— Хотя ничего не говорите. Забудьте. — Заключила девушка, заглядывая в карие глаза, которые, удивительно, теперь тоже смотрели на нее. — До… встречи? — Она ведь действительно надеялась еще встретиться с этим временами жестоким, с замашками садиста, но честным и принципиальным человеком. Потому Миша неловко протянула ему свою руку, которая уже через пару секунд исчезла в широкой и твердой мужской ладони.
— Прощай, Джелли — Проговорил сержант сухо, отпуская ее руку уже через мгновение.
Вот и все.
Кинув взгляд в сторону лестницы, решив, что здесь нет ничего из того, что она хотела бы забрать с собой в свою новую сумасшедшую жизнь, Миша развернулась, твердым (насколько возможно) шагом направляясь к выходу из общежития. И она не слышала, но чувствовала, как за ней следует ее якобы слуга.
И когда она проходила мимо ворот, ее никто не задержал.
— Дракон. — Она сумасшедшая, раз решила заговорить с ним, однако эта тишина действовала на нее убийственно, почти так же как его прямой взгляд. К тому же, нужно было налаживать отношения, хотя подобная мысль и вызывала бурю «ох-черт-только-не-это». — Ты знаешь, где обитает жрица?
— Да, господин. — Прозвучал спокойный ответ.
Она, однозначно, никогда не привыкнет к этому «господин» с его стороны.
— Мне необходимо навестить ее. Прямо сейчас. Думаю, она вчера была не в форме.
— Как пожелаете. — Вот и все. Ничего лишнего. Просто как она пожелает.
Просто?! Если бы…
* * *
Место, выбранное оракулом в качестве пристанища, было не чем иным, как астрономических размеров храмом. Ну, собственно, это не было удивительным.
Михаэль сначала долго рассматривала величественное сооружение, задрав голову вверх. Шпиль храма, покрытый позолотой, протыкал небеса, отражая свет солнца. Мраморные белоснежные статуи, с застывшей благодатью на лицах, яркий, сложный орнамент витражей, барельефы с изображением мифических сюжетов, — этот дворец могла бы признать своим домом и сама богиня.
А Миша задумалась над тем, что прибывая в столице уже целый год, она, тем не менее, не могла похвастаться большими знаниями об Амб. Ну, кроме штаба армии Визириса; это место она, кажется, знала как свои пять пальцев. И только теперь она понимает, почему люди, описывая столицу, не скупятся на эпитеты вроде «прекрасная», «богатая», «лучезарная» и извечное «Великая». Все это было оправдано и полностью заслужено. А изящная, буквально воздушная архитектура города лучше всего подчеркивала статус Амб.
Спустя минут пять, сглотнув и одернув рубашку, Миша все же сделала заветный шаг, направляясь вглубь святилища.
— Господин, я не могу пойти с вами. — Раздался голос за ее спиной.
— Как хочешь. — Бросила Михаэль, не оборачиваясь.
— Как хочу? — Тихо и слегка недоуменно переспросил Дракон, провожая Мишу прищуренным взглядом.
В здании не было ни души, ни звука, единственным предметом интерьера была только величественных размеров статуя богини Теос, которая располагалась в самом конце зала, окруженная сотней подтаявших свечей.
Миша осторожно прошла вперед, слушая собственные шаги, которые отдавались эхом от стен, собираясь под куполом.
— Михаэль, что привело тебя? — Голос раздался в этой тишине непозволительно громко, заставляя вздрогнуть и обернуться. Недоуменно осмотреть всю залу и никого не найти.
— Мне нужны ответы. — Проговорила девушка тихо.
— Ответы на вопросы, которые тебя мучают, можешь найти только ты сама.
— Мои поиски завели меня сюда.
— Девочка. — Возникшая из неоткуда Моргана оказалась прямо перед носом Миши, заставляя ее отшатнутся. — Я понимаю, ты боишься…
— При всем уважении, вы не понимаете. — Выпалила Михаэль, собираясь с мыслями. — Зачем? Почему именно я? — Оглянувшись и удостоверившись, что в храме находится только она, девушка продолжила, понижая голос до яростного шепота. — Почему бы было просто не отдать его в руки той стерве? Все были бы довольны и конец истории. Посмотрите, что происходит теперь. Все ненавидят меня — раз. Я — Генерал, хотя не мыслю себя в этой роли — два. А еще рядом со мной ошивается тот, от которого меня, мягко говоря, в дрожь бросает — три, четыре, пять.
— Ну, вы друг друга стоите. — Рассмеялась жрица, и ее смех звоном бубенцов прокатился по священной тишине храма.
— Я… я не хотела оскорблять вас. — Спохватилась девушка, поднося ладонь к горлу. — Я просто… это все слишком сложно.
— Все в порядке. — Дружелюбная улыбка жрицы была свойственна, скорее, матери, которая пытается успокоить опечаленное, испуганное дитя. — Твой страх обоснован, он логичен, Михаэль. Ты боишься ответственности, осуждения. Ты боишься допустить ошибку. Но эти страхи отступят, если ты вспомнишь о том, что в данный момент находится в твоих руках.
— Мои руки пусты. — Бросила тихо Миша. — Поймите, если на корову надеть седло, она от этого лошадью не станет…
— Не нужно так цинично, дитя. Или ты думаешь, что Теос указала на тебя по глупости? Не ставишь ли ты себя выше богов?
— Простите мою дерзость, но, возможно, богам плохо видно с такой-то высоты. Иного объяснения пока не нахожу.
Моргана покачала головой.
— Все куда серьезнее. Ты не хочешь видеть этого, но совсем скоро то, что сейчас тебе кажется сумрачным и эфемерным, станет очевидным и четким. — Миша мысленно закатила глаза в знаке обреченности. Нравоучения в стиле священнослужителей и проповедников ей сейчас были нужны меньше всего. — … кроме прочего, тебе стоит твердо уяснить одну вещь. Темные — живые существа. Это не вещь, как принято судить в высших заносчивых кругах. Вот одна из многих причин, по которой на твоей руке знак вашей связи. — Моргана схватила ее запястье, поднося его к лицу Миши. — Ты можешь это понять. Для тебя это очевидно, не так ли? То что они дышат, как обычные люди. То, что они чувствуют боль, как ты или я. Им свойственна ненависть, так же как и радость. — Жрица отпустила ее руку. — Они обречены до скончания веков принадлежать тем, кого ненавидят с силой, которая могла бы уже давно испепелить наш мир, если бы была материальна. Озлобленные, проклятые, приговоренные. Навряд ли ты когда-нибудь сможешь постигнуть смысл моих слов, особенно, когда тебя заботит лишь собственная участь. Я и не призываю тебя к жалости, о нет. Я призываю тебя быть сильной, подобно нашим врагам. Будет непозволительно и кощунственно уступать в силе духа, в мужественности и стойкости тем, кого мы осмелились называть своими рабами. К тому же, у тебя перед глазами находиться такой пример. — Моргана раскованно похлопала ее по плечу. — Вот и все, что тебе нужно, Михаэль. Быть сильной духом. А остальное сделает тот, от кого тебя в дрожь бросает.
