Иногда мне казалось, что уловка сработала, но временами он так подозрительно следил за мной, что я начинала сомневаться.
В этих тревожных хлопотах я не заметила, как зима пошла на убыль, уступила весне. А с весной пришла и практическая магия. Вернее, обучение стало преимущественно практическим. Я стала ходить с Хелен к больным, училась диагностировать и лечить. Не могу сказать, что я видела в этом своё призвание, но мне нравилось. Занятие оказалось на редкость интересным. Ещё мне нравилось наблюдать за местными. За их жизнью, бытом, взаимоотношениями. Я постоянно ловила себя на том, что искала сходства и различия между людьми разных миров. Наверное, это было глупо, но хотелось верить, что нет. К середине весны я познакомилась почти со всеми жителями Столбов. Меня стали звать на местные вечеринки и посиделки. Постепенно я влилась в жизнь деревни и перестала чувствовать себя отрезанным ломтём. Появилось ощущение, что я своя. Только тогда я по настоящему поняла насколько это важно для каждого человека – иметь людей, среди которых он будет чувствовать себя своим.
Хелен поначалу ворчала и осаживала меня. Напоминала о том кто я и зачем здесь нахожусь. Она зря старалась. Я и так помнила об этом всегда. И из-за этого ценила те мгновения, с такой отчаянной силой. Каждую минуту я понимала, что это не навсегда, что однажды я уеду и больше никогда не вернусь сюда, что я даже не смогу поддерживать связь ни с кем из этих людей. От этого становилось горько.
Берен восстанавливался быстро. Он перестал строить подозрительную мину и стал ненавязчиво спрашивать меня о прошлом и планах на будущее. Мы много времени проводили вместе – то чистили лошадей и убирались в конюшне, то мели двор, таскали дрова в баню. Берен во всём помогал мне и постоянно находился рядом.
– Хелен, ты плохо её воспитываешь. – говорил он моей наставнице каждый раз, когда я уходила гулять.
– Пусть девочка гуляет. – отвечала ему Хелен. – Пока может.
…
– Ты неправильно двигаешь корпусом. – Берен вышел на задний двор, когда я повторяла движения, показанные когда-то Владом. – Здесь ты двигаешь только руками, а надо идти всем корпусом. Кто тебя научил этим движениям?
– Волшебник, который привёл сюда. – я остановилась. А что?
– Зачем волшебнице драться?
Я пожала плечами.
– Чтобы уметь. Я так чувствую себя уверенней.
Берен достал из поясной сумки маленькие ножи и начал метать их в бревно.
– Хочешь научу?
– Давай.
– Возьми его. Вот так. Теперь отведи руку назад. – он взял мою руку в свою. -теперь бросай, но не рукой, а всем корпусом. Рука – продолжение тела. Вот так.
Нож пролетел в полуметре от бревна и ударился об стену сарая.
– Попробуй ещё.
Я взяла второй нож. Потом третий. Всего их было пять и они пролетели мимо цели, даже не намекнув на приближение к ней. Через несколько десятков попыток мне удалось воткнуть нож в бревно. Я так удивилась, что даже не сразу поверила. Берен похлопал в ладоши.
– Одно попадание – не показатель. Давай ещё.
Надо ли говорить о том, что больше я в тот день ни разу не воткнула нож?
Вечером, когда я уже легла в кровать с книгой, вошла Хелен. Она села на стул и молча посмотрела в окно.
– Что такое, Хелен?
– Он может догадаться.
Я села.
– Может. Но не догадается.
– Почему? – наставница повернулась ко мне.
– Он ищет не меня.
– То есть?
– Он ищет принцессу. Заносчивую, сильную и жестокую. А не меня. Эту же ошибку совершали все, кто искал до него.
– Кроме Влада.
– Кроме Влада.. – я задумалась. Где он сейчас? Что делает? С кем он там? Я злилась на него, когда он был здесь. Ещё больше я злилась, когда он уехал. Но теперь, спустя несколько месяцев после его ухода, я поняла, что соскучилась. Я хотела знать, что с ним всё в порядке, что он вспоминал меня. Мне необходимо было знать, что он всё ещё любил меня. Каждый день я тренировалась, но делала это, в первую очередь, чтобы вспоминать каждый его взгляд, одобрение или, наоборот, злость от моих неудач.
Прошёл практически год после отъезда Влада, но я продолжала любить его. Я погружалась с головой в изучение магии, в отработку навыков, но всё это я делала лишь для того, чтобы не растворяться в тоске.
Когда я вышла из состояния задумчивости, обнаружила, что ХЕлена внимательно наблюдает за моим лицом. Стало неловко. Я посмотрела ей в глаза и мне показалось, что в глазах наставницы появилась печаль. Она дотронулась до моей руки и молча вышла.
Берен продолжал учить меня метать ножи. Это занятие увлекло нас обоих. Когда я начала попадать в неподвижную цель, Берен стал то заставлять меня бегать по двору и метать ножи во время движения, то выкатывал бочку и просил метать ножи в неё.
– И всё-таки, кого ты боишься? – спросил он во время очередной тренировки.
– Почему ты спрашиваешь?
– Мне интересно. Ты магичка, живёшь в мирной деревне. Зачем тебе драться?
Я помолчала, подбирая слова.
– Ты когда-нибудь испытывал безысходность? – я посмотрела на него. – Когда жизнь рушится, тебя заваливает обломками, а ты не можешь ничего сделать? Со мной такое произошло дважды. Я не хочу третьего раза. Слишком поздно я узнала о магии в себе и не могу опираться на неё полностью. Мне становится спокойнее, когда я знаю, что могу что-то сделать. Пусть даже просто сбежать.
Берен отвернулся, пробежался пальцами по рукояткам ножей и спросил:
– В Кёрсте было страшно?
– Да. – я опустила глаза. – Берен.
– Что?
– Я боюсь, что однажды рядом никого не окажется. Никого, кто сможет мне помочь.
Берен вогнал ножи в столб: один за другим. Потом вытащил их из древесины и вложил в сумку.
– Ты волшебница, Елия. Не забывай об этом. Магия может больше, чем клинок.
Через два месяца я уже стабильно попадала ножами в любую цель. Мне так понравилось это занятие, что я стала метать ножи в любое свободное время. Берен сначала учил меня, потом стал ворчать на то, что у меня получается слишком хорошо, но, в конце концов, сдался и подарил мне свои ножи. Я так обрадовалась, что бросилась его обнимать. Хелена потом весь день проедала мне плешь.
– Ты забываешься, Елия! – прошипела мне Хелен, после.
– Ничуть, Хелен. Я просто обрадовалась.
– А он знает о том, что ты “просто обрадовалась”?
– Слушай, ну он же взрослый дяденька. Конечно, он всё понял.
– Вот именно, Елия, он взрослый мужчина, а ты взрослая девушка. – Хелена закатила глаза и ушла дом. Мне отчётливо послышалось, как она выдохнула что-то похожее на “наивная, как дитя”. Ну или мне показалось.
Со следующего дня времени на метания ножей у меня почти не оставалось. Хелена, во избежание недоразумений, нагрузила меня работой. Во первых, она начала обучать меня невербальному сотворению заклинаний. Если с вербальной магией
