я уже перешла на средний уровень, то с невербальной пришлось начинать с самого начала. Даже простейшая левитация вызывала головокружение.
– Ты слишком много сил тратишь. Зачем тебе три потока? Сосредоточься. – Хелена хмурилась.
Через три дня бесполезных мучений она решила зайти с другой стороны. Теперь каждое утро я занималась медитацией. Если сначала я не понимала смысла в этом, то со временем научилась очищать разум от мыслей и чувств. Мне даже понравилось. Дела с магией пошли значительно лучше. Мысли о Владе уже не мешали жить, а воспоминания о доме не вызывали такой тоски, как раньше.
…
Когда весна окончательно повернула к лету, Берен нашёл способ выбраться из деревни. Как и Влад, он договорился с кузнецом, чтобы выехать в Киар.
С приходом тепла в деревне стало намного больше работы для нас с Хелен. Началась пашня, скот стали выпускать на выпас. Жизнь запела, заиграла весёлыми песнями. На рассвете в поля выезжала техника – огромные машины с тарахтением проплывали по просёлочной дороге мимо нашего дома.
И снова мы собирали продукты в дорогу. Только теперь для Берена. Сушили мясо и хлеб, варили сыр. Берен то хмурился, то напевал себе под нос деревенские песенки. Странно было осознавать, что я привязалась к нему. Складывала еду в его сумку и думала о том, как тоскливо, наверное, будет нам с Хелен тут вдвоём. Без этих песенок, без шуток про плохое воспитание и вечерних рассказов о приключениях на службе ищейки короля Марка. Несколько раз он заговаривал о принцессе и, мне показалось, что он не питал к ней, то есть ко мне, особой неприязни. Он считал, что “девочка попала в политическую игру и было бы лучше, чтобы её никогда не нашли”. Я была с ним согласна, хоть и знала, что рано или поздно,, принцессе придётся выйти в свет. Политическая обстановка в Амрейте накалилась. Слухи о принцессе просочились в массы и дошли до глав соседних государств. Мой дядя – король соседней Рампии начал предъявлять претензии Марку, обвинил его в узурпации власти и стал угрожать началом военных действий. Теперь меня искали не только Амрэйтские ищейки, но и Рампийские. Нелепая надежда на то, что однажды обо мне все забудут, таяла, как восковая свеча.
В день отъезда Берена мне пришлось сопровождать его до дома кузнеца.
– Елия, а ты не хочешь уехать? – неожиданно спросил Берен.
– Я ещё учусь же. – я нервно рассмеялась. – Куда мне уезжать? И зачем?
– А тебе не хочется мир увидеть? – Берен посмотрел на меня серьёзно. Даже слишком. Невольно вспомнились подозрения Хелен.
– Может быть. Но не сейчас, Берен. Мне надо доучиться.
– Значит не поедешь со мной? – он хохотнул и зарылся рукой в волосах.
– Эй, а ты мне сбежать предлагаешь?
– Ну, как бы, да.
Я снова засмеялась, скрывая смущение.
– Нет, Берен. Прости.
– Ничего.
Почти всю оставшуюся дорогу мы шли молча. Я переваривала его слова, а он о чём-то думал. Не могу сказать, что я не догадывалась о происходящем, но не думала, что он решится на это предложение.
– А сколько ты ещё будешь учиться? – снова спросил он.
– Не знаю. Это же не чтение, тут нет ничего определённого. – я пожала плечами и улыбнулась. Иногда умение притворяться дурочкой оказывается полезным.
– Тогда я приеду, как-нибудь, и мы ещё пообщаемся на эту тему.
– Если это ещё будет иметь значение. – я хихикнула. Он посмотрел на меня укоризненно. Мы дошли до ворот кузнеца и остановились. Берен ковырнул пальцем деревянную калитку, посмотрел в сторону и, наконец, проговорил:
– Прощай, Елия. И спасибо тебе.
– Прощай, Берен. Я рада, что нашла тебя.
Он сжал меня в объятиях на несколько секунд и, не оглядываясь, зашёл в калитку, а я отправилась обратно. Можно было, конечно, заглянуть на рынок, но мне не хотелось. Настроение было не то. Я и грустила и радовалась одновременно. С одной стороны – я привыкла к Берену, с другой, меня стало напрягать его внимание и неизменно преследующее меня чувство вины. Хорошо, что он уехал. Мысли невольно вернулись к Владу. Как он там? Что делает? Когда он уезжал я тоже чувствовала облегчение. Я много думала о нём в эти месяцы. О том, что нам надо было поговорить о нас. Расставить точки и закончить отношения нормально. Но это сейчас я рассуждала так, а сердцем понимала, что не смогла бы ничего закончить и ничего умного сказать не смогла бы. Даже тогда, спустя почти год после его отъезда, не получив ни одной весточки, я продолжала любить его. Это была моя отрада и моя боль.
11. Елия.
Со дня отъезда Берена, моё обучение магии пошло по усиленной программе. Казалось, что Хелен решила избавить меня от любых мыслительных процессов, не связанных непосредственно с волшебством. Я была не против. У меня получалось. А может быть она и сама скучала по Берену? Кто знает?
Азы магического искусства давно остались позади, время шло, сменяя дожди снегом, а снег летним теплом. Волшебство вплелось в мою жизнь серой нитью, слилось с остальным узором так, что вычленить его в отдельный рисунок уже не получалось. Я привыкла к быту, к людям и к миру в котором жила. Прошлое казалось мне туманным, а будущее не предвещало ничего хорошего. После трёх с лишним лет переговоров, интриг и политических манипуляций Рампия-таки напала на Амрэйт. Кем был нарушен мирный договор – непонятно. Рядом с нашей деревней расположился Амрэйтский гарнизон, нервируя жителей. К счастью, на наших задворках военных действий не велось. Рампия пробивала себе дорогу к столице. Эрик – король Рампии и мой дядя, решил провести “освободительную кампанию от узурпатора и убийцы детей”. К его несчастью, жители Амрэйта ещё помнили из каких руин поднимал Марк государство и сколько детей погибло от рук моих родителей. Наверное, мне должно было быть больно и горько от тех жутких подробностей о времени их правления, которые я узнавала, постигая магическое ремесло и книги по генеалогии, истории и наследии. В исторических хрониках явно прослеживалась закономерность в безумии королей Амрэйта, обладающих магией. Какие-то историки говорили о проклятии рода, но следов его никто не нашёл. Чем больше я читала литературы на эту тему (уж не знаю откуда Хелен доставала столько книг), тем чаще мне казалось, что вот сейчас я ухвачу за хвост это проклятие и пойму что же там происходит, но потом открывались новые сведения или опровергались старые и след снова запутывался. Честно сказать, я пыталась найти следы этого проклятия не для того, чтобы оправдать родителей. Как бы я ни пыталась убедить себя в этом – у меня не получалось. Я пыталась найти разгадку, чтобы не сойти с ума самой. Как
