Ознакомительная версия.
Я сдерживала свой сердечный ритм и старалась не слишком расстраиваться, чтобы не примчался Калеб и не начал обсуждать все это со своим отцом. И тут за спиной я услышала мысли Рэйчел.
О, Мэгги, прости.
Я обернулась и рукой заслонила глаза от солнца.
– Да нет, все в порядке. Просто я не могу помешать Бишу думать, как ему угодно. Не обязана же я рассказывать о нас всем знакомым, верно? Пройдет немного времени, и Бек тоже начнет задавать вопросы и перестанет со мной разговаривать.
Я готова была расплакаться. И почувствовала, как Рэйчел, в своих дорогих брюках и шелковой блузке, опустилась на песок рядом со мной.
– Что тебя тревожит, Мэгги? То, что Биш считает тебя глупой девчонкой, или то, что тебе приходится лгать?
– Я ненавижу лгать. Очень неприятное чувство и все только усложняет.
Она кивнула.
– Я понимаю. Очень жаль, что ты попала в такое неприятное положение.
– Ничего страшного. Я с этим справлюсь. Мне только нужно было уйти оттуда.
– Ты скучаешь по маме? – негромко спросила Рэйчел. Я собиралась сказать, что нет, но в этот день вранья и так уже было многовато.
Бедняжка, если бы только я могла для нее что-нибудь сделать.
– Да, – шепотом проговорила я.
– Я тебя понимаю. Я тоже скучаю по своей.
– Вы видитесь со своими родителями?
– Иногда. Но, как правило, не чаще одного раза в пару лет. Калеб, Джен и Питер виделись с ними всего несколько раз. Поначалу это казалось мне странным, но каждый клан живет отдельно. Так уж сложилось. Ты такая юная… Не могу представить, как бы я уехала от родителей в семнадцать.
– Калеб здесь, – сказала я. – Что еще я могла сделать?
– Калеб – это тот, кто сейчас тебе нужен. Надо опираться на него, что бы ни случилось.
Я кивнула и продолжила гладить Беллу, пока она не погналась за чайкой.
– Я очень нужна отцу, хотя он в этом никогда не признается. И я все еще нуждаюсь в нем. Как-то непривычно, что вы так сразу откалываетесь от семьи.
– Я хочу, чтобы ты знала: при любых обстоятельствах, что бы ни говорили, какие бы события ни происходили, у тебя будет семья. Я знаю, у тебя есть отец, но… случается, девушке нужна мать. Хотя я никогда не буду пытаться занять ее место, я здесь, если тебе вдруг понадобится поговорить, поделиться, ну и вообще…
– Спасибо, – руками в песке я вытерла щеки. – Я вам очень благодарна.
– Ладно, Калеб не говорил еще с тобой о церемонии?
– Какой церемонии? – простонала я в ужасе. – Только не говорите, что мне предстоит пройти через какой-то специальный ритуал для Провидицы!
– Нет, нет. Я говорю о церемонии посвящения.
– А что это такое?
– Калеб тебе не рассказывал?
О чем он думает? Почему до сих пор не сказал об этом? Может, из-за того, что у нас происходит?
– Ну что же, – Рэйчел вытянула и скрестила ноги, а потом посмотрела на меня. – Посвящение – это что-то вроде нашей свадебной церемонии.
– Что? – Я почувствовала, как застучало сердце, и глубоко вздохнула.
– У нас нет традиционных свадебных церемоний. У нас что-то во многом похожее, но только для наших семей. Людей мы, как правило, на них не приглашаем. Церемония уведомляет всех о том, что вы взаимные избранники и посвящаетесь друг другу и клану. Не представляешь, как это красиво… Посвящение проводится, чтобы показать: друг к другу тянутся не только наши тела, но и сердца.
Я увидела у нее в мыслях образы-воспоминания о церемонии посвящения ее и Питера. Рэйчел была такая молодая, красивая и радостная… Питер тоже выглядел молодцом. Не было никакого смокинга, пышного платья и никаких подружек невесты. На Рэйчел – простое шелковое платье с коротким шлейфом, ноги босые, за ухом цветок мальвы. Питер также босой и одет в свободную красную, застегнутую на все пуговицы рубашку и черные брюки.
Все присутствующие – тоже в красном – стояли вокруг молодых. Церемонией руководил дедушка Рэй. В этом было что-то интригующее.
– Почему все в красном? – поинтересовалась я. Рэйчел рассмеялась.
– А, забыла о твоей способности. Красный цвет – цвет крови, – пояснила она. Знаю, звучит ужасающе. Мы не пользуемся белым как символом чистоты, потому что связываем себя воедино, телом, душой и сердцем. Кровь запечатленных защищает и дополняет друг друга. Это основа тела и основа запечатления, это связывающие нас узы. Помнишь свое запечатление? Первое, что ты чувствуешь, – что у тебя застывает кровь.
Я кивнула, вспомнив. Да, в этом есть смысл.
– Значит, вы просто в присутствии всех обмениваетесь кольцами, и все?
– Отчего же, нет. Нет. Ваши кольца – очень личная вещь. Было время, ими пользовались для публичных целей, чтобы люди видели, что вы супруги, но с годами это переросло в романтическую и очень милую традицию. Вы же не выбираете кольцо сами. Ты выберешь кольцо для Калеба, а он выберет для тебя.
– Правда? Мне нравится. Это так чудесно.
– Да, чудесно. Я так переживала, пока искала кольцо для Питера. Выбирать ювелирное украшение для мужчины – настоящая пытка.
– Но разве у большинства людей не одинаковые кольца?
– Мы – не большинство людей. Ты хочешь одинаковые кольца?
– Нет, – искренне ответила я. – По-моему, выбор кольца – очень серьезный шаг к вере в человека. Выбирая что-нибудь вроде этого, ты показываешь, что знаешь его.
– Очень верно, – улыбнулась Рэйчел.
Она слишком совершенна для этой жизни. Хочется, чтобы она видела то, что видим мы. Благодарю тебя, Боже, что ты привел ее к Калебу.
– Мы должны сами провести церемонию, а иначе клан не признает нас парой?
– Ты не должна, но не вижу причин, почему бы нет. Это покажет, что ты любишь его, хочешь провести с ним всю жизнь и принимаешь его любовь, его семью и защиту.
– Никогда не думала, что выйду замуж в восемнадцать лет, – проговорила я чуть слышно, почти стыдясь своих слов.
Рэйчел обняла меня и прижала к себе. Я ощущала ее глубокое дыхание. Ее ум полнился симпатией и добрыми мыслями, и еще постоянной тревогой. Она боялась, что Калебу причинят боль, пусть даже не намеренно. Рэйчел не хотела, чтобы ее сын испытал страдание, связанное с утратой запечатленного.
Ее также беспокоило, что мы слишком молодые, но, наверное, Бог выбрал нас, и она бессильна помешать.
– Я никогда не причиню ему боль, – убежденно произнесла я, поворачиваясь к ней. Рэйчел продолжала обнимать меня. – Я люблю его. – Я почувствовала, как по щеке скатилась слеза, и увидела, что и она смахнула слезу. Ко мне подскочила Белла и лизнула руку, будто почувствовав, что мне очень нужен поцелуй. – Я люблю его и не собираюсь отказываться от него, от вашей семьи и образа жизни. Я его знаю. Мы с Калебом не собираемся расставаться. И мне ничего другого не нужно. Я только не понимаю, почему все так сложно. Почему мы не можем быть просто молодыми людьми, которые любят друг друга? Почему мне нужно всем врать? Почему я должна быть Провидицей? – Я чувствовала, как к горлу подступает комок, и еще сильнее расплакалась. – Такое ощущение, что мне просто не с кем поговорить… Бывает… мне просто…
Ознакомительная версия.
