— Долго ты шла, — услышала она голос отца.
Осмотревшись вокруг, поняла, что переместилась на луг, который полвека назад стал отправной точкой изгнания. Все те же бескрайние поля, только вместо клевера, ветер играл налитыми колосками пшеницы, которые возмущенно шуршали всякий раз, как он запускал шаловливые руки в золотистую копну.
— Я же здесь, не так ли? — хмыкнула Яниса. — Лучше расскажи, зачем ты нас вызвал. Ради очередного нравоучения? Или сообщить, что простил?
Крейн смотрела на младшую дочь, понимая, что даже время не в силах исправить ее задиристый характер.
— Я надеюсь, — произнес мужчина, — что вы осознали свои ошибки и впредь будете вести себя как сестры, а не заклятые враги. Да, вы можете вернуться домой. Насовсем. Если кто-то пожелает остаться на Земле, воля ваша.
Яниса уже собиралась объявить о своем решение, но отец ее опередил:
— Только учтите, обратного пути не будет. Путешествовать между мирами вам запрещено. Итак, где вы предпочитаете жить?
— Я остаюсь здесь, — выпалила Азуна. Не так просто было перечеркнуть последние пятьдесят лет жизни, но свой выбор она сделала без каких-либо колебаний.
Окинув сестру подозрительным взглядом, Яниса сказала:
— Я тоже.
— Рад это слышать, — кивнул Крейн. — Я надеялся, что ваше решение будет именно таким, и даже приказал приготовить ваши дома. Верю, что вражда останется в прошлом.
— Конечно, отец, — пообещала Азуна.
Пытаясь сдержаться и не передразнить сестру, Яниса, которой претила подобная покорность, сжала пальцы в кулак, до боли впиваясь ногтями в кожу ладони. Выдохнув, потянулась к кулону, который носила не снимая. Пусть отец разрушил их связь, но камень, напоминая о победе над сестрой, всякий раз приносил желанное умиротворение.
— Мой кулон?! — воскликнула Яниса, не обнаружив украшения.
— Он остался на Земле, — сообщил Крейн. — Не стоило ему возвращаться в наш мир. Такова моя воля.
— Ты обманул меня!
— Разве моя вина, что ты не обнаружила пропажу раньше?
Яниса возмущенно фыркнула. Уж она-то решит, как повернуть ситуацию в свою пользу и при этом не нарушить волю отца. Только строить планы лучше в одиночестве, и она переместилась к себе домой.
После ухода сестры Азуна несколько секунд молчала, будто не решаясь задать вопрос.
— Отец, что будет с «Сердцем ночи»? — Любопытство оказалось сильнее нерешительности.
— Это не твоя забота. Пусть люди сами решают, как поступить с камнем.
— Ваша воля, отец, — Азуна поклонилась. — Если не возражаете, я отправлюсь домой. Мне интересно, какие изменения произошли за время моего отсутствия.
— Можешь идти.
Азуна тоже переместилась, мысленно составляя список трав и атрибутов для ритуала. Да, отец запретил им с сестрой перемещаться на Землю, однако ничего не сказал о землянах. Ирне, ближайшей соратнице, придется немного попутешествовать. Но прежде следует рассказать ей о способе, и видение как нельзя лучше для этого подойдет.
3.
Проснувшись, Соланж не спешила выбираться из спального мешка. Слишком темно и прохладно, а внутри — тепло и уютно. Вслушиваясь в похрапывание Грега, она попыталась проанализировать новое видение. Шумное дыхание спящего мужчины отвлекало, и она, с сожалением покинув уютное ложе, вышла на улицу.
По-осеннему холодный воздух заставил поежиться, но не загнал обратно в пещеру. Обхватив себя руками за плечи, Соланж пыталась согреться. Наблюдая за рождением нового дня, она вспоминала сон. Впрочем, не сон это был, а попытка заглянуть в прошлое. Теперь стало ясно, почему Яниса вернулась из ссылки на Землю без «Сердца ночи» и как Великая жрица Азуны решилась похитить кулон.
Даже закрыв вход в свое святилище, Крейн все еще помогал Хранительнице. Соланж была уверена, что видения — и первое тоже — это его рук дело. Может, остаться здесь еще на пару ночей? Вдруг в следующем видении Крейн покажет, как действовать дальше?
А если нет? Не хотелось впустую тратить драгоценное время.
Кто-то громкозевнул. Затем послышались приближающиеся шаги.
— Почему не разбудила? — спросил Грег, выходя из пещеры. — Чем раньше мы двинемся в путь, тем раньше окажемся дома.
— Так темно же, — удивилась Соланж.
— Пока мы соберемся, уже и рассветет.
Грег оказался прав. Пока они завтракали и собирали вещи, солнце наполовину выглянуло из-за горизонта, окрасив край неба в розово-желтые тона.
Часа два путники шли молча — приходилось внимательно смотреть под ноги, чтобы не споткнуться о корень, торчащий из земли, или о камень, будто нарочно выкатившийся на тропинку.
— Давай передохнем, — предложил Грег.
С подозрением покосившись на него, Соланж сбросила рюкзак на землю и устроилась рядом.
— Ты обещала ответить на мои вопросы. Расскажи…
— Э нет, — протянула Соланж, — так не пойдет. Давай поиграем в вопросы. Игра закончится, если кто-то первым откажется отвечать.
— Мы не так договаривались, — напомнил Грег.
— Мне не интересно все время говорить. Я люблю слушать. Ну что, согласен?
— Ладно, я первый спрашиваю.
Соланж недовольно поджала губы: она сама собиралась это сказать, но не успела — Грег воспользовался ее собственной тактикой.
— Спрашивай.
— Расскажи, как ты выжила.
Он не уточнил, о чем речь, но и так понятно, что ему хотелось услышать. Соланж несколько секунд раздумывала, с чего начать.
— Иногда вместе с силой приходит способность менять облик. Не внешность, а в целом изменяться. Мы называем эту способность Альтер-эго.
— Это как те собаки превратились в людей.
— Именно, — кивнула Соланж. — У каждого Альтер-эго свои особенности и недостатки. Например, меня тянет на приключения и ночные прогулки. И очень сложно сопротивляться, ведь это моя вторая натура. В противовес таланту находить неприятности на свою голову, я получила… скажем так, иммунитет. Могу обмануть смерть.
— Круто!
— Конечно, приходится быть осторожной. Мне даровано только девять жизней.
— Девять? — переспросил Грег. Он прищурился: — Значит, ты?..
— Это уже следующий вопрос. Прежде ответь, как ты обнаружил в себе талант скульптора.
— Думаю, во мне всегда была ремесленническая жилка, наверное, причина в индейской крови. Дед по матери любил вырезать по дереву и меня приобщил к этому занятию. Помню, как-то в школе проводили ярмарку по сбору средств, и я принес для продажи парочку своих работ. Их раскупили моментально. Некоторое время спустя мистер Хьюз, директор школы, рассказал обо мне своему знакомому из Дюранго. Тот держал магазин сувениров. Так я стал выставлять свои изделия на продажу. С тех пор резьба по дереву перестала быть хобби и превратилась в способ заработать деньги. С гипсом я попробовал работать уже когда перебрался в Денвер. Меня увлек процесс, хотя иногда все же ностальгия заставляет меня взять в руки резец.
