тяжёлым треснуть супруга по затылку. Ладно, попробуем как-нибудь самостоятельно разобраться.
— Лорн, ко мне!
Бегущий перед нами пёс радостно прискакал и боднул меня в бедро.
— Рой!
Этот же пёс боднул меня снова, а другой, подбежавший, стоило мне произнести кличку, снёс первого и подставил голову, чтобы его потрепали за ушком.
— Адам, а ты не мог сказать, что тот пёс, у которого подпалина на груди в виде «воротничка» — это Лорн, а с «бабочкой» — это Рой?
— Не понял. Они же одинаковые. Только по характеру разные, — озадачился Адам, жестом подманивая Лорна.
Пришлось даже рот рукой прикрыть, чтобы не захохотать. О да, та самая мужская наблюдательность, о которой ходят легенды, во всей красе.
Дома я одно время волонтёрила в приюте для собак, так что опыт общения с «абырвалгами» имела. Там порой и не такие «телятки» вылетали из-за угла. Так что в общих чертах могла себе представить, что такое псарня. Но увиденное меня приятно удивило. Псарня в итоге оказалась больше похожа на конюшню, так как вольеры находились в отдельно стоящем домике, назвать сараем который, язык не поворачивался. Тут даже камин был, чтобы собаки могли обсушиться после дождя или снега!
Обычно вольеры не запирались и собаки ходили свободно если не по территории замка, то по псарне. И только из-за моего появления их закрыли. Впрочем, особых возражений по поводу таких ограничений я на мордах не увидела. Моё внимание привлёк распахнутый закуток, к которому как раз и направился Адам, строго-настрого наказавший мне руки в вольеры не совать.
— Ну и каким образом они могли открыть задвижку, если разболтанную как раз заменили три дня назад?
Я из любопытства подошла поближе и выглянула из-за спины мужа, который пальцем тыкал в дверцу. Судя по дыркам от гвоздей, предыдущая задвижка действительно располагалась выше. При должной сообразительности псы вполне могли сбить её лапой, оперевшись грудью на верхнюю часть дверцы.
— Я… Я не знаю, милорд. Но я не выпускал собак! Лишь отлучился в ледник за мясом, а когда вернулся, обнаружил, что они выскочили. Только успел накинуть на них поводы. Думал вывести погулять, чтобы лапы размяли, а они…
На псаря было жалко смотреть, он едва не плакал, нервно сминая в руках обрывки поводков. Адам помрачнел и приказал Лорну и Рою вернуться в закут, затем запер обоих. Как я и предполагала, две нахальные морды тут же появились в поле нашего зрения, опираясь лапами на верхнюю часть дверцы. На мой взгляд, старую задвижку действительно можно было открыть, а вот новую уже нет.
— Мясо!
Псать покопался в кожаном мешочке, висящем у него на поясе и протянул кусок вяленого мяса. Адам поводил лакомством перед мордами Лорна и Роя, а затем положил в центре псарни, сказав всем отойти подальше. Псы действительно попытались лапами сбить задвижку, но не дотягивались. Затем обе морды скрылись, послышалась какая-то возня и один из псов перевалился через дверцу, видимо, встав на спину второго. Я подобные трюки уже видела. Да-да, от обычных бездомных псов из отлова. Затем Лорн подошёл к дверце и сбил задвижку, выпуская Роя. В принципе, как выбралась на свободу эта парочка стало понятно. Если бы не одно «но»: возле новой задвижки не было следов от когтей. Первые появились только сейчас при нас…
Глава 23. Кому нужна герцогиня
И вот тут мне пришлось забрать свои слова насчёт наблюдательности обратно. Потому что Адам подошёл к дверце, пока довольные псы, разодрав кусочек вяленки практически пополам, просили добавки, и провёл пальцами по царапинам.
— Даргнара и Боргеса ко мне!
Не прошло и десяти минут, как оба хайтра явились в псарню.
— Разузнать, кто где был и чем занимался в течение последнего часа. Особенно уделить внимание всем находившимся поблизости от псарни или заходил в неё.
Синхронный кивок, и оба мужчины исчезли также быстро, как появились.
— Но зачем кому-то выпускать твоих любимцев? Проще же всю свору… Но опять же, с какой целью?
В ответ Адам сцапал меня за локоть и повёл к выходу:
— Нам, герцогиня, давно пора было уже позавтракать…
Ставший внезапно резким тон мужа не предвещал ничего хорошего. Я лишь надеялась, что оставшись наедине, нам удастся с ним обсудить произошедшее.
В Малом зале уже был накрыт стол, как и накануне. Слуги ждали только приказа Адама, а я — когда они уйдут. Как только дверь за ними закрылась, задала не дающий мне покоя вопрос:
— Зачем кому-то понадобилось выпускать собак?
Адам поднял на меня тяжёлый взгляд:
— Думаю, что хотели избавиться от тебя, Эмилия.
У меня даже кусок яичницы с вилки шлёпнулся обратно на тарелку:
— Но зачем? Кому я мешаю? Даже слуг потиранить не успела… Я всего третий день как в замке.
— Помнишь, я говорил про условие, которое мне поставил брат? Так вот: Данверт граничит с королевством Ленгерай. У нас с ними мир и достаточно неплохие торговые отношения, но имеется относительно спорная территория, в которой имеется свой интерес у обоих государств. Собственно, по этому поводу на конец сентября-начало октября назначены переговоры. Но есть также королевство Рейнхарт, которое было бы не прочь нарушить наши отношения с Ленгерайем. Война была бы идеальным вариантом, но и разрыв торговых отношений вполне бы устроил. Рейнхартовские шпионы не дремлют и пытаются настроить друг против друга обоих королей. Думаю, именно с их подачи была выбрана моя кандидатура, чтобы представлять интересы Данверта на переговорах. Ибо худшей и представить невозможно. Я — воин и всегда им был. Очень далёк от всех этих политических игр, а уж тем более ни черта не смыслю в торговле. Ленгерайцы очень серьёзно относятся к статусам. Для них достойный представитель — это кто-то королевской крови, имеющий крепкую семью. Заметь, даже не Гедара выбрали, моего второго брата, хотя он один из советников короля, давно и вполне счастливо женат, имеет троих детей, а меня.
— Подстава чистой воды.
Адам кивнул и продолжил:
— Хорошо, что об их требованиях насчёт моей персоны стало известно до отъезда на север. Если даже находясь здесь, не получилось найти себе согласную побыть женой, то что говорить о приграничной крепости? На севере и так женщин мало, ещё меньше свободных, а среди гарнизона только жёны и маленькие дети. Достигшие брачного возраста девушки проживают в селениях у родни и давно сговорены или готовятся к свадьбе. Нравы на севере такие, что пробный брак крайне редок и практически никогда не расторгается, особенно с теми, кто выше по статусу.
