он скорее сожжёт её, а затем насрёт на пепел, чем отдаст мрачному жнецу».
Доминия: «Башня, как всегда, мастер изящной словесности».
Джек: «Хотел бы я знать, что у него на уме».
От прогресса в их отношениях у меня прослезились глаза. Они начинают доверять друг другу, делиться личным. Вот только от следующего сообщения мне захотелось выпустить когти.
Джек: «Дошли до развилки. Либо в Луизиану, либо за Рихтером. Большинство проголосовало за охоту на Императора. Если мы его выследим, сможем покончить с ним раньше».
Арик не говорил мне, что они напали на след!
Доминия: «Мой план надёжен. Придерживайтесь его».
Что? Когда я пару месяцев назад спросила Арика, есть ли у нас план, он пространно ответил: «Хорошего нет».
Джек: «Придерживаемся, просто без твоего участия. Кентарх телепортируется за твоими доспехами, когда мы засечём Рихтера».
Зачем Джеку доспехи Арика? В прошлый раз ему не понравилось их носить.
У меня закралось нехорошее подозрение.
Доминия: «Я всё равно должен явиться. Того требует игра. Если вдруг не откроется новых подробностей, надо исходить из того, что только один Аркан может жить».
Телефон задрожал в моей руке. Я только вернула Арика из-под влияния Повешенного, я не могу потерять его вновь! Слова расплывались перед глазами, но я заставила себя читать дальше.
Джек: «Слушай, ну никто же дату финала не назначал. Игра может тянуться годами. У тебя будет время вырастить сына».
Доминия: «Если для победы нужны мои доспехи, они будут на мне. Это не обсуждается. В любом случае вам нужен я. Не забывай ещё про Зару. Возможно, к этому моменту она уже стала самым опасным игроком за всю историю».
Джек: «Упрямый осёл. Не ты один можешь присоединиться к Кентарху».
Присоединиться к Кентарху? Не знаю, в чём заключается план, но Арик явно настроен взять билет в один конец, хоть и заверял, что мы попробуем выжить вместе.
Мои глифы вспыхнули от ярости. Вот вам и командная работа! Вот так мы вместе пытаемся устранить врагов и завершить игру на наших условиях!
Затем я прочитала последнее сообщение от Арика Джеку: «Ты должен выжить и позаботиться о моей семье».
Позаботиться о моей семье. Позаботиться… позаботиться…
Меня всю трясло, аромат роз заполонил воздух. Понятия не имею, сколько прошло времени, когда Арик вернулся в комнату после тренировки.
Поверх тонкой шерстяной рубашки на нём была кольчуга. И то, и другое облегало его точёные мышцы. Кожаные штаны и латные рукавицы только придавали ему сексуальности. Я уловила запах его пота и лошадиной шерсти, и это сводило меня с ума.
В прошлом мы всегда после его тренировок занимались любовью, и он был изумительно горяч и напорист. Сейчас же его привлекательность только злила, потому что заняться сексом хотелось сильнее, чем ссориться.
Его взгляд опустился с моего лица на телефон, зажатый в кулаке.
— Что делаешь?
— Читаю твои сообщения.
Он наклонил голову.
— Как ты узнала пароль?
— Вбила дату нашей первой ночи. Самой значимой. Когда ты лишился девственности и заделал мне ребёнка.
— Да, судьбоносная была ночь, — низко ответил он и добавил: — Самая важная за всю мою долгую жизнь.
— Ага, а потом тебе в голову пришёл отличный план принести себя в жертву. И ведь не постеснялся обвинять Джека во лжи, когда сам всё это время скрывал от меня свои намерения!
— Не постеснялся. — Он снял рукавицы и бросил их на стол. Лязг. — Я ни разу не солгал тебе ни единым словом. Но признаю, что обманывал, умалчивая и недоговаривая.
Я отложила телефон в сторону.
— Ты говорил мне, что не оставишь меня. Говорил, что мы оба выживем и позволим Цирцее победить, когда состаримся. Всё это было ложью.
Он прислонился к стене с изяществом бессмертного рыцаря.
— Как я уже отмечал, погода изменилась, и игра давит на нас сильнее. Теперь, когда выяснилось, что я, как ты выразилась, заделал тебе ребёнка, мы должны обеспечить нашему сыну хорошее будущее. Каждому из нас придётся принести жертву.
— Но ты ведь сам предполагал, что его рождение может изменить игру. — Ответ я прочитала по его лицу. — Но больше ты в это не веришь.
— Не знаю. Но его рождение точно не остановит Императора и Фортуну.
— И в чём же заключается твой план?
— Я устраню Зару, после чего Кентарх телепортирует меня к Рихтеру.
— Ты не можешь с ним сражаться. Твой меч просто расплавится.
— Но не доспехи, — отметил Арик. — Только Дьявол мог их расплавить.
— Не можешь же ты убить его доспехами… — И тут до меня дошло. В горле мигом пересохло. — Кентарх телепортирует тебя внутрь Рихтера.
Спокойный кивок.
Но если Арик спокоен, то я на грани нервного срыва.
— Почему сам Кентарх не наденет доспехи? Он в любом случае умрёт, когда будет телепортироваться вместе с тобой.
— Не обязательно. Он может становиться нематериальным, помнишь? Именно так они с Иссой пережили Вспышку.
— Джек писал, что Кентарх хочет умереть. Но тебе-то есть для чего жить. — Я с трудом дышала. — Твой план всё равно не сработает. Ты не видел, насколько силён стал Рихтер. Я видела. Он очень быстрый. Кентарх может промахнуться. И даже если огонь Рихтера не причинит ему вреда, Кентарх не сможет ничего разглядеть среди пламени.
— Для этого нам нужно ослабить Императора. Я это учёл. — Слова Арика звучали здраво и рационально — то есть совершенно противоположно тому, как я себя чувствовала. — Любимая, моя битва против них станет для меня последней. Я уже смирился с этим.
Я встала, сжав руки в кулаки.
— Как? — Слёзы застилали глаза. — Как ты смог смириться с этим?
— Я спросил себя, что для меня важнее всего, и это не наша совместная жизнь. На первом месте для меня безопасность — твоя и нашего сына — в мире, который восстановится под твоим влиянием. На это я и направил все усилия.
Его непоколебимый тон вызвал мурашки по моему позвоночнику. И только подлил масла в огонь моей злости. Я шагнула к нему и толкнула его в грудь, громко всхлипнув.
— Умирать легко. В мире после апокалипсиса это выбор труса. Чтобы жить дальше, нужна смелость.
— Я для себя всё решил. Я сделаю всё, что потребуется, чтобы ты и наш сын увидели будущее. И извиняться за это не собираюсь. — Он сжал мои руки, выводя большими пальцами круги на моих ладонях. — Я жалею только о том, что не увижу, какими вы станете.
— Меня так просто не переубедишь.
Мои лозы могут похитить его доспехи и спрятать в надёжном месте.
— Как и меня.
Он положил
