‒ Нет! Вы ошибаетесь! Но я не могу говорить об этом. Молю вас, ‒ его сжатые губы едва пропускали слова. ‒ Простите меня!
‒ Как вы могли? ‒ из глаз девушки полились слезы. ‒ А я ‒ глупая ‒ поддалась этим вашим чарам.
‒ Инге! ‒ Богарт схватил ее за руку. ‒ Я клянусь, что не прибегал ни к одному из своих темных знаний! Если бы я это сделал, то не простил бы себе этого никогда, пусть мне и придется страдать теперь до конца своих дней, снедаемым осознанием собственной глупости. О, Брекста! Мне действительно стыдно!
И тут он поступил совершенно неожиданно для Инге ‒ поднес ее руку к своему лицу и нежно поцеловал ее.
‒ Прости меня, Инге, ‒ тихо произнес Эмбро. ‒ Знаю, что не поймешь, поэтому просто прости.
С этими словами Богарт просто растворился, отойдя в тень.
‒ Инге! Боги! Ну и вид!
За спиной девушки оказалась возмущенная невестка.
‒ Неужели ты не можешь вести себя так, как подобает леди! Рыдать в углу из-за того, что оказалась обделена вниманием на балу совершенно глупо и неприемлемо. Направляйся в свои покои, я иду вслед за тобой.
Впервые в жизни Инге пожалела, что у нее нет способностей королевского телохранителя, и она не может раствориться в пространстве подобно тени. Ах, если бы только…
Это было воистину великолепным вознаграждением за тяжелые испытания на празднике…
Она горела. Ей было душно в бархате платья, что подобно каменному полозу обвил её талию, живот и грудь. Только сейчас она заметила, что её маленькая ладошка сжалась в твердой ладони юноши, как птичка в клетке. «Попалась пичужка! Ну и пусть, все будет, как будет!» Он влёк её по освещенным факелами коридорам не в одну из укромных комнат дворца, где можно было наткнуться на случайных гостей. Нет. Из широкой каменной арки вечерний ветер донес сладкие ароматы королевского сада, и они ступили под сень запутанного цветущего лабиринта высоких розовых кустов. Его пальцы проворно ослабили шнуровку платья на спине, а губы проложили сладостный путь от мочки уха, по шее к освобожденной от оков корсета груди. Она сгорела бы от стыда, когда нежные руки приподняли её и уложили спиной на холод каменной скамьи, но огонь страсти полыхал уже во всем её теле, вытесняя все чувства и мысли: «Я горю, горю! Бедный глупый мотылёк! Я пропала!» Пальцы впились в темную кожу спины её искусителя, и жаркая волна на мгновение ввергла её в тьму забвения. Как она горела! Страсть заполнила ее всю без остатка. От его поцелуев горели лицо, шея и грудь, но никогда ей еще не было так хорошо, как сейчас. Даже тяжелое платье, сбившись в бесформенный ком на пояснице, было ерундой по сравнению с тем удовольствием, которое он ей дарил. Девушка стонала и извивалась в руках опытного любовника. Каждое движение юноши внутри ее приближало к чему-то удивительному, потрясающему, неизведанному.
‒ Какая же ты горячая, девочка, ‒ страстно прошептали его губы над ее ухом. ‒ И сладкая.
От этих слов волна удовольствия окончательно накрыла девушку, и из горла вырвался крик наслаждения. Юноша ускорился, но в этот момент прямо над любовниками раздался возглас:
‒ Вот они!
‒ Где?!
Опомнившись, молодые люди в растерянности вскочили с каменной скамьи, только что служившего им любовным ложем. В глаза любовникам ударил свет множества факелов. Вскрикнув, девушка попыталась прикрыть обнаженное тело и отвернуть лицо, пылающее румянцем стыда. Молодой человек только что неистово любивший девушку отскочил в сторону, попытавшись скрыться за границей света.
‒ Йодас всё задери! Кого ты мне подсунул?!
‒ Леди Браггитас… ‒ удивленный возглас заставил девушку бессильно опустить руку.
‒ Уго?! ‒ ошеломленно вымолвила она. ‒ Но… что вы здесь делаете?!
‒ Как видите, разоблачаю неблагонадежных леди в порочных связях, ‒ с издевкой поклонился Уго Дардас. ‒ Прикройтесь, а то ваше прекрасное тело выставлено на всеобщее обозрение.
‒ Боги… Рената! ‒ из толпы собравшихся мужчин выступил пораженный лорд Браггитас, на ходу снявший с себя камзол, чтобы накинуть на обнаженные плечи дочери. ‒ Какой позор! Как же ты могла так поступить?
‒ Отец… я… правда не знаю, как это получилось, ‒ девушка опустила голову и заплакала.
Даже не стыд, а ужас произошедшего накрыл Ренату с головой, а ведь всего лишь минуту назад она испытывала совершенно другие ‒ прямо противоположные чувства, абсолютно не мысля о последствиях. Но надо было как-то спасаться из этой ситуации, только вот как, если половина присутствующих слышали, как она стонала от банального удовольствия.
‒ Он соблазнил меня! ‒ прорыдала опозоренная леди Браггитас. ‒ Заманил сюда и… совратил.
‒ Конечно! ‒ обиженно подал голос горе-соблазнитель. ‒ А до этого тебя тоже совращали, я полагаю, раз пять! И кричала ты, конечно же, от ужаса и стыда.
‒ Заткнись! ‒ прорычал Виго Дардас. ‒ Все умолкните!
‒ Кто ты такой? ‒ обратился к юноше лорд Браггитас, взявший себя в руки неимоверным усилием воли. ‒ И сколько тебе заплатили, чтобы заманить сюда девушку?
‒ Мое имя Тито Вакс, ‒ поклонился молодой человек. ‒ И я бродячий менестрель. А вот платили мне за то, чтобы я развлек публику своими прекрасными балладами заморского происхождения. Девицы же, замужние и незамужние леди на меня ведутся сами.
‒ Думаешь, мы тут все идиоты?! ‒ лорду Дардасу было явно не до шуток. Он схватил менестреля за грудки и хорошенько встряхнул.
‒ Я н-не п-понимаю… ‒ парень даже попытался вырваться, а его взгляд испуганно заметался по присутствующим. Только вот из железной хватки не так-то просто было освободиться.
‒ А на кой тебе было это? ‒ Уго Дардас вытащил из-под каменной скамьи красный плащ.
‒ Это м-мой плащ! ‒ воскликнул Вакс. ‒ Я м-менестрель и на празднествах у меня должна быть яркая одежда!
‒ Тааак… ‒ задумчиво протянул Виго, глядя то на рыдающую Ренату, то на перепуганного менестреля. ‒ Что ты обо всем этом думаешь, Убер? ‒ обратился он к лорду Браггитасу.
Тот задумчиво все осмотрел. Ему очень было стыдно и больно за дочь. Рената отличалась импульсивностью и даже страстностью, но была далеко не глупа и не столь легковерна, чтобы отдаться первому встречному да еще и бродячему музыкантишке. Сам он себя проклял не раз за то, что поддался Дардасу в его мстительных порывах, но как королевский блюститель покоя ‒ Убер Браггитас должен был предотвратить назревающий конфликт и хотел в случае чего, уберечь принца и девушку от расправы. Но кто бы мог подумать, что он угодит в эту ловушку сам.
‒ Думаю, здесь поработал морок, ‒ выдал лорд свой вердикт. ‒ К тому же очень качественно.
‒ Вот что, Убер, ‒ опять заговорил лорд Дардас. ‒ Здесь нас не так уж и много…
Говорил он это имея в виду себя, своего сына, самого лорда Браггитаса и еще нескольких доверенных лиц, которые планировали разоблачить Удвига с его изменой и наставить на путь истинный.
‒ Поэтому все мы будем молчать об инциденте, ‒ продолжал говорить Виго.
А сам лорд Браггитас понял одно ‒ ему придется до конца жизни быть «благодарным» кошельку королевства, и это было чревато последствиями, о том, что с него потребуют, ему думать не хотелось. Просто не оставалось выбора ‒ надо было спасать дочь.
‒ Я понял тебя, Виго, ‒ обреченно выдохнул Убер Браггитас, понимая, что с этих пор он навеки стал заложником положения. ‒ И готов выслушать твое предложение.
Тихо, чтобы не разбудить младших брата и сестру, Герда пробралась в комнату. Удвиг провел ее до самых дверей в покои и, расцеловав, отпустил отдыхать. Это было так невероятно прекрасно! Девушке казалось, что она самая счастливая во всем белом свете ‒ теперь остаток жизни будет не таким уж и унылым, ибо ей будет, что вспомнить.
Девушку встретила няня Аника.
‒ Нянюшка, почему ты не спишь?
‒ Ах, деточка, как же тут уснешь, ‒ всплеснула руками старушка. ‒ Если сначала твой батюшка заглянул, а потом и братья справлялись о тебе.
Герду кольнуло острое чувство вины перед родными и старушкой, которая из-за нее так и не отдохнула толком. В груди стала зарождаться тревога ‒ как она могла быть такой беспечной и легкомысленной. Радость, которая так окрыляла девушку, казалась неуместной. И почему всегда так происходит, когда ей хочется быть счастливой?
