— Ты прав. Никак. Я продолжаю считать, что все в этом мире такие же, как в нашем. Насколько я знаю, Фиби стала Даймоном и помогает ему.
— Или она мертва, — пробормотал Савитар.
И снова в здание что-то ударилось, пытаясь войти.
Зазвонил телефон Баббы. Он достал его из кармана и отошел от них, чтобы ответить, пока они отчаянно пытались найти выход.
Коди снова остановилась и посмотрела на Савитара.
— Если Ник привел меня сюда, думаешь мы сможем сделать это с кем-то еще?
— О чем ты думаешь?
— Может, я смогу призвать Чаронте. Думаешь, я смогу призвать нашу Сими сюда?
Савитар пожал плечами.
— Попробовать можно всегда.
Закрыв глаза, она откинула голову назад с невероятно умиротворенным выражением красивого лица. Пока они ждали, шторм снаружи набирал обороты.
Ник задержал дыхание, молясь, чтобы это сработало. В ситуации хуже некуда им нужна была поддержка. Но более того, он бы продал свою душу за маленький кусочек своих сил.
«Если я снова получу их, то больше никогда не буду жаловаться. Даже если они снова превратят Мадуга в козла».
Черт, да в этой ситуации, он бы даже поцеловал ворчливый дух, который жил в его гримуаре Малачая.
— Марк внизу улицы, но он не может пробиться к нам через демонов, — Бабба хмуро посмотрел на Коди. — Что она делает?
— К сожалению, ничего, — сказала она со вздохом. — Не работает. Я не могу ни до кого дотянуться с нашей стороны. Я полностью заблокирована, что в принципе невозможно.
Сократив расстояние между ними, Ник потер ее скулу большим пальцем.
— Все будет норм, бодрячком малыш. У нас есть ты.
Коди нахмурилась из-за его слепого оптимизма, хотя именно это она в нем больше всего любила.
— Что я могу сделать? Я всего лишь один человек.
Ник цыкнул на нее в истинной каджунской манере. Когда он заговорил, его акцент был гуще застывшей подливки.
— И кто теперь придумывает оправдания?
Она отчаянно хотела разозлиться на него, но он сделал это невозможным. К своему счастью, этот мальчик был слишком харизматичен. И к сожалению, таким неотразимым его делали не только демонические силы.
— Не заставляй меня воспользоваться битой твоей матери, мальчик.
Он очаровательно улыбнулся, от такой улыбки у нее всегда сильнее билось сердце. Даже в этом воплощении, где он утратил свою невероятно красивую внешность, к которой она привыкла. Просто что-то в нем было невероятно интригующим.
— Ну, же, милая. Не порть свою хорошенькую мордашку грузом забот. У тебя тет-а-тет с Малачаем. Что могут сопоставить этому тысяча обычных демонов?
— Резню.
Его улыбка стала шире.
— Вот это настрой.
— Нет, Ник. Резня для нас, пир для них.
Но он все равно тепло улыбался ей, забирая биту у матери и перекидывая ее через плечо.
— А теперь, милая, я планирую хорошо провести время. Кроме того, знаешь старую поговорку: «Приходит беда к нам, сильные поджигают напалм».
Как не вовремя он сошел с ума. Он не мог немного подождать, прежде чем слететь с катушек?
— Ты о чем?
Ник изучал конец биты.
— Не смотря на то, что думаешь ты, Калеб и Мадуг, я на самом деле начитанный. И в перерывах между марафоном «Убьем Ника», я изучал свой гримуар и кое-что записывал. Мы на святой земле с кровью Малачая. Почему бы нам не заняться химией?
Она не совсем понимала к чему он ведет.
— Да о чем ты?
— Что получится, если смешать мою кровь со святой водой?
Она резко вдохнула от воображаемой картины.
— Демонический напалм.
Ник подмигнул ей и пошел по коридору к церкви, которая была частью монастыря.
— Точно, милая. Я пробыл алтарным мальчиком здесь и в Св. Луисе три года… Я знаю, где хранят такие вещи.
Он открыл дверь красивым движением.
— Мы можем их смешать и с помощью кадила и кропила зашвырнуть к ним, — он прикусил губу, будто эта мысль причиняла ему боль. — Преподобного удар хватит, когда я буду исповедоваться ему в эту субботу. Мне придется молиться до тех пор, пока я совсем не одряхлею, чтобы встать на колени.
Его мать устало вздохнула, забирая у него биту.
— Или нас отлучат от церкви.
Ник мрачно кивнул.
— Бабба …
Бабба зарычал, обрывая его.
— Ну почему ты продолжаешь так меня называть? Ненавижу это прозвище.
— Прости, — сказал Ник скромно. — В нашем мире ты ненавидишь имя Майкл, а папой я просто не могу тебя называть, это как-то странно… ладно, можешь сесть поближе к маме, пока мы делаем это?
Чирайз сделала шаг к нему.
— Ник …
— Все нормально, ма. Это не самое опасное, что я делал… на сегодняшний день.
— Это должно успокаивать?
— Ну, да в моей голове это звучало лучше, — Ник подошел, чтобы обнять Чирайз и поцеловать ее в щеку. — Не волнуйся, я не собираюсь умирать, пока не верну тебе твоего Ника и не вернусь к своей маме, которой я нужен. Бедняжка. Я все, что у нее есть.
Чирайз обхватила его лицо руками.
— Кстати, я горжусь обоими своими Никами.
— Спасибо, — он взял ее руку и вложил ее в руку Баббы, затем развернулся и исчез в коридоре, которая соединяла монастырь с церковью.
Неуверенная в том, что происходило, Коди последовала за ним. Что-то в Нике неожиданно стало иначе. Он нашел в себе уверенность, которой раньше не было. Как будто он больше не чувствовал себя виноватым в том, что разрушил жизнь матери. Будто понял, что значим для мира, и что он вовсе не тот неудачник, каким считали его другие люди.
Странно, что он нашел ее сейчас, когда его силы исчезли. Без реальной защиты от угрозы.
Но все же эта уверенность несомненно была. Внутри, он уже больше не был тем Ником, каким был, когда все начиналось. Она изумленно смотрела, как он грациозно приклонил колени и перекрестился перед нефом, а затем пошел к тому месту, где хранили ключи.
Савитар встал за ней, наклонился и прошептал ей на ухо:
— Ты точно уверена, что он Малачай?
— Да.
— Тогда ты права. Он не похож на предыдущих.
— Нет, не похож. И я не могу понять, как этот мальчик станет чудовищем, убившим меня. Он такой…
— Человечный.
Она кивнула.
— Люди меняются.
Коди подавила ироничную улыбка, услышав это из уст кого-то такого разного. Это Савитар не был похож на язвительного Хтонианина, научившего ее серфингу, прежде чем она вылезла из пеленок. Хтонианин, научивший ее призывать и командовать Чаронте. Глубоко внутри она до боли скучала по тем невинным дням.
Хоть они не были связаны кровными узами, Савитар всегда был как дедушка для нее.
— Не возражаешь, если я обниму тебя?
Савитар приподнял бровь на ее неожиданное предложение.
