class="p">За этот месяц мы действительно подружились и проводили довольно много времени вместе, в какой то степени, я могла сказать, что на данный момент я ей доверяла, а для меня это было важным показателем.
Мы вошли в большой праздничный зал, где уже собрались почти все. Я попрощалась с Кирой, которая пошла искать себе место среди зрителей, а я пошла к моей команде, что бы занять место возможных участников.
— Лейла, привет, — сказал Тайлер.
— Хей, — кивнул мне Марк.
Даниэль просто подмигнул мне в своей обычной манере. Рэй одарил своим обычным пламенным взглядом. Вообще сказать, что наши отношения особо изменились, нельзя, но в какой-то степени они стали терпимее и со всеми кроме принца, мы могли нормально, во всяком случае тренироваться. Что касается Рейнара то все оставалось сложно, наши отношения постоянно переходили в какие то крайности, то мы игнорировали друг друга абсолютно спокойно, то сцеплялись так, что искры летели. За это время мы успели с ним перессорится наверное по поводу всего чего только можно, на тренировках мы терпели, но все равно еле сдерживались, что бы просто не врезать друг другу. По-моему магистр Грэйн это заметил, потому, что в пару с ним мы так и не попали. Один случай особенно дал о себе знать, в тот день я плохо себя чувствовала и если честно на тренировке справлялась еле-еле. Очень бесил факт того, что оказывается целительская магия не лечила такое понятие как усталость или плохое самочувствие, только раны и болезни, тоже касалось и ядов, какие то можно было купировать и вывести, но в основном все равно нужно было противоядие. Я подошла к магистру и попросила уйти пораньше, он совсем не был против, так как я и так не пропускала не одной тренировки. Естественно, это услышал Рэй, который проходил не далеко. От его презрительного взгляда и одними губами сказанного слова — ничтожество, мне стало очень обидно. Одно дело было цепляться и показывать характер, даже оскорбления меня не трогали, но это был перебор. На глаза навернулись слезы, и я поспешила их спрятать, просто уходя с полигона. Это был первый раз, когда я из-за него ревела, и не сидя в комнате, а снова на своем уже любимом холме, когда я спускалась обратно, я видела спину Рейнара, который уходил из нашего общежития. До сих пор не могу понять, понял ли он, что переборщил или какие были его мотивы, но Кира сказала, что он спрашивал обо мне у мадам Миранды, когда она проходила мимо поста комендантши в комнату.
— Рад приветствовать всех присутствующих, на отборе в честь проведения Нефритового Турнира, через пять минут мы объявим результаты, а пока, я хочу вам представить и поприветствовать адептов по обмену из императорской Академии. Эта боевая пятерка приехала по обмену с нашей с третьего курса. Прошу любить и жаловать, — сказал ректор, показывая на прибывших адептов.
Абсолютно все уже знали кто они и как их зовут. Нас почтил своим присутствием принц Джемс Майрен, высокий беловолосый и голубоглазый парень, взгляд которого так и искал кому бы нагадить. Так же среди них была Патриция Айбер, очень эффектная блондинка с карими глазами, на которую Изабелла уже пускала ненавистные взгляды. Рафаэль Крайл и Остин Фаоран были тоже высокими, брюнетами с зелеными глазами и между собой имели некое сходство. Пятый член команды не смог приехать по семейным обстоятельствам, как гласила официальная версия, но на турнире, в случае если они пройдут отбор, он обязательно будет.
— Попахивает проблемами от этого их пятого, — сказал Гром.
— Даммм, странно все это, — поддакнула я.
Вообще история вражды Игниса и Гласиаля имеет очень древние корни. Совсем недавно на уроке по мировой политической деятельности, лектор рассказывал нам эту историю. Так как я ее не помнила, то с удовольствием слушала. Он сказал, что давным-давно в этом мире жили только драконы и люди сюда пришли через портал. Первыми на Антрум пришли два брата, каждый из которых стремился спаси свой народ, они заключили союз с первыми драконами тоже братьями Игнисом — драконом огня, и Гласиалем — драконом льда. Когда совместными усилиями Антрум удалось спасти от нашествия тварей, братья привели остальных людей. Половина пожелала идти за одним братом веря в его правление и идеалы, а другая половина за другим. С тех пор началась борьба за территории и власть в мире. Как не странно, но хрупкий мир держался и держится из-за общей проблемы, раз в 100 лет в Море Чудовищ открывается разлом, из которого лезут твари и если их не остановить, то погибнуть могут все. Братья договорились, что они будут жить каждый на своем континенте и не будут враждовать между собой, так как и так многие погибают. Гласиаль получил в свое правление южный континент, где находились Хрустальные Горы, в которых добывали магические кристаллы, а Игнису достался северный континент с Волшебным Лесом, где растут особенные растения и живут особенные магические животные. Братья остались довольны сделкой, поэтому с тех пор так и повелось, но конкуренции и холодной войны это все не отменяло. Слишком разные у правителей были взгляды на взаимоотношения с драконами и на ценности. Так и повелось, что последователи Игниса и его всадника, даже спустя века были более милосердны и ценили красоту, их магией стал горячий огонь, а последователи Гласиаля и его всадника, ценили и верили только в силу, их магией стал ледяной огонь. Последний прорыв был 12 лет назад и сейчас уже становиться не спокойно. В качестве жеста примирения и нужен был этот обмен адептами, что бы якобы улучшить отношения. Нефритовый Турнир тоже был очень важен, так как империя Гласиаль признавала только силу и если в этом году наша Академия всадников проиграет третий раз подряд, могут возникнуть разногласия и начаться беспорядки, так как это будет расценено как слабость.
— Гром, что не так? — спросила я так, как он испытывал какие-то странные эмоции.
— Прости, просто, ты же знаешь, что в Гласиале делают с отвергнутыми драконами? — спросил он.
— Нет. Не уверена, по-моему, Ник что-то об этом говорил? — спросила я.
— Да, Лейла, если кто-то из всадников отвергает дракона его убивают. Они считают, что слабые и искалеченные не достойны жить, — зло и грустно сказал Гром.
У меня внутри все похолодело и вместо обычного раздражения появилась самая настоящая неприязнь к прибывшим адептам.
— Нет, я конечно все понимаю, и, может быть, это и может быть правильно в каких-то случаях, но вы же должны
