«То, что принадлежит забытым, остается с забытыми».
Теперь охнула я. Слова были не от голоса. Они были звуком в моих ушах, давлением на коже. Голос говорил в моей магии, каждое слово посылало ледяное дыхание в тайное место в моем разуме, которое я считала своей душой.
«Уходите, — шептал он. — Вы оба виноваты, но ты показала раскаяние, так что уйдешь с предупреждением. Но этот… — раздался жуткий скрип, и Ник охнул. — Этот заплатит».
Голос пропал, и я, задыхаясь, повернулась к Нику. И запаниковала. За короткое время, пока меня поймал голос, лицо Ника побелело, как мешок. Он, казалось, не мог двигаться, безумно смотрел вниз. Когда я посмотрела туда, я поняла, почему. Что-то невидимое давило на кожу его шеи. Я видела след давления на плоти, казалось, большая прозрачная ладонь сжимала его горло. Когда я попыталась убрать ее, холод был таким сильным, что обжег мои пальцы. Я охнула от боли.
«Оставь вора его судьбе».
— Нет! — я полезла в сумку за записями из домов доктора Лиля. — Мы не воры, и этот мужчина не забытый. Его зовут доктор Теодор Лиль, и он умер, пытаясь скрыть работу своей жизни от ужасных людей.
Это было догадкой. Я не знала, почему он прятался в той дыре. Он мог быть преступником, укравшим у его босса, как говорил Коффман, но я не верила в это. Я не встречала доктора Лиля, но была в его домах, и все, что я видела, говорило, что это был тот, чьи интересы и ценности сочетались с моими. Он был коллекционером, любил историю, и он умер, не завершив работу. Я не знала, почему он хотел так сильно яйца василиска, было это ради денег или чего-то еще, но он переживал достаточно, чтобы скрыть записи на дне Подземелья, чтобы не отдать их Коффману. Я могла не знать Теодора Лиля лично, но я видела его работу, и как он старался ее защитить, и это давало мне делать выводы.
— Нам нужна его ладонь, — сказала я холоду, обвившему шею Ника петлей. — Только это может сказать нам, где доктор Лиль спрятал проект, который защищал до смерти. Если мы это не найдем, его работа или попадет врагам, или будет утрачена навеки, — я опустила ладонь на плечо Ника, которое теперь было холодным, как ветер вокруг нас. — Доктор Лиль мог умереть забытым, но теперь его помнят. Мы знаем его работу, и его враги хотят ее. Но если вы позволите забрать его ладонь, мы их одолеем. Мы можем найти ритуал, который защищал доктор Лиль, и открыть его миру. Мы разожжем память о нем, как и сказал Питер! Это важнее всего, да?
Исторически, врать богам было плохо. В отчаянии я решила попробовать, но я ужасно удивилась, когда обнаружилось, что это не требовалось. Я не понимала, пока Пустой Ветер меня не заставил, но слова были правдой. Может, не все причины были бескорыстными, но дело было не в нашей выгоде. Для Пустого Ветра важен был покой души. Ему было плевать на меня или Ника. Он хотел справедливости потерянной жизни, в которой я рылась весь день, и я предложила ему это, упав на колени. Потому что так делали, когда умоляли бога.
— Прошу, — шепнула я, склонив голову. — Простите, что пытались забрать ладонь без разрешения. Простите, что обманула жреца. Я должна была сразу сказать ему правду, потому что мы на одной стороне — на стороне доктора Лиля. Это его ладонь, и я клянусь, что я не продам ее. Когда все закончится, я отдам ее вам. Я похороню ее или сожгу, как скажете, но до этого мне нужно спасти его работу. Спросите у доктора Лиля, если он с вами. Уверена, он скажет «да». Но не убивайте Ника. Без него я это сделать не смогу.
Долгая пауза. Я надеялась, что бог обдумывал мои слова. Он смог найти, чему поверить, потому что через пару мгновений Ник рухнул на пол рядом со мной, держась за шею и тяжело дыша. Я обмякла от облегчения, но холод сжал мое горло.
«Живые забывают, — прошептал он. — Но я — нет. Тебе нужно сдержать обещание, Опал Ён Э».
Я не могла ответить. Все во мне застыло, как Ник до этого, но я была магом, в отличие от него. Мне не хватало сил, чтобы оттолкнуть Духа Забытых Мертвых — ни один смертный не мог — но я могла впустить его, убрав все защиты, чтобы ветер дул в моем разуме и видел, что я говорила честно. Я не могла скрыть, что делала это и ради денег, но надеялась, что остальное перекроет это. Пустой Ветер не был богом морали. Я не слышала, чтобы он судил живых. В его историях ему важна была справедливость для мертвых, и в этом наши цели совпадали.
Я надеялась, что этого хватит. Но, хоть ледяной ветер долго летел по моему разуму, он отпустил меня, бросил на пол, как Ника. Ладонь доктора Лиля стукнула по полу через миг, металлический кулак звякнул об гладкий бетон, будто тарелка барабанов.
«Бери, — шепнул бог поверх шума. — Бери и иди, но я слежу».
Я кашляла и не могла ответить, так что кивнула, но сверхъестественный холод уже пропал из моего тела, оставив только обычный холод морга и хватку ладоней Ника в перчатках на моих плечах.
— Опал? — шепнул он, осторожно встряхнув меня. Я не ответила, и он тряхнул сильнее. — Опал!
Я подняла ладонь, чтобы он тряской не оторвал мне голову, кашляя сильнее, пытаясь прочистить сжавшиеся легкие. Когда я смогла дышать, я упала на живот на холодный пол. Я все еще вытирала слезы стресса с глаз, когда ладони Ника вернулись.
— Нужно идти, — напряженно сказал он. — Я не знаю, отвлечет ли эта штука стража, но не хочу рисковать. Ладонь у меня, и я уже вернул доктора Лиля, так что идем отсюда.
Я решила, что «той штукой» был Пустой Ветер, но была рада слышать, что имя доктора он произнес с благоговением. Я умоляла, но это доктор Лиль спас нас. О нем заботился Пустой Ветер. Все было слишком сложно объяснять, пока горло убивало меня, и я просто позволила Нику вывести меня из морга и мимо охранника, который даже не оторвал взгляда от телефона.
— Я общаюсь с ним в приложении знакомств, — объяснила Сибил, когда я выразила свое удивление.
Я хотела сказать спасибо, но поняла, что она ответила на вопрос, который я не задавала.
— Хватит читать мои мысли, — прошипела я.
— Ты можешь это выключить в моих настройках, — сообщила она, выводя меню и показывая, где. — Но это не рекомендовано. Если у меня нет доступа к поверхностным мыслям, как я могу добыть то, что тебе нужно, раньше, чем тебе это нужно? Охранник — идеальный пример. Я ощутила, как волны твоего мозга стали буйными, и решила вмешаться, пока ждала, чтобы понять, нужна ли тебе медицинская помощь. К счастью, помощь не нужна, и теперь, благодаря мне, вас не схватят копы. Все это получилось благодаря моей технологии предсказания работы мозга, которую придумали, кстати, три года назад. Уверена, что хочешь ее выключить?
Я не была готова принять решение, так что опустила тему. Она умела это годами, и проблем у меня с ней не было. Сейчас это меня беспокоило, потому что я делала то, что мне не нравилось, и это больше говорило обо мне, а не о Сибил.
— Рада, что ты видишь логику, — сказала Сибил, когда я закрыла настройки. — Просто дай мне минутку, чтобы я отделалась от мистера Стража, и мы займемся ладонью. Кстати, я уже могу сказать, что безопасность на многих системах КИВ слишком высокая, чтобы социальный ИИ, как я, мог ее взломать. У мистера Коса есть на примете мастер, или мне поискать такого для нас?
Хороший вопрос.
— Есть место, — сказал Ник, когда я задала вопрос. — Будет дорого, но все сделают правильно.
Мне стало не по себе от слова «дорого», но что я могла сказать? У меня не было дешевого варианта. Я надеялась, что знакомый Ника будет готов отсрочить платеж.
Я все еще шаталась, когда мы добрались до машины, и Ник придержал для меня дверцу. Это было неожиданно заботливо с его стороны. Я все еще застегивала пояс безопасности, когда он плюхнулся на сидение водителя, но он не завел двигатель. Он просто сидел с ладонями на руле, смотрел на освещенную оранжевым улицу с замкнутым лицом. Я стала переживать, что он снова впал в транс, когда он сказал:
— Спасибо.
— Пустяки, — сказала я. — Я хотела бы знать раньше, что можно обратиться к Пустому Ветру рядом с доктором Лилем. Если бы я поняла это, не пришлось бы врать Питеру, — за это придется извиниться позже. Я уже думала, куда повести жреца на ужин в извинение, когда у меня будут деньги, но Ник покачал головой.
