В замок прошел через внутренний двор — главным входом я пользовался редко. Остановился на полушаге, когда услышал женский смех, чистый и нежный, от которого внутри все застыло. Смех Грез…
Направился на звук. Дойдя до каменной арки, остановился в тени акаций.
Грез снова была со своим братом. Мальчик бегал вокруг сестры и брызгал ее из родника, что бил в каменной кладке прозрачным потоком. В простом платье с собранными на затылке волосами, горианка резвилась и изредка тоже подбегала к роднику, набирала в ладонь воду окатывала ей брата. Оба выгляди счастливыми и беззаботными.
Из моей груди вырвался тяжелый выдох, в глазах разлилась смолой тьма. Я ощутил расползающееся жжение на лице… Ядовитая горечь разочарования растеклась по языку и горлу. Но сейчас мое внимание было приковано к ведьме.
Закатанное в рукавах платье Грез становилось мокрым от брызг, расползались все новые темные разводы по вороту и подолу, ткань льнула к округлым вздрагивающим от движений грудям и гибким бедрам, крупными каплями падали на лицо и шею, влажные пряди завились у виска и липли щеке.
В моем теле с упрямой силой росло напряжение, но я не мог оторвать глаз от горианки. Знала бы она насколько желанна была сейчас, насколько соблазнительна до жарких тугих волн в теле. Насколько ревновал… Нежная как эти грозди цветков белых акаций, покрытые прохладной вечерней росой.
Наверное, она почувствовала мой взгляд. Я слышал ведьмы знающие свой дар способны залезть в голову. Знала ли она свой? От меня закрыто.
Грез застыла, устремив взгляд в тень акаций, заметив наконец меня. Розовые губы раскрылись в удивлении, от прежнего веселья не осталось и следа. Моргнув влажными ресницами Грез торопливо стерла с виска тыльной стороной ладони блестевшие на солнце капли. Я вцепился взглядом в ее губы, которые горианка быстро облизала, собирая остатки влаги.
Стиснув кулаки, развернулся и пошел прочь к замку.
На ходу рывком скинув кожаные латы, приказал появившейся сей же миг служанке приготовить купальню и свежую одежду. Та быстро поклонилась и скрылась, будто ее сквозняком сдуло. Все внутри меня пылало и клокотало, сердце тяжело стучало под ребрами. От чувства распирания, хотелось биться о стены. Невыносимое желание сменить болью. Забыть то что сейчас видел.
Служанка справилась быстро и уже вскоре все было приготовлено для отдыха. Погрузившись в воду, откинувшись на край, запрокинул голову, велел Айлот вымыть. Та, вспыхнув радостью, расторопно расположилась у изголовья купели. Неторопливо нанесла на ладони мыльную смесь, принялась втирать в мои волосы. Перед глазами маячила Грез ее ранимая белозубая улыбка, и я мочки на щеках, задорный почти детский прищур, влажная кожа… Мне еще не доводилось видеть ее такой открытой. Ревность выгрызала изнутри. Ее смех и улыбка не принадлежали мне. Стиснул кулаки. Она не для меня.
Умелые пальцы служанки заскользили по волосам, отвлекая, вызывая переменную дрожь. Представил на месте Айлот Грез, как ее тонкие пальцы оглаживают мои волосы, шею, скользят по плечам, вонзаются ногтями в кожу, вызывая острое возбуждение в теле, пронизывающего горячим тугим удовольствием.
Айлот неспешно смыла остатки пены не слишком торопясь заканчивать. Перехватил ее запястье заставляя коснуться груди направляя. Но знающей девице не нужны подсказки — женская рука скользнула в воду. Огладив живот прильнула к тверди. Одного толчка навстречу хватило — сжав пальцами края купели прикрыл веки, позволяя служанке продолжить ласкать. Едва схлынул пыл, велел убраться, злясь на эту короткую слабость, не принесшее полного удовлетворения. Злясь что это была не та, которая не уходила из моей головы.
"Нужно скорее уничтожить проклятие и избавиться от лишней ноши. Завтра утром в дорогу — медлить уже нельзя. Нужно собрать отряд, и все необходимое, кто знает насколько затянется поездка и как скоро найду хоть какой-то след".
Вымывшись вернулся в покои. Хавир вбежал как раз тогда, когда я уже был собран.
— Господин! — парень осекся и вытянулся, продолжив уже спокойнее. — Приехал посыльный из Обиртона.
Я нахмурился. Отец опять что-то затеял? Почему такая срочность? Хотя я уже как три дня в Урелтоне, а ведь обещал сразу же явится к нему или хотя бы отправить весточку, что нашел гориаку.
Отпустив прислужника, прямиком направился в приемный зал, где и ждал посыльный. Слуга приветствовал меня, перейдя после моего разрешения к важному.
— Меня отправила королева Лиоцин. Его Величеству… сделалось хуже. Он почти не приходит в сознание.
Выслушав столь короткое послание, сложил руки за спиной прошел к посыльному.
— Что значит хуже? — потребовал объяснений, вгрызаясь взглядом.
— Не могу знать, ваше высочество, — заметно стушевался посыльный.
Дыхание скомкалось в горле. Я отступил, погружаюсь в черную пропасть.
— Поезжай вперед и доложи королеве, что я скоро буду.
— Слушаюсь, — отдав поклон посыльный покинул зал, разнося по своду грохот от каблуков сапог.
Когда он скрылся за дверью, я прошел к камину и опустился в кресло. В ушах зазвенело. Наверное, я был не готов к такому исходу. Я вообще не был готов к тому что отец сляжет. Хоть думал иначе. Выходит — ошибался. К этому нельзя было подготовиться, как себя не убеждал.
— И именно сейчас, когда вернул Грез…
Стены дрожали тишиной, в голове гул, кровь стучала в висках. Провел рукой по лицу, сжав подлокотник, резко поднялся и направился прочь из зала, решая незамедлительно отправится в Обиртон.
Первым что сделал — отдал распоряжение Борданту собираться в путь. Было договорено, что старший воин прибудет в Обертон ранним утром за мной следом. Хавира я послал с поручением, чтобы Грез собиралась в дорогу. Горианке придется поехать со мной прямо сейчас.
На замок опустилась ночь, когда все были в сборе, скопились у ворот. Среди своих воинов я выхватил взглядом Грез. И почему-то страшно разозлило, что она до сих пор ходит в обносках, сжимая в руках изрядно потертую сумку. Тавир держался поблизости горианки, кажется, не упуская ни единого случая быть с ней. Заскрежетал зубами, чувствуя, как мышцы распыляются, желание подойти и прогнать воина, росло с каждым ударом сердца. Мне не нравилось, что он отирается возле Грез, и не понимает, что приближаться к ведьме могу только я. Грез будто почувствовав неладное, встрепенулась быстро глянув на Тавира, что-то ему сказала и направилась ко мне.
— Я могу взять Марсу с собой? — спросила едва приблизившись, сжимая в пальцах ремешок сумки.
— Нет, — поправил подпруги, понимая, что отказ прозвучал жестко.
— Почему? — спросила немного холодным тоном девушка.
Я повернулся, а Грез вдруг застыла в растерянности оглядев меня. Только тут я вспомнил — горианка еще не видела, что след проклятия вернулся.
— Плохая затея брать мальчишку в долгий путь, который еще неизвестно куда приведет. Ему безопасней здесь, — натянул на лицо ткань до глаз, отрывая от Грез взгляд. — Мы можем задержаться. Дорога возможно будет долгой…
Грез выслушав, оставалась спокойной, кажется понимая, что я прав.
— Что случилось с королем? — показалось, но в ее голосе промелькнула тревога.
— Пока не знаю, — прошел к седлу, сорвал с луки перчатки. — Ему нездоровиться и мне необходимо к нему наведаться. А после… Мы отправимся в Осхонд.
Грез приоткрыла губы, в зелени глаз вспыхнуло и тут же погасло волнение и удивление. Больше ничего не став спрашивать, она отступила. Я дал знак Грорсу посадить горианку в карету, сам рывком поднялся в седло, перехватил в кулак поводья.
Взмахнув рукой, велев стражникам открывать ворота, тронул скакуна направляя к выходу. Развернув гнедого Грорс последовал за мной, за ним все остальные.
Путь оказался спокойным и быстрым, ночью дороги были пусты и отряд передвигался довольно вольно не теснясь на дороге. Неровный свет пламенников что держали в руках воины, освещая дорогу, вспыхивал золотыми бликами в волосах ведьмы — Грез изредка показывалась из приоткрытого оконца кареты, дышала ночной прохладой, напоенный сладким запахом росшего по обочине дороги дикого шиповника. Она притягивала, как сияние луны, горианка слишком заметная для всех и я удивлялся как ей все это время удавалось скрываться.
