Сглотнув, замерла, размышляя о ситуации. Вот тебе и постоянный дом, и стабильное будущее. И жена моему старху сейчас нужна как звездолету мазутный дизель. Сил и времени отнимает много, а пользы – никакой. Зачем все же женился? Пожалел? Решил от смерти спасти? Но что он вообще в изоляторе делал? Опять же, времени сколько на себя отнимаю – вынужден каждый день в убежище ездить. Еще и комнату мне делает. Эх, знать бы, я бы и в одной с оленями пожила недолго. Это все ерунда в сравнении с возможностью получить ту собственность. Понятно, почему муж рано уходит. Быть такой обузой совсем не хочется.
– А..., – я запнулась в волнении, – они много не успевают? Еще и на обустройство мне комнаты отрываются...
– Много. Комнату уже не делают, Рид поначалу намеревался, но потом решил, что лучше ты неделю у меня поживешь, а с комнатой уже потом разберутся, после прилета пищевика от гильдии и всех взаиморасчетов. Они всемером работают постоянно, не прерывая процесс ни на минуту, спят по очереди, но минимум трое всегда у компрессоров. Руды достаточно заготовили, и надо успевать гелий извлекать, сжижать его и готовить для транспортировки. А компрессоры от постоянной работы не выдерживают – раскаляются, внутри же постоянный синтез идет, и тепловой энергии высвобождается колоссально много. Рид и так там уникальную систему охлаждения сделал, но боится, что не выдержит оборудование работы в таком режиме, – пожилой старх покивал своим мыслям. – Оно и не выдержит.
– А они сами как? – поразилась я. – Если там такая жара?
– Так мы регулируем температуру тела своего, подстраиваемся и к жару, и к холоду, – отмахнулся Руенз.
– Может быть, мне тогда лучше здесь остаться? А Риду эту неделю не ездить? – попросила совета. – Он мне свой скеш дал, так что теперь...
– Ты Дитора не знаешь, а мы знаем, – грустно вздохнул Руенз. – И что скеш, много ты им отобьешься. Рид не пойдет на это, он побоится тебя на неделю без защиты оставить, а возможности приезжать нет. Потому и забирает. Вот и говорю – не капризничай там, потерпи лучше.
Я кивнула, вновь принимаясь за сортировку моруса. Со скешем я – грозный противник, хотя откуда им об этом знать. Да и глупо недооценивать этого Дитора, раз его так побаиваются. Но ситуация с добычей топливного гелия очень обеспокоила.
– А нельзя никого к ним в помощь, из тех, что тут работают? – спросила некоторое время спустя.
– А платить чем? Все, что им удалось за год добыть, уйдет в счет оплаты патента. Что было накоплено, потратили на запасы, до следующего поступления денег год ждать. Те, что с ним сейчас, на постоянную работу пришли, там уже о другом сотрудничестве речь – они сразу оплату требовать не станут. Да и им важнее год прожить, стабильно процесс отладить, чтобы семьи перевезти. А со стороны приглашать – платить надо сразу, а нечем, – Руенз многозначительно пожал плечами.
Мне сразу вспомнился и душ на звездолете, и натуральная еда, и немалая пошлина уплаченная в изоляторе... Ведь неспроста же он не каюту себе взял, а спальную дешевую кабинку. На душе потяжелело.
– Чего хмуришься? Разочаровалась в муже? – настороженно уточнил старх.
– Нет, в себе, – честно призналась я. – Он потратился на меня очень. И при... встрече, и во время полета.
– Об этом не переживай. Жена не пустое место, как не обеспечить, знал же куда везет. А с Зулом, капитаном рейсовика, они давние знакомые. Так что о тех тратах вообще не думай, – уверенно успокоил старх. – Главное, сейчас ему проблем не добавляй.
Я была очень благодарна пожилому старху за то, что подготовил меня, позволив избежать в дальнейшем многих ошибок. До самого обеда и после него занималась разбором корнеплодов, намереваясь завершить начатое до отъезда, и думала, думала, думала... Очень хотелось им помочь, но как – я не представляла.
К вечеру у меня было все готово – постиранная одежда высушена и сложена в мешок, матрас скатан, меховое облачение, наоборот, вытащила и приготовила для облачения. Даже похлебкой Кривоны наполнила герметичный контейнер, одолженный у Руенза, в который за неимением другого места положила и отварное мясо, прямо в суп. Разбирать морус закончила. И главное, я твердо намеревалась уговорить Рида не ждать завтрашнего утра, а отправиться в наш будущий дом прямо сегодня и сразу по возвращении.
Руенз мою идею поддержал и заодно пообещал поспособствовать в убеждении Рида.
– Мы же увидимся еще? – уточнила у расположившего к себе за последние дни старха.
– Конечно. Рид часто приезжает, когда свободен – все же новости у меня собираются. А в день прилета пищевика будет большая ярмарка, это как праздник на Иволоне, так что и с другими жителями познакомишься, хотя не так уж и много их, – с улыбкой уверил пожилой старх.
И вот, как и накануне пораньше явился Рид, я сразу вскочила с лавки и поспешила ему навстречу.
– Давай прямо сейчас вернемся? Пока ты еще не разделся. У меня все готово – вещи собраны и даже похлебки отложила. Только оденусь быстро и готова идти, – протараторила я.
Рид озадаченно в меня вгляделся.
– Я ей рассказал про патент, поэтому не хочет отрывать тебя от работы, – пояснил подошедший за мной Руенз.
Мой муж задумался и... кивнул.
– Иди одевайся, – кивнул мне в направлении нашего угла, и я шустро убежала готовиться к переезду.
Быстро переобувшись в вязаные носки и меховые чулки-сапоги, натянула свой меховой костюм и шапку. Ботинки запихала в мешок и затянула его тесемками у горловины. Подошедший Рид подхватил наш матрас с ширмой и пошел относить на склад. К его возвращению была полностью готова и уже чувствовала, как становилось невыносимо жарко в теплой одежде. Поэтому, быстро пообещав Руензу новую встречу, Рид подхватил наш мешок, шкуру и, кивнув мне на входную дверь, решительно двинулся вперед. Я тут же поспешила следом, не обращая внимания на расстроенный вид Кривоны и редкие любопытные взгляды окружающих стархов.
Быстро преодолев коридоры, вышли в зал, где среди прочих стоял и наш терг. Так что в этот раз пробежка непосредственно 'на улице' мне не грозила, но Рид, открывая проход внутрь этого прозрачного транспортного средства, предупредил:
– Маску на лицо и меховой намордник одевай, не повредит.
Спорить я не собиралась и, быстро стянув шапку, надела все вышеупомянутое на голову. Рид быстро активировал терг и направил его к подъемнику на поверхность. Опять коридор за коридором, разделенные поднимающимися дверями. И вот мы уже на площадке подъемника уверенно возносимся вверх. Рид молчит, задумчиво наблюдая за значками на табло, а я, в этот раз еще не заиндевевшими и не ослепшими от холода глазами наблюдаю за окружающей породой, которая видна сквозь прозрачные стены. Практически на середине подъема муж активировал те зеленоватые тепловые 'вены', испещрявшие стены кабинки терга. Но в шкуру я все же завернулась, поскольку даже с этим обогревом ощущение значительной прохлады присутствовало. Но не обжигающий мороз.
