себе внука, тот полностью под его влиянием! Добился разрешения на вмешательство в дела Обена. Сейчас скинет этого негодяя Каруса и планета полностью под его влиянием! Элланы ему мало! Надо ехать, переговорить с Габриэлем! Хотя, его еще не привезли! Берегут! Надо узнать, когда приедет. Наследника же надо предъявит живьем! А это кто? А-а два генерала — предателя! Присягнули Карусу одними из первых и отдали, фактически ему армию! И что они сейчас поют? Призывают армию сложить оружие и присягнуть законному королю? Это хорошо! Если армия их послушает, то Габриэль победит. Стоп, Какой законный правитель? Кто это? Господи! Нет, быть не может! Геллерт! Он же пропал, сгинул! Он не мог выжить после продажи! Господи, скажи, что это неправда! Что он умер! Он же меня со свету сживет за тот план по передаче его графу! Только не это! Нет, в столицу нельзя, надо сидеть тихо и не высовываться! Все планы насмарку! Что он там несет? Но хорош, уверен в себе, держится достойно! Не скажешь, что в рабстве побывал! Король, готовый король! Господи, пронеси!
***
В маленьком городке, недалеко от столицы, в скромной келье молилась еще одна пожилая женщина. Ее уединение было нарушено молодой послушницей, выделенной ей для услуг.
— Сестра Ниона, сестра Ниона, вы не слышали новости! Такие новости! По видеовизору передают! Матушка Сида разрешила включить и смотреть во внеурочное время! Повстанцы захватили дворец! Выступили два генерала, призвали армию сложить оружие! Сейчас должен выступить новый король! Законный!
— Какой король, что ты тарахтишь, последний законный претендент на трон еще несовершеннолетний и находится на другой планете, учится! Надо пойти посмотреть. «А законный претендент, еще один, пропал 12 лет назад и, скорее всего, уже давно мертв».- подумала про себя монахиня и тяжело поднялась с колен.
Опираясь на трость она медленно прошла в трапезную, где и находился небольшой видеовизор. Толпившиеся у экрана монахини тут же расступились. Желчная, старая настоятельница, обычно старающаяся ее не замечать, торопливо поднялась со стула, залебезила. Странно!
— Сестра Ниона, прошу вас, садитесь. Только что началось!
…На экране молодой человек, лет 25-ти в генеральском мундире говорил, глядя прямо в камеру:
— … меня звали Гелл Тон, но сейчас пришло время сказать вам правду. В действительности я старший сын умершего год назад принца Горацио, у которого корону так подло отобрали отец и сын Готтрины, искалечив его. Я — Геллерт Гродтон, законный наследник династии Гродтонов, и в этот трагический для планеты момент следуя своему долгу и памяти предков, принимаю на себя всю полноту власти над планетой…
— Гелл! Геллерт, мальчик, ты жив! — почти беззвучно прошептала Ниона, вернее, Вирнаира, вдова последнего короля — Гродтона, всматриваясь в такие знакомые, и в то же время незнакомые черты. Белые у корней волосы и черные концы. Нет, так Гродтоны не седеют! Хотя, он же красил волосы, наверняка, потом бросил, корни отросли, и это значит, что он поседел уже весь! Но нет, вон, видна последняя темная прядка надо лбом, еще не поседевшая. Значит, все правильно, седеет, как Гродтон! Неужели выжил?! Надо срочно ехать в столицу, выяснить все! И выполнить обещание, данное умирающему сыну. Ну почему он не дотянул! Год, всего год, и была бы такая радость!
Прослушав речь до конца, Наира поднялась и повелительным тоном приказала:
— Матушка Сида, я должна как можно быстрее попасть в столицу, к внуку, озаботьтесь, пожалуйста!
Обычно обращающаяся со свергнутой королевой свысока, настоятельница подобострастно закивала и уведомила сиятельную монахиню, что ее служебный мобивен будет готов по первому требованию. Вдовствующая королева кивнула, и бросив:- Завтра в семь утра! — и проследовала к себе. За спиной слышались шепотки: — Внук. Ее внук! Ну, теперь Сида пожалеет, что весь год третировала ее!
Обен.
После ужина отец позвал Элеонору к себе, в импровизированный кабинет, усадил напротив себя и строго спросил: — А теперь изволь объяснить, какая муха тебя укусила, что ты очертя голову ринулась в эту авантюру?
— Сама не понимаю, папа, — потерянно пробормотала девушка, — так обидно стало, что нас дурят, послали охранять сначала командующего, думали, еще ничего, он явно будет под ударом, а потом засунули на этот объект, с генератором и антеннами, никому не нужный! Вот, охраняйте — как издевательство!
— Никому не нужный? Хорошо же ты рассуждаешь! Вам оставили всю систему жизнеобеспечения лагеря, лагеря, в котором бойцы оставили самое дорогое — семьи, детей, невест, престарелых родителей. Как бы они выжили, случись что с генератором, без энергии? Это если не брать во внимание, чего стоило переправить сюда тайком запас фридония! Он же нужен и для подзарядки оружия, до его появления повстанцы даже стрельбы устраивали раз в месяц, как тут новобранцев стрелять учить? А ведь в лагере почти три роты новичков осталось, Гелл взял только обстрелянных бойцов. В общем, как я понял, одна детская обида и глупость! Кстати, когда вы ушли, дня через два, на объект было совершено нападение. Ваши друзья, хоть и в меньшинстве его отбили, их к наградам представляют! Напали, правда, не регулярные части, там одному ушлому фабриканту захотелось дармовой генератор заполучить, да еще с фридонием, украсть хотели, но получили отпор и убежали, не ожидали охраны. Ваши ребята двух в плен взяли, они и сознались, фабриканта уже взяли, судить будут. Это тебе кажется, что фридоний это обычное, привычное, используй — не хочу, сколько хочешь, а на других планетах он на вес золота! Они им за него и платят. Нам. Так что, Нора, за свою выходку получите по полной. Мы переговорили и сошлись на том, что в тюрьму вас сажать не стоит, а вот штрафные работы вам назначат, до начала учебного года. Мужики будут в казармах сортиры мыть, а вы будете санитарками в отделении для лежачих больных. Ухаживать, с надобностями помогать, судна выносить. Так что и по специальности тебе поработать можно будет — допустим, человека, потерявшего обе ноги из депрессии вывести, убедить, что и на протезах люди живут нормально.
— Папа, но как же так? Как так можно? Мы же все-таки не простые студенты! У нас же большинство из правящих домов! А вы сортиры, судна!
— Знаешь, Нора, помолчи. Не падай в моих глазах еще ниже. Руки-ноги у тебя целы, так что можешь ими поработать, не боясь запачкать! Раньше многие дворянки добровольно шли за ранеными ухаживать, не гнушаясь, считали это своим долгом. А вы провинились. Так что молчите и работайте, или, может, попросить
