И я вдруг поняла. Та женщина, которая, по словам Окси, свела трех воинов Света в могилу, это ее кровать. И, конечно, она не придет.
Я девушка не мнительная, и, в последнее время, даже не привередливая. Есть, где спать и хорошо.
— Молоко есть? — спросила я хозяйку, доставая Мура из рюкзака. Тот вылезать не хотел, пришлось подтолкнуть его.
— Но, Верховная… — старуха переводила взгляд с котика на меня и обратно. — Зачем тебе этот комок шерсти?!
— Что? Имей уважение, Алая! Это мой фамильяр! — Мур спрятался за меня, хотя раньше пугливости за ним не замечала.
— Как скажешь, Верховная, — примирительно проговорила старуха, не сводя взгляда с фамильяра.
Засыпала я под мурлыканье Мура. Чувствовала, что ему не нравится эта старуха. Мне тоже не нравится, но мне нужно «проснуться», что бы это ни значило. И старуха может в этом помочь. Я уверена.
Интересно, была моя последняя мысль перед сном, а где фамильяр бабки?
Проснулась я от запаха свежеиспеченных блинчиков. Мур уже сидел за столом, видимо, в ожидании добавки. Старуха возле плиты. Между прочим, у Окси дома такого не было, продукты она приносила уже готовыми, а я даже не задумывалась о том, почему у нее дома нет плиты.
Может я еще не проснулась?! Злая ведьма печет блинчики. И вчера еще Мура обзывала, а сегодня завтраком кормит.
— Алая, — обратилась я к ведьме, садясь за стол. — Объясни, почему ты думала, что я в Клавердоне, если ты видела меня не так давно в этом городе?
Старуха, между тем, успела положить блинчик Муру, тот даже не думал со мной поделиться, вот жадина! Придется ждать следующий.
— Я не узнала тебя, Верховная, сразу. На тебе полог.
— Что на мне?
Бабка не ответила, продолжая колдовать над плитой. Наконец, и я дождалась своей порции. А неплохо готовит старая ведьма.
— Сегодня ночью, Верховная, мы проведем ритуал, — заговорила бабка, садясь за стол, — Ты все вспомнишь!
Мы плотно позавтракали, или судя по времени, пообедали и стали собираться.
— Опасно оставаться в этом городе, — поторапливала меня бабка.
Мы с Муром были готовы, и, уже уходя, увидела свое отражение в зеркале. Но внимание привлекла вторая отразившаяся девушка. Вот она подходит к столу, собирает какие-то вещи в рюкзак, оборачивается, ловит мой взгляд в зеркале. Рыжеволосая, тоненькая, в коричневом легком платье, с разноцветной косынкой на голове. Она подмигнула мне в зеркале.
Я медленно обернулась. Передо мной стояла старуха. Это она отражалась в зеркале! Но…
— Только сильные ведьмы видят мой истинный облик, — прошамкала бабка.
Ого. А остальные даже не видят. Вот целуется парень с симпатичной девчонкой, а она на самом деле старуха. Фу. Я хохотнула.
— А куда мы направляемся, Алая? — поинтересовалась у бабки весело, эпизод с поцелуем не выходил из головы.
— Как куда? — удивленно переспросила старуха. — В Клавердон, конечно!
Ах, ну да. Там же будут меня ждать сестры — ведьмы! По приказу старухи, между прочим. Кем же она была для прошлой Верховной ведьмы, если не боится брать на себя такие полномочия?
Выбрались из города мы беспрепятственно. Может старуха наложила какие-то чары, может еще что, не знаю. Но на нас никто не обращал внимание.
А как же слова Окси, что город закроют? Или с сожжением виновницы чумы запрет отменили?
Плохо ничего не знать о новом мире.
Отойдя на приличное расстояние от города, я выпустила Мура на свободу. Тот радостно поскакал в кустики. Мой верный друг даже не интересовался куда мы идем и зачем. Надо так надо.
Шли мы молча. Разговаривать со старой ведьмой настроения не было, боялась, что не удержусь и наговорю лишнего. Молчание оно такое — на вес золота. Во всяком случае сегодня. Пусть старуха проведет свой ритуал, а там видно будет.
Остановились на закате, отойдя от дороги в лес. Бабка завела нас на полянку, посередине которой был большой выжженный круг. Видимо, она не первый раз здесь, судя по тому, как она по-хозяйски разложила свои вещи и стала рисовать на золе.
Мы с Муром негромко перешептывались:
— Она мне не нравится, — несколько взволнованно говорил Мур.
— Мне тоже, — искренне сказала я. — Она нужна для дела. Сегодня потерпим, хорошо?
— А завтра убьем? — кровожадный какой у меня фамильяр.
— По обстоятельствам, — уклончиво отвечала я.
— Верховная, все готово, — позвала меня старуха.
Подошла к ней. А у бабки талант художника. Хотя может, годы упорных тренировок.
Шестиугольная правильная звезда, нарисованная чем-то ярко красным на черной земле. Даже думать не хочу какие краски могла использовать старая ведьма.
Звезду пересекала ровная горизонтальная линия, над ней вязь символов, ничего подобного я раньше не встречала.
А вот вертикальная линия была неровной, словно дрогнула рука. Судя по святящемуся лицу бабки, так и надо было.
— Вставай вот сюда, Верховная, — показала старуха в центр фигуры, — И закрой глаза.
Встала куда было велено, закрыла глаза. Чувствовала волнение своего фамильяра. Бабка начала водить хоровод вокруг меня и бормотать заклинание, но настолько невнятно, что ничего невозможно было разобрать.
— Expergiscimini 12! — выкрикнула старуха.
Ничего не происходило. Никаких изменений в себе не заметила. Я приоткрыла один глаз, старуху окутывало зеленоватое свечение. Закрыла глаз, пусть колдует дальше.
Еще минут пять бормоча себе под нос, бабка ходила вокруг меня. Наконец, она проговорила:
— Все, я сделала все, что могла.
Открыла глаза, старуха светиться перестала.
— Ничего не изменилось, — скептически посмотрела на ведьму.
— Я сняла с тебя полог, Верховная, — важно ответила старуха. — Память вернется. Какой дар открылся тебе первым?
— Я Видящая.
— Попробуй зажечь огонь.
Что ж. Почему нет? Пламя возникни, мысленно приказала я. Ничего не произошло. Я пожала плечами.
— Верховная, — старуха смотрела на меня с подозрением. — Зажги пламя.
— Пламя, — крикнула я и тут же отпрыгнула, возле меня загорелся куст ярким высоким столбом.
— Ого, Вика, — котик крутился у ног, восхищенно глядя на огонь, но тщательно следя за своим хвостиком, чтобы не подпалить шерстку.
Была настолько впечатлена, что тут же потребовала у бабки сказать, что еще я умею.
— Нельзя больше, — как-то странно глянула на меня старуха. — Нас могут почуять.
Пришлось погасить азарт и лечь спать.
Ночь прошла быстро и утро началось неожиданно.
— Вика! Вика! — орали мне в ухо. Открыла глаза, а передо мной связанный Мур, — Она сошла с ума!
Я кивнула. Понятно, что старуха не в своем уме. Попробовала пошевелиться, и обнаружила, что крепко связана веревкой.
Бабка копошилась недалеко, обернулась. Она что-то искала в моем рюкзаке.
— Алая! Ты что творишь?
— Ты не Верховная, — бабка склонилась надо мной. — Ты не вспомнила меня.
— Ты же сама сказала, что не сразу.
— Я соврала! — патетично возвела руки к небу бабка, выглядело это комично, но мне было не до смеха.
Старуха достала из моего рюкзака склянку с черной жидкостью.
— Вот! Я нашла, — она подошла ко мне с трясущимися руками. — Ты этим увеличила свои силы! Это будет моим!
Да, пожалуйста. Мне не жалко.
Ведьма открыла склянку и быстрым движением опрокинула себе в рот. Мы с Муром даже пискнуть не успели. Старуха упала.
Освободились мы быстро. Я просто приказала веревкам сгореть.
— Дышит? — деловито осведомился Мур.
— Неа, — вот зашибись, на мне уже смерти двух старух. Она, конечно, тоже… ведьма ведь опытная, а зелье определить не смогла.
Мы с Муром пошли. В Клавердоне нас ждут.
Глава 18. Неупокоенные
Оставив позади Колтон, мы с котиком шли в Клавердон. Направление мы выбрали вдоль дороги и она шла ровной проторенной полосой, не сворачивая и не разветвляясь. Правильно мы шли или нет, я не знала, но надеялась хоть кого-нибудь встретить. А пока создавалось впечатление, что мы с Муром единственные живые существа в этом мире. Слева от дороги тянулся лес, справа — ровные луга.
