний час-два можно описать чем-то культурным.
Рык стал громче, четче, медовые глаза оборотня приобрели темный оттенок, зрачок расширился. Полагаю, меня должно было это как-то остановить, но не остановило. Я слишком поздно осознала, что нагло лапаю лицо своего босса-преподавателя-бывшего-нахального-пассажира.
А затем произошло то, что никак не укладывалось у меня в голове, выбивало из строя, не поддавалось логике, и оправдания случевшемуся я не находила…
Арман подался вперед, накрывая мои губы свои. Жадно впился в мой рот, без прелюдий тараня его своим языком. Мне бы его укусить сейчас, но разум почему-то, лишь поклонившись, крикнул напоследок, что он решил улететь в отпуск. А когда нет разума… то решения принимаются совершенно другие. И что я сделала? Я ему ответила!
Ни разу не целовалась, но отвечала с такой жадностью и жаждой, что моя неопытность была врядли незаметна. Мы сжирали друг друга. С такой страстью пытались овладеть
