и падаю на колени.
— Нет! Послушайте! Заберите меня вместо денег, я согласна отработать! — кричу, пугая брата.
— Нет, Каирин! Я согласен идти за откуп. Только отпустите их. Прошу.
— Заткнитесь! Оба! Вам еще никто не говорил, что можно так! — орет второй, берет скет и звонит кому-то, — шеф, денег нет, предлагают себя вместо пацана на отработку. Тут проблемы, он усыновлен, если девка не врет.
Слушает долго в трубку, а потом злобно смотрит на нас.
— Девку не берем, проблемная ты, а вот братца запросто, 10 лет на отработки, спасибо сестренке скажи, за чужого пацана впряглась, — я дрожу от отчаяния. Оружие осталось сзади, надо как то замедлить похитителей.
Кивар качнул головой и пошел вперед. Я закричала “нет!” и вцепилась в брата. Говоривший с боссом заехал мне кастетом по виску кулаком, да так, что я отлетела на три метра. Тупая боль зазвенела в голове колоколом. Потеряла сознание.
Очнулась под вечер. Голову разрывала болезненная пульсация. Левый глаз залило кровью, видимо пробили сосуды. Развернулась плашмя, смотрю в небо чистым глазом на появляющиеся звезды.
Они забрали брата!
Моего любимого Кивара!
Видно каждую мелкую звездочку. Мама! Где ты? Если среди звёзд, отзовись, прошу!
Скажи, за что судьба так нас наказывает?
Ведь мы выживали как могли?
Для чего ты нас родила? Почему не забрала с собой?
Мы столько страдали с Киваром.
Он заслуживает счастья, слышишь?
Боги Вселенной, если вы есть, верните родную кровь!
Где мне искать моего Ки в этой холодной бездне?
Глаза тонут в слезах. Они разбавили запекшуюся кровь, и теперь небо кажется грязно-коричневым. Как моя никчемная жизнь.
Оглядываюсь по сторонам. В пяти метрах от меня на боку лежит Фрэд. Мальчик бледен, совсем не шевелится. Кое-как доползла к нему на четвереньках и начала будить.
— Фрэд, дорогой, очнись, — голос выходит слабым, — милый, нам надо домой, слышишь? Это я, Каирин! Твоя мама! Я искала тебя и нашла! Ты нужен мне! Проснись, пожа-а-а-луйста!
Не выдерживаю и рыдаю, подношу лицо к волосам мальчика, вдыхаю нежный детский запах вперемешку с палевом лазера.
Фрэд стонет, хочет что-то сказать. Потом открывает глаза.
— Мама, ты здесь? — мое сердце затрепетало от нежности. Как прекрасно слышать эти слова от милого Фрэда.
Я — мама, и буду ей всегда, дорогой!
— Да! Я здесь, с тобой! Мы с Киваром спасли тебя, малыш!
— А где Кивар?
— Он… его забрали.
— Как забрали?
— Он тебя любит, сказал, чтобы ты ждал его.
— Мне жалко… это все из-за меня, да?
— Нет, нет! Малыш, не из-за тебя, просто есть нехорошие люди.
— Они держали меня в какой-то маленькой комнате, не давали есть, только пить.
— Мы должны вернуться домой, давай попробуем встать, хорошо?
— Ты ударилась? Тебе больно?
— Уже нет, я сейчас помогу тебе.
— Мама, я тебя люблю, очень скучал, когда был один, мне было страшно, — глазки Фрэда в мольбе смотрели на меня. Мальчик поджал губы, чтобы не расплакаться.
— Теперь все в порядке, я тоже очень скучала по тебе и переживала. Не плачь. Давай подниматься.
Вдвоем качаясь, мы еле держались на ногах. Протерев глаза футболкой, завела автоцил. Усадила мальчика перед собой лицом и велела обхватить руками за спину. Бережно обняла одной рукой Фрэда, второй вцепилась в рулевое управление. Тебе есть ради кого жить, держись, Каирин!
Глава 29. "Третье воспоминание"
9 лет назад
Мы находились в пути два дня. За это время меня и брата покормили дешевыми химикатами от силы три раза, пить давали глотками. В туалет водили по очереди за шкирку под дулом пушки.
С каждым часом шаттл приближал нас к неминуемому концу. Хоть и была ребенком, но слышала от подруг, что сексуальное рабство — самое унизительное и жестокое. Детей продают в утеху ублюдкам с больной фантазией, не желающим по каким-либо причинам совокупляться со зрелыми представителями человеческой расы. Среди “любителей маленьких сердец” есть и гуманоиды, что вдвойне тошнотворно.
Решила, что наложу на себя руки — спрыгну с высоты, но не буду мучаться. Конечно, мыслей своих не озвучила. Было до боли обидно за нас с Киваром. Брат был сам не свой, но не терял надежды выбраться из кабалы.
Замученных страхом, нехваткой воздуха и жаждой, нас вытащили на улицу в пустыре. Впереди виднелись деревья, трава. Видимо, планета озеленена, значит, воды и еды у населения достаточно. Но если тут нормально держать в неволе детей, не все так замечательно.
В наручниках, повязках на глаза и электронных кляпах, дающих разговаривать только по требованию, нас затолкали в прилетевший мобиль. Сидели в салоне в сопровождении двух мужчин и водителя. По дороге отчетливо слышали сигналы мобилей, голоса людей. Видимо оказались в оживленной части города, но потом звуки утихли и через двадцать минут остановились.
Глаза нам открыли внутри какого-то здания, отцепили наручники и сняли кляпы. Вероятно оказались в служебной части, снаружи звучала приглушенная музыка. Далее нас с Киваром подвергли болезненной процедуре вживления чипов под кожу в районе затылка.
Теперь нельзя уйти, за нами тотальная слежка, в случае чего нас немедленно найдут и жестоко накажут. Так выразились “хозяева” — женщина лет тридцати пяти и мужчина под сорок.
Женщина была хороша собой, ухожена, с красивой высокой прической, в вечернем платье с откровенным разрезом. Мужчина был ей под стать, статен и богато одет. Они с интересом смотрели на нас, особенно на брата.
Домиар и Эсефона, выглядили доброжелательными, но это все напускное. Улыбаясь, объясняли, что теперь мы полностью зависимы от них. О того, как будем стараться угодить, зависит качество нашего содержания. В любой момент они могут продать на планету, где условия будут гораздо хуже.
Далее пара пригласила управляющего, с которым состоялся откровенный разговор с наглядным демонстрированием наших тел. Нас раздели до нижнего белья, поворачивали, чтобы разглядеть все подробно. Было мерзко и стыдно, но видно, что они сами не проявляли никакого интереса к детским телам, это был рабочий момент.
— Мальчишка хорошо сложен, довольно высок, смазлив. Накормим протеином, подкачаем, можно в стрипбар, включим ежедневные тренировки в качалке и на шесте, — обыденным тоном говорил пришедший управляющий, как будто обсуждал завтрак, — тебе повезло, малец, а то бы отправили на порт, знаешь как там грязно и блевотно?
— А девчонку? Тоже хорошенькая, — сделала умозаключение барышня..
— Не нравится, что невысокая, худая, кости торчат. Сейчас на кухне не хватает помощников. Пока определим туда.
— На том и порешили, Магус, покажи ребятам их комнату, вы же брат и сестра? — спросил, крутя в пальцах сигарету, импозант Домиар. Разговор он
