Зверь уже не выдерживает, требует, рычит, рвется. Теряю контроль из-за нее, крышу сносит.
Всю ночь нарезал круги вокруг дома, стараясь не думать о той, что сейчас спала в теплой кроватке. И сама теплая, нежная, хрупкая.
В какой-то момент мысль, что хочу оставить ее здесь завладела моим распаленным умом. Никому не отдам и не отпущу! Ей будет хорошо со мной, уверен в этом.
Но клан.
Они так и кружат неподалеку, прекрасно зная, где я живу. Надо уводить ее отсюда. Девчонка упрямая, не поедет же без меня.
Придется согласиться.
Утром принял душ, окончательно обдумывая решение. У меня созрел план, как сбить клан со следа. Был у меня в посетителях один шаман, и в благодарность за помощь, тот подарил мне браслет, отводящий недобрые глаза. Сказал, что носящий его становится невидимкой для опасных взглядов. Те, кто захочет навредить не увидят носителя, если он того не захочет. От старика шла необъяснимая сила и запах его был не из простых. Браслет тоже чем-то фонил. Поверил шаману. Надеюсь, оберег защитит девчонку.
И почему рядом с Лизой даже обычный завтрак превращается в сладкую пытку?
Не могу удержаться, чтобы не подразнить ее или скорее себя.
– Ммм, вкусно, – сказал, закончив с ее пальчиками, а она снова покраснела. Закусила губу, дразнит.
– Вадим, – она посмотрела на меня с надеждой, – мы поедем к бабушке?
– Поедем, – со вздохом согласился я. Она обрадованно подскочила на стуле. – Но у меня одно условие.
– Какое? – испуганно уточнила девчонка. Думает, что буду шантажировать ее постелью? Да уж, не думал, что она обо мне настолько плохого мнения. Да, если бы не клан и спрашивать не стал, не то, что шантажировать.
– Надень это, – протянул ей светлый кожаный шнурок с несколькими разноцветными бусинами.
– Что это? – сморщила хорошенький носик, подарок явно не приглянулся.
– Вещица на память, поеду с тобой, если пообещаешь не снимать его, пока не разрешу.
– Хорошо, – Лиза тут же натянула браслет на руку и испытующе на меня посмотрела:
– Едем?
– Да, только переоденусь.
Покидал в сумку немного вещей на всякий случай, мало ли что там с той бабулькой. Лиза уже ждала у выхода и нервно поглядывала в сторону моей комнаты.
Когда вышли, обнаружилось, что заморосил мелкий дождь. Накинул капюшон, Лиза последовала моему примеру, грустно поглядывая на дорожку через поле.
– Что? – спросил ее.
– Скользко, – пожала она плечами, хотела уже шагнуть вперед, но я не дал.
Подхватил пушинку на руки и понес.
– Зачем? Я и сама дойду, Вадим, отпусти, – ее трепыхания забавляли. Прижал еще крепче.
– Поскользнешься, и тебя лечить придется, – затихла. А сердечко бьется часто и громко. Смешная.
Заметил припаркованную у сельской дороги машину. Мысленно присвистнул. Нехило. Дорогая тачка.
По дороге в город любовался Лизой. Она делала вид, что сосредоточена на вождении, но то и дело закусывала губу, меняла цвет и бросала на меня вопросительные взгляды.
А что? Я просто смотрю на дорогу.
Домяра, как и ожидалось был огромным и дорогущим. Тут явно предки не бедные. Это хорошо. Смогут защитить ее. Хотя людям, даже богатым сложно что-то противопоставить мощному клану оборотней.
Надо быстрее осмотреть бабульку и сваливать от девчонки подальше. Пока не поздно. Но планы на то и планы, чтобы меняться.
Лиза сразу же потащила меня на второй этаж. Она звала бабушку, но ответом ей была тишина.
Ее ладошка, что крепко держала мою руку стала влажной и ледяной.
Странно, запаха гнили в доме не чую.
Нам навстречу из одной из многочисленных комнат вышла женщина в медицинской униформе.
– О, Варвара, а я вас зову-зову. Как бабушка?
– Она у себя, слабая сегодня. Ночью почти не спала, переживала.
– Я же ей позвонила, предупредила, что же это она, – Лиза всплеснула руками.
Варвара пожала плечами:
– Давление немного скакало.
Лиза тихонько постучалась к бабушке и заглянула в комнату. Послышался радостный скрипучий голос.
– Бабушка, я его привезла, – Лиза повернулась ко мне и помахала, чтобы подошел. Закатил глаза. Еще бы сказала, что притащила на аркане, как телка.
Мы зашли в комнату. На кровати лежала высохшая бледная старушка. Втянул воздух. Немного пахло старостью, лекарствами, но ни намека на гниль. Внутренне усмехнулся. Ох и артистка тут у нас, оказывается.
– Бабуля, познакомься, это Вадим. А это Екатерина Ивановна.
– Здравствуйте! – я подошел поближе, давая себя рассмотреть.
Бабуля, кажется, меня заценила. Глазки так и засверкали. Вот не понял сейчас, она ради чего все это разыгрывает?
Не терпелось узнать.
– Лиза, оставь нас наедине. Ненадолго.
Девушка энергично закивала и торопливо выскочила из комнаты. Прислушался, ушла, не стала стоять под дверью. Воспитанная девочка.
Я с минуту всматривался в морщинистое, как печеное яблоко лицо, на котором поблескивали очень живые, любопытные голубые глаза. Потом сказал:
– Екатерина Ивановна, давайте на чистоту: вы же ничем не больны и прекрасно об этом знаете.
– Твоя правда, Вадимушка, но у меня все равно боли! – старушка не стала отпираться.
– И какие же?
– Душа у меня за внученьку болит. Не с тем человеком она жизнь связать хочет, – хм, это она про жениха. Согласен. Он ей не подходит. И не важно, что я его не видел. Он отпустил ее в опасную дорогу одну, неизвестно куда. Этого уже достаточно.
– Скажите ей прямо, она вас любит и прислушается.
– Ой, она упрямая, как бычок, упрется рогами и все тут. Не переубедишь, а только хуже сделаешь.
– Понимаю, – задумчиво потер подбородок: – Значит, будем действовать другим методом.
– И каким же? – хитрая бабуля прищурила глаза.
– Хирургическим, – ответил и подмигнул милой старушке. Она хохотнула.
Похоже я только что вступил в самый крупный сговор в своей жизни.
Утром я проснулась в отличном настроении. Впервые за долгое время. С тех пор, как бабушка заболела я, кажется, ни разу не улыбнулась. Разве что Вадиму, но и то больше от смущения, чем от радости.
Спускаясь по лестнице, я услышала смех на кухне. Подошла и замерла на пороге, не веря своим глазам. Бабушка жарила блинчики! Она выглядела бодрой и веселой.
Я не удержалась и кинулась к ней, крепко обняла и не хотела отпускать.
– Лизонька, блин подгорает, а ну отпусти, – в
