– Да мы ведь с тобой уже виделись! На поляне, помнишь? Ты разрешил себя погладить.
Единорог скосил на меня умный глаз и согласно заржал. А потом сам подставил голову, приглашая снова погладить.
Уже не боясь спугнуть, подошла и коснулась мягкой гривы.
– Кажется, ты стал еще прекраснее… А что это тогда было, почему ты создал этот огромный белый шар?
Снова косит на меня взглядом, в котором будто читается укоризна: «Не догадалась еще?»
Хм… или у меня уже глюки, раз начинаю разговаривать с лошадью, или…
Я вспомнила, как исцеляла бедолагу кварлока и людей, пострадавших в аварии. Сосредоточилась и создала на ладони магический шар. Белый, сияющий. Единорог согласно кивнул головой, его рог заискрился… и образовался точно такой же сияющий белый шар! Правда, теперь я отчетливо ощущала, что магия единорога – по большей части визуализация, в ней нет божественной силы. А вот в моей – очень даже есть.
– Ты почувствовал! – Меня осенило. – Ты тогда почувствовал, что я становлюсь богиней созидания. И ты показал ее – магию созидания. Ты же на мой вопрос ответил, а я ведь и не поняла, испугалась.
Единорог согласно заржал. Шар лопнул, рассыпаясь красивыми сияющими брызгами. Я тоже развеяла магию и снова погладила единорога.
– Спасибо тебе. Спасибо за то, что понял и показал. А сейчас, прости, мне нужно возвращаться к Арвану. Ты ведь не подпустишь к себе бога разрушения?
Единорог заржал, приподнимаясь на задние ноги и мотая головой. Явно говорит «нет».
– Ну что ж, – я ласково улыбнулась, – возможно, еще увидимся. Рада встрече!
Единорог встал на все четыре ноги, развернулся и припустил обратно к лесу. Ну а я переместилась на террасу.
– Он прекрасен. И мир тоже.
– Он может стать твоим.
– Единорог?
– Мир.
– О… ты уже начал меня очаровывать?
– Да. Стараюсь. Но учти, ни один мой мир не окажется во владениях де Фарваль.
– Я… буду работать над тем, чтобы поскорее выйти из состава де Фарваль.
Снова напряженное молчание.
– Наверное, мне уже пора, – выдавила неловко.
– Наверное.
– Арван… еще кое-что. Хочу, чтобы ты знал. Мы не спим с Эхраном, – сказала, прежде чем перенестись. Успела поймать в глазах Арвана удивление. Он всерьез полагал, будто мы с Эхраном спим? Тогда его ярость вполне можно понять. И это отчаянное желание снова мной обладать.
Наверное, и правда неочевидно, что мы с Эхраном, став мужем и женой, можем как-то иначе строить свое сосуществование вместе.
После разговора болезненно ныло внутри. И в то же время я испытала облегчение.
Поговорили! Разобрались. Я смогла облечь свои чувства в слова. Арван не оттолкнул – принял мои чувства и… согласился бороться.
Не знаю, сколько у нас времени. Еще в академии жен Шу рассказывал, что после брачной ночи кто-то из богов может удерживать магию в стабильном состоянии на протяжении сотни лет, а то и двух сотен! Мы с Арваном действительно старались, брачная ночь у нас была не одна, а отток его магии продолжался на протяжении множества дней подряд. Возможно, этого и правда пока хватит. Хватит, чтобы я успела выбрать. Хватит, чтобы у нас оставались шансы на совместное будущее.
Посмотрим. Но я больше не стану загонять себя в ловушку долга или желания помочь. Окончательно осознать свои мысли и чувства помогли слова Эхрана, когда он говорил о спасении людей. Мы не можем спасти всех и не должны этого делать.
Я хочу жить. Хочу познавать новую себя и свободно чувствовать.
Глава 6
– Это он?
– Гри-иша! Гришенька! – завопила я, бросаясь к голему на шею. Вернее, к бывшему голему.
– Алена! – воскликнул он, с радостной улыбкой подхватывая меня. Приподнял над полом, закружил.
Если в первое мгновение, когда еще только кидалась к нему, в мыслях возникло сомнение: а может, не стоит так резко, вдруг напугаю… неизвестно еще, как себя поведет, – то теперь я не сомневалась. Когда голем поставил меня на ноги, принялась ощупывать его, осматривать с разных сторон.
– Ты живой! И мягкий, – хихикнула я. – Хотя местами твердый, – ткнула пальчиком в весьма накачанный живот.
Стоит признать, фигура у голема что надо. И лицо теперь не выглядит пугающе – оно по-настоящему живое, человеческое.
– Значит, все-таки он, – заключил Эхран, на которого никто не обращал внимания. – Я могу посмотреть?
– Только аккуратно. И руками не трогай. Гриша теперь человек!
– Уверена, что человек? – задумчиво хмыкнул Эхран, приближаясь и тоже осматривая Гришу с разных сторон.
– Гриша, ты человек? – поинтересовалась я.
– Не знаю, – он пожал плечами. – Шу сказал, что человек, но не совсем.
Опять не совсем?
– То есть как это «не совсем»? – Я с подозрением присмотрелась к голему.
Что-то в последнее время многовато не совсем человеков!
Прекрасное атлетическое телосложение. Рубашка с рукавами три четверти ничуть не скрывает рельефа сильных, впечатляющих мышц. Сквозь ткань угадываются и мышцы груди, живота. Тем более я их нащупала: точно есть! Кожа ровная, гладкая, с оттенком медного загара. Глаза темно-шоколадные. Волосы до плеч прямые, темно-каштановые, почти черные. Черты лица чуть грубоватые, но живая мимика делает их весьма привлекательными.
Хорош!
Гриша развернулся и с размаха впечатал в стену кулак. Часть камня вылетела с противоположной стороны.
– Ай! – раздался чей-то вопль. В провал с бешеным выражением лица заглянула служанка. Выражение ее лица действительно пугало, учитывая, что посреди лба назревала гигантская красная шишка.
Эхран возвел глаза к потолку:
– Что-то мне это напоминает.
– Я не хотел, простите! – воскликнул Гриша, внезапно перепугавшись.
Заметив меня и Эхрана, служанка передумала ругаться.
– Простите, – пролепетала она и поспешила скрыться за стеной.
– Я не хотел… ей больно? Ей очень больно?! – паниковал Гриша.
– Успокойся. Я ей помогу, – заверила я и переместилась прямо к служанке.
Она обнаружилась посреди коридора – уже неслась, видимо, за аптечкой. При виде меня взвизгнула от неожиданности, бросилась в другую сторону и впечаталась в стену. Завопила еще громче.
– Успокойся, пожалуйста, – взмолилась я, всерьез опасаясь за барабанные перепонки. Если меня не убьет лава и не загрызет кварлок, то, вполне возможно, лишат слуха эти дикие вопли.
– Простите, госпожа! Я… я… простите… – залепетала несчастная, потирая теперь еще и ушибленную руку.
Я решила не объяснять, чтобы не напугать девчонку еще больше. Приподняла руки, задавая направление магии, и дала волю исцеляющему свету. На этот раз постаралась, чтобы не так ярко сияло. Поток получился почти прозрачным, но не менее действенным. Прямо на глазах исчезала шишка, а затем и покраснение.
Служанка еще раз ойкнула, коснулась лба. Затем изумленно пощупала руку. И согнулась пополам:
– Благодарю, госпожа! Благодарю за помощь!
Я решила, что не стоит им привыкать к хорошему. Это Эхран останется их господином, а вот я здесь ненадолго. Поэтому на всякий случай пояснила:
– Чтобы ты продолжала эффективно работать.
И больше не задерживаясь, переместилась обратно в комнату, где Эхран продемонстрировал мне бывшего голема.
– Не волнуйся, Гриша. Я помогла служанке – исцелила ее ушибы.
– Ушибы? Их много?
– Не важно, – качнула головой. – Ты тоже чувствуешь боль?
Гриша продемонстрировал покрасневшие костяшки пальцев.
– Я теперь как человек. Все чувствую. И боль, и голод, и усталость. И радость, и душевный подъем.
– У тебя не может быть души, – заметил Эхран.
– Ты в этом уверен? – я недобро прищурилась. Тем более Гриша, кажется, слегка расстроился из-за этого бесчувственного заявления. – Не ты же его оживил. Значит, и утверждать наверняка не можешь.
– Хочешь сказать, что ты не просто вдохнула в голема жизнь, но еще и душой его наделила? Той самой, которая будет перерождаться?
