- Я тоже. Но из-за раны, не смогла далеко уйти. Пэйдж помогла.
- О ней позаботятся, я обещаю.
Максон, Пэйдж и я заползли в кузов грузовика, и металлический пол до странного был комфортен, когда мы помчались во дворец.
Это был Аспен, который поднял меня из задней части грузовика и спешно перенес меня в крошечную комнату. Пространство этой комнаты было меньше мой ванной, в нем были две узкие кровати и комод.
Здесь были маленькие записи и фотографии на стене,которые придавали определенную индивидуальность; с другой стороны это было скучновато, не говоря уже о невероятной близости с Аспеном, Максеном,и Пейдж, которые заполняли каждый дюйм этой крохотный комнатки.
Аспен положил меня на кровать как можно осторожнее, но моя рука продолжала пульсировать.
- Мы должный вызвать доктора, - сказал он. Но я была уверена,он сомневался в собственных словах.
Приступая к работе, доктор Ашлэр будет либо говорить абсолютную правду или возмутительную ложь, и ни один из этих вариантов не то, что мы хотим.
- Не, - сказала я слабо. - Я не умру от этого. Это будет просто шрам. Мы должны промыть его. - Я поморщилась.
- Тебе нужно что-то от боли, - добавил Максон.
-Туда могла попасть инфекция. Та улица была грязной и я коснулась ее, - виновато сказала Пейдж.
Рана горела огнем и я прошетала - Энн. Приведите Энн.
-Кого? - спросил Максон.
- Ее горничная, - пояснил Аспен. - Эйвери, приведи Энн и захвати аптечку. Придется делать что-то. И нам нужно что-то сделать с ней, - добавил он, кивая головой на Пейдж.
Я посмотрела в обеспокоенные глаза Максона, на мою окровавленную руку и в неспокойное лицо Пейдж.
- Ты преступница?Беглец? - спросил он ее.
- Не то, что бы я преступница. Я сбежала, но меня никто не искал.
Максон обдумал ее слова.
- Добро пожаловать на борт! Следуйте за Эйвери на кухню, и скажите Мэллори, что вы будете работать в команде принца. Приказы приходят из офицерского крыла
- Мэллори. Да, Ваше Величество. - Пейдж сделала глубокий реверанс и последовала за Эйвери из комнаты, оставив меня наедине с Maксоном и Аспеном. Я была с ними всю ночь и это был первый раз, когда мы просто остались втроем. Я чувствовала, что тяжесть наших секретов переполняла комнату.
- Как ты сделал это? - спросила я.
- Август, Джорджия, и Мика услышали выстрелы и прибежали, - сказал Maксон. - Они сказали правду, когда пообещали никогда не вредить нам. - Он сделал паузу. В его глазах была грусть. - Мика не делал этого.
Я повернула голову в сторону. Я ничего не знала о нем, но он умер сегодня вечером для нас. Но чувствовалась вина, как будто я забрала его жизнь.
Я подняла руку,чтобы вытереть слезу и закричала от боли в левой руке.
- Америка, успокойся, - сказал Аспен, забыв о формальности.
- Все разрешится, - пообещал Максон.
Я кивнула, поджав губы,чтобы не расплакаться снова. Какая утрата. Мы были спокойны за наши чуства, ведь при таком всегда чуствуешь боль.
- Замечательно иметь такую преданность, - внезапно сказал Максон.
Сначала я подумала, что речь снова идет о Мике. Но мы с Аспеном посмотрели на него и увидели, что он смотрит на пространство на стене позади меня.
Я повернула голову, будучи счастливой сосредоточиться на чем-то, что не было жгучей болью в руке. Там, среди нескольких картин, нарисованных одним из его младших родных братьев и сестер, была записка.
Я всегда буду любить тебя. Я буду ждать тебя всегда. Я с тобой, несмотря ни на что.
Мой почерк был более небрежным год назад, когда я оставила эту записку на окне для Аспена, и она была окружена глупыми маленькими сердечками, которые я бы никогда не поместила в любовную записку сейчас, но я все еще чувствовала важность этих слов. Это был первый раз, когда я изложила их в письменной форме, боясь, насколько больше я почувствую эти вещи, когда они будут на бумаге. Я также вспомнила о страхе, что моя мать найдет эту записку, понимая, что я, без сомнения, люблю Аспена.
Я боялась, что Максон узнает мой почерк.
- Это должно быть хорошо, иметь того, кто напишет тебе такое письмо. Для меня , любовные письма - это роскошь, - сказал Максон, грустно улыбаясь. - Она сдержала свое слово?
Аспен взял подушки с другой кровати, чтобы подложить мне под голову, избегая зрительного контакта как со мной, так и с Максоном.
- Трудно описать словами, - сказал он. - Но я знаю, что она со мной, не смотря ни на что. Я в этом не сомневаюсь.
Я посмотрела на короткие темные волосы - единственную часть Аспена, которую я могла увидеть и почувствовала новую боль. В некотором смысле он был прав. Мы никогда не оставим друг друга. Но…слова на этой записке? Эта захватывающая любовь, которая используется, чтобы сокрушить меня? Нет, этого здесь больше не было.
По-прежнему ли Аспен рассчитывает на это?
Я перевела глаза на Максона и грусть в его глазах читалась немного как ревность.Это не было сюрпризом. Я вспомнила, как сказала Максону, что была влюблена прежде; он выглядел так, будто он не был уверен, на тот момент, что он когда-нибудь влюбится.
Если он узнает, что любовь о которой я говорила и любовь Аспена, разделившая нас, есть одно и тоже, я уверена, это разрушит его.
- Напиши ей в ближайшее время, - посоветовал Максон. - Не позволяй ей забыть.
- О чем можно говорить так долго? - Бормоча себе под нос Аспен покинул комнату, не утруждая себя в признания слов Максона.
Максон посмотрел ему вслед и повернулся ко мне лицом. - Я настолько бесполезен. У меня нет ни одной идеи, как помочь тебе, поэтому я подумал, что смог бы помочь хотя бы ему. Он спас наши жизни этой ночью. - Максон покачал головой. - Похоже, я только расстроил его.
- Каждый из нас волнуется.Ты молодец, - заверила я его.
Он раздраженно засмеялся, опускаясь на колени перед кроватью. - Обманщица. У тебя проникающее ранение в руке и ты еще пытаешься подбодрить меня. Это нелепо.
- Если когда-нибудь ты решишь написать мне любовное письмо, я буду причиной этого, - пошутила я.
Он улыбнулся. - Могу ли я сделать для тебя еще что-нибудь?
- Возьмешь меня за руку?Это не так сложно.
Максон положил свою ладонь в мою, и несмотря на то, что это ничего не изменило, это было приятное чувство.
- Вероятно, я не буду этого делать. Писать тебе любовное письмо. Но я стараюсь побороть смущение, насколько это возможно.
- Ты не знаешь, как спланировать войну, не представляешь, как готовить, и отказываешься писать любовное письмо, - подразнила я.
- Это верно. Список моих недостатков растет. - Он пошевелил пальцами в моей руке, я была благодарна ему за отвлечение.
