Не надо меня провожать, - запротестовала Эйлин.
Я очень хотела с ней согласиться и с большим трудом удержалась от желания выразить это вслух. Не надо ее. Она, в конце концов, у себя дома. Да и меня тоже не надо, мне бы узнать дорогу. И местные опасности, а главное – как их избежать. По всему выходило, что проводник мне нужен или хотя бы крайне желателен.
Отпускать единственную персону, подходящую под это описание, на проводы местной красавицы не хотелось категорически. Уж будьте любезны сначала меня проводить. Вернуть, так сказать, откуда взяли. А потом можете делать все, что захотите. Почему-то мне в ярких красках представилось это самое «все», так что я едва не фыркнула вслух. Удержалась в последний момент, когда опомнилась, что порядочному лежащему полутрупу такие звуки не положены.
- Я прекрасно доберусь сама, - настаивала тем временем будущая участница таких развлечений, что невинным девам не полагалось о них даже помыслить, не то, что активно присоединяться.
- Ты уже добралась, - сухо бросил Вик.
Я мысленно скривилась. Отговорить не удастся, он уже твердо решил идти. По всему выходило, что мне придется держаться поблизости, пока не найду способ вернуться в родной мир. Кстати, за все это время никто не озаботился моим состоянием. Не говоря уже о горячих благодарностях спасительнице. Может, теперь я лежу, пугая местных кузнечиков неестественной бледностью кожи?
Оптимизма эта мысль не прибавила, и я решила ожить. Все равно услышать нечто полезное до сих пор не удалось, да и не стоило ожидать, что собеседники вдруг примутся обсуждать пути перехода в наш мир или опасности здешнего края. Для них это все картина привычная. Даже если обронят что-нибудь нужное, я могу и не понять.
Я глубоко вздохнула. Звучащий рядом разговор, в котором незнакомка пыталась переубедить колдуна, сразу прервался. Послышался шелест шагов, и перед моими глазами возникло лицо Вика, на котором облегчение мешалось с тревогой. Это я отметила краешком сознания, потому что вниманием завладел знакомый голый торс. Моих штанов на месте так же не наблюдалось.
Я опешила. Валяюсь тут при смерти, а виновники в траве кувыркаются, не стесняясь моего полумертвого тела! Я открыла было рот, чтобы высказать все, что я об этом думаю, но не успела. Рядом с Виком нарисовалось нежное создание, облаченное в мою одежду. Девушка больше не казалось неживой, хотя сходство с куклой до конца не исчезло благодаря нежной фарфоровой коже и длиннющим ресницам.
Бледной она уже не была, напротив, просто светилась здоровьем. Тем самым, которое забрали у меня, ехидно напомнил внутренний голос. Волосы оказались черными, а глаза ярко-зелеными, цвета травы, на которой я лежала. Фигура тоже была достойная. Видимо, ее хозяйка считала также, потому что расстегнула на рубашке едва ли не половину пуговиц. Безрукавки, в отличие от меня, она не носила.
Закатывать скандал я передумала. В конце концов, чем бы они там не занимались, это не мое дело. Решила изобразить слабость, благо сильно стараться было не нужно, двигалась я с трудом, на одной лишь злости. Пусть лучше мои спутники думают, что я слабее, чем есть. Они не погнушались использовать меня и едва не угробить, так что считать их союзниками не стоило. Я не поднималась, только моргнула пару раз, делая вид, что еще не до конца пришла в себя.
- Как ты? – прервал молчание Вик. Он присел рядом, переложив мою голову себе на колени, от чего я чуть не дернулась. Чтобы не разрушать образ несчастной умирающей пришлось вместо этого тихо прошелестеть:
- Что ты делаешь?
Зеленоглазка уселась рядом, поглядывая на меня с любопытством. Я злобно подумала, что валяюсь без сил из-за нее, но не дала мыслям отразиться на лице или во взгляде. Несмотря на помятую одежду с дважды чужого плеча, Эйлин выглядела так, словно собиралась на прием во дворец. Да уж, не везет мне с сестрами.
Одна радость, что эта девица останется в здешнем мире, который так и тянуло назвать загробным. По сравнению с ней я остро ощутила свой затрапезный вид после беготни по жаре и ночевки в лесу. Последний раз я мылась еще в гостинице, до знакомства с бургомистром, с которого и началась вся свистопляска. Казалось, с того момента прошло несколько лет, а никак не дней.
- Проверяю твой уровень энергии, - отозвался Вик.
Он провел руками по лицу, затем перешел на шею. Я прикинула, хватит ли у меня сил вырваться, если он вдруг примется меня душить. Очень сомнительно, но сдаваться без боя я не собиралась. К счастью, обошлось без драки. Руки колдун убрал, голову положил обратно на землю и резюмировал:
- В целом, неплохо.
- А по ощущениям не скажешь, - отозвалась я. – Это явно не от потери одной капли крови произошло.
- Кровь – просто проводник, - со знанием дела заявила недавняя жертва.
Суровый взгляд Вика заставил её запнуться на полуслове и умолкнуть. Я спрятала разочарование и с показным трудом перетащила себя в сидячее положение. Сильно притворяться не пришлось, больше всего меня тянуло упасть обратно на землю, закрыть глаза и отключиться. Я напомнила себе, что в таком случае есть риск не подняться вовсе. Колдун посмотрел на меня с сомнением:
- Да уж, бежать вприпрыжку ты сейчас явно не сможешь.
- А что, нужно? – выдавила я, сдерживая тошноту и благословляя про себя тот факт, что желудок давно пуст.
- Не нужно никуда бежать, - Эйлин снова заговорила противным сюсюкающим тоном. Такой тембр она использовала, обращаясь к колдуну. На мой взгляд, зря, ее обычный голос был намного приятнее. Хотя кто знает этих мужчин. – Мой дом совсем недалеко.
- Мы уже это обсуждали, - оборвал колдун. – Сходи, принеси воды.
- В чем я ее принесу, в карманах? – заспорила было девушка, но увидела выражение лица Вика, замолчала, опустила голову и исчезла.
- А ты умеешь обращаться с дамами, - съехидничала я, вяло размышляя, чем таким он решил заняться, что понадобилось отослать красотку. Никак решил меня добить. Уже казалось проще позволить ему это сделать, чтобы я смогла наконец отдохнуть. Только из упрямства я попыталась оттолкнуть его, когда он сел рядом. Во взгляде читалось недовольство, что меня порядком возмутило.
- Ты сам меня втравил во все это! – напомнила я.
- Знала бы ты, до чего я об этом жалею, - кисло ответил колдун и прижался к моим губам.
Вопль
