же сила, Мэй. С её помощью я могу погубить, а Тэйт – излечить, но и обратное верно. Мы в равной степени способны на добро и зло. Важно не кто ты, а как распоряжаешься даром. Открою вам тайну: в семьях одарённых, у стихийников рождаются целители, и наоборот – ребёнок целителя становится стихийником. К сожалению, целителей очень мало, гораздо меньше, чем владеющих «гидарским огнём». И всё же мы – две стороны единого целого. Проводники, накопители и преобразователи энергии.
На кончиках его пальцев опять вспыхнули голубые искорки.
– Что будет, если вы направите энергию на другого стихийника? – я зачарованно глядела на огоньки, танцующие на ладони Ирвина.
– Ничего. Одежду подсушу, – пошутил он.
– А на целителя?
– Не знаю. По идее, энергия не должна ему навредить, но проверять как-то не хочется.
– Значит, летту Тэйту придётся сушить одежду самостоятельно.
Мой вывод заставил Ирвина улыбнуться.
– Мэй, вы чудо. Не верится, что вам всего девятнадцать. Илона в вашем возрасте была куда более импульсивной и легкомысленной.
– Ваша сестра похожа на вас? – у меня не хватило духу спросить: «Она такая же красивая?»
– Илона гораздо привлекательнее меня, – расцвёл Ирвин. – Яркая, статная, высокая – чуть выше Тэйта. Сестрёнка копия мамы, такая же элегантная и утончённая. Немного избалованная, однако ей простительно. Родители всегда знали, что Илону ждёт блестящее будущее, которое отдалит её от семьи.
– То есть они изначально готовили свою дочь к политическому браку? – опешила я. – Даже в том случае, если бы ваша сестра полюбила другого человека?
– Звучит как-то не очень, – поморщился Ирвин. – Нет, разумеется, заставлять Илону никто не стал бы. Однако она неглупа и понимает, насколько важен её спящий дар. Брак с Файриáном… – он осёкся, бросил на меня быстрый взгляд и продолжил: – От вас, Мэй, я не собираюсь ничего скрывать. Будущим супругом Илоны станет король Нейсса, Его Величество Файриан Лисéйн. Этот союз задумали десять лет назад и обсуждали последние четыре года. Но кроме политической значимости… Вот вы – отказались бы стать королевой?
– В отличие от меня, вы не представляете, что такое выйти замуж по принуждению, пусть даже за короля, – горячо заявила я. – Надеюсь, Отрешённый убережёт от подобного вашу сестру.
Он вспыхнул, золотые ресницы дрогнули.
– Значит, летт Лирин… принудил вас?
– Арден… – я попыталась усмехнуться, вышла жалкая гримаса.
Нахлынули воспоминания. Отчаяние, страх, боль.
– Я не хочу об этом говорить.
– Но вы… – Ирвин запнулся, покраснел и всё же решился: – Вы его не любили?
– Ничуть, – выдохнула я.
Показалось или нет, что Ирвин выдохнул вместе со мной?
– Мэй, полагаю, у вас с Илоной всё же разные ситуации. Мою сестру никто не неволил, она добровольно дала своё согласие. Файриан молод и хорош собой, у него замечательный характер – для короля, разумеется. Илона с ним уже встречалась, и ей он понравился. Их союз – договор равных по положению и симпатичных друг другу людей.
Спорить я не стала.
– Вы останетесь здесь? – Ирвин поднялся.
– И позволю вам лентяйничать? – улыбнулась я. – У вас в запасе всего три недели, чтобы блеснуть при дворе Файриана великолепным знанием нейсского языка. Ступайте. Я надену блузку, раз вы так любезно её высушили, и приду.
Ирвин сделал шаг к двери, затем развернулся, поймал мою руку – и поднёс пальцы к губам. Касание было нежным, почти невесомым.
– Жду вас, Мэй.
Когда дверь за ним закрылась, я недоверчиво взглянула на тыльную сторону ладони.
Ирвин меня поцеловал?
***
В Сарен мы прибыли глубокой ночью. Как Дирин отыскал дорогу в темноте – загадка. Фонари в городе почему-то не горели, а фары везиля выхватывали лишь кусок мощёной улицы и основания светлых стен. Тем не менее нужный дом нашёлся. Над входом ярко горели гидарские огни – мысленно я продолжала их называть так, как привыкла. Несмотря на поздний час, нас встречал хозяин, хмурый широкоплечий летт, слишком молодой для управителя.
– Доброй ночи, – поздоровался Ирвин. – Летт Арнéс?
– Рад вас видеть, летт Гирел, – хозяин вежливо поклонился, однако озабоченность никуда не делась. – Только ночь у нас не очень добрая. Гроза где-то повредила провода, во всём городе не работает освещение, а энерго́нов не так много, во всех домах полторы сотни не наберётся. Сидим в темноте, словно кроты, ждём утра.
– Утра так утра, – согласился Ирвин. – Позвольте представить вам моих спутников: летта Мэйлин Лирин, летт Тэйт Гирел, летт Дирин Герис.
– Вито́р Арнес. – Взгляд светлых даже в полумраке глаз остановился на мне и прилип. – Прошу вас, проходите. Дом небольшой, хоромами пока не обзавёлся, всего две гостевых комнаты.
– Ничего страшного, – вместо Ирвина ответил Тэйт. – Мы втроём разместимся в одной или я могу переночевать в везиле.
– Это излишне, – кажется, Арнес смутился. – Думаю, всё можно устроить. Везиль лучше отогнать во двор, сейчас я возьму фонарь и покажу дорогу.
– Фонарь не нужен, – улыбнулся Ирвин.
Он поднял руку, и вокруг пальцев возникло ослепительное сияние. Не голубые язычки, а поток белого света, подобный тому, что был заключён внутри шаров с гидарским огнём. «Энергоны», – повторила я про себя новое слово. Всё вокруг стало видно не хуже, чем днём: и небольшой, одноэтажный дом Арнеса, и высокие деревья за ним, и улицу с тёмными спящими зданиями.
– Великая Богиня! – воскликнул Арнес. – Летт Гирел, вы – стихийник?
– И неплохой. Летт Арнес, в Сарене есть стеклодувы?
– Есть, – на лице хозяина появилась растерянность. – Но не собираетесь же вы сами, в вашем положении…
– Поговорим об этом утром.
Интонацией Ирвин поставил в разговоре точку. Тэйт за это время успел выгрузить наш багаж. Похоже, слуг летт Арнес то ли не держал, то ли не хотел будить. На какое-то время мы остались с целителем вдвоём. Я старательно смотрела на плотно пригнанную брусчатку. В Кирее дорожные покрытия делали монолитные, но со временем они разрушались. Гидар по-своему решил проблему дорог: даже в приграничных городах на улицах не было ни ям, ни трещин. К моменту возвращения Ирвина и Дирина я изучила мостовую во всех подробностях.
Отведённые гостям комнаты оказались смежными, но с засовом на двери, мне досталась та, что поменьше, зато с огромной двуспальной кроватью. Спать хотелось так, что с трудом поборола искушение лечь прямо в одежде. Ванная комната располагалась напротив, я заставила себя пойти и умыться. Через стену доносились голоса.
– …спишь отдельно! Ты во сне лягаешься!
– Я?! Я сплю, как ангел!
– Копыта убери, ангел! Такой тощий – и такой тяжёлый! Дирин, переложи его на другую кровать!
– Дирин, прикоснёшься – устрою тебе расстройство желудка на целый день!
– Напугали, летт Тэйт. Прямо трясусь от страха.
