Я тряхнула башкой и положила на стол планшет, потерла ладони, сбрасывая напряжение в пальцах, взявшееся из пустоты. Вернулась мысленно к командам.
— Не успеем за полчаса, Игорь. Слишком много проектов, я только-только выгрузила данные, — ткнула я пальцем в планшет.
Под потолком тут же ожил голограф, вывел на противоположную стену информацию по текучке.
Ястреб неопределенно хмыкнул, что-то набрал на трекере, и через мгновение рядом со статистикой показалась таблица, потом еще одна и еще. То же самое отобразилось и на моем планшете — Энджи снова работала, как и должна была, без зависаний и лагов.
— Я взял не себя наглость и прикинул варианты, — и улыбнулся. Так улыбнулся, что я опять зависла на мгновение. Как мальчишка…
— Действительно наглость, — усмехнулась, стряхивая наваждение, как капли воды с пальцев, разглядывая список имен и фамилий. — Надеюсь, ты не будешь против?
— Прошу, — благосклонно разрешили мне вносить изменения, и я сосредоточилась на проектах и своей команде, а заодно и на команде Ястребова.
А уже через пятнадцать минут была готова прибить Игоря, потому что… Ну потому что этот катер не покатит. Впрочем, Ястреб испытывал примерно те же эмоции.
— Нет, — рычал он, упираясь обеими руками в стол напротив меня. — Жаров хорош в трекинге, ставить его на защиту идиотизм!
— Он медленный, — шипела я в ответ. — Как старая Винда. Тянет сейчас, только потому что на нем один несчастный Нексус. Жаров не вывезет трекинг один.
— Вывезет, — Игорь перехватил ячейку с именем разраба и перетащил ее в соответствующую колонку. — В отличие от Абрамова, он не клепает ошибку на ошибке. И проблем с логикой переходов у него нет.
— У Димы тоже нет, — потянула я ячейку назад. — Он просто работает в четыре раза быстрее, не за всем успевает следить. Игорь за моими манипуляциями наблюдал, как зверь перед броском. Взгляд напряженный, пальцы подрагивают.
— То есть ты предлагаешь компенсировать баги скоростью, Воронова? — сощурился Ястреб.
— Я предлагаю поставить на трекинг Абрамова, а ему в пару Лену Овсянникову из моих. Она тараканов Абрамова на лету отловит. А Жаров пусть занимается защитой, если понадобится, сама ему алгоритмы пропишу, — скрипнула зубами.
— Защита сейчас не требует таких доработок! — не унимался Дарт Вейдер местных кодеров.
— Вот именно, — вскочила я на ноги. — Жаров с его черепашьей скоростью как раз докрутит.
— Нет.
— Да!
— Воронова…
— Я не отдам Овсянникову на поиск. Это бессмысленная трата ресурса! С ее мозгами…
— А я не отдам Жарова на защиту…
— Не хочешь на защиту — поставь на словари, там поле непаханое! — взорвалась я, сжала кулаки. Была готова запустить планшетом в голову Ястреба.
— Не трогай словари, Слава, — снова почти прорычал Игорь. — Я вообще на них никого ставить не собираюсь.
— Они убогие!
— Они нормальные, — отчеканил он, твердо гладя мне в глаза. И в стали ртутного взгляда я читала чуть ли не бешенство.
— Энджи — массовый продукт, — вскинула я подбородок, подаваясь ближе к Ястребову, тоже упираясь руками в стол, — пользоваться ей будут дети, подростки, бабушки, все. И им должно быть удобно, Игорь!
— С каких пор общепринятые нормы языка стали неудобными? — вскинул он насмешливо бровь. И мне захотелось застонать, а еще побиться головой о стену, ну или побить его. Рикошетило и корежило между нами. Еще немного и рванет к херам. Ток на кончиках пальцев и в воздухе.
— Люди так не говорят в обычной жизни, Игорь. Ты так не говоришь, я так не говорю. Необходимость менять формулировки каждый раз раздражает! Отнимает время. А если экстренная ситуация, паника у пользователя, если…
— Закрыли тему, Воронова, — еще ближе наклонился он, понижая голос. — В экстренной ситуации Энджи сработает сама.
— О, да! Она уже сработала. Охрененно просто сработала, — дернула я плечом. — Теперь меня по ментовкам таскают, ты подозреваешь в шпионаже, а Келер и Андрей… — и рот тут же захлопнула, не договорив. Потому что увидела, как Игорь сжал челюсти почти до желваков, потому что заметила, как потемнел его взгляд, как руки стиснул в кулаки, услышала шумный выдох. Ощутила его на собственных губах. Обжигающий, хлесткий. И осознала, что только что сказала.
Факап…
Удар ниже пояса, Воронова. Ты только что воткнула ему спицу в позвоночник. Гордись собой…
Ты точно так же отвечаешь за косяки в Энджи, как и Игорь. Если она не сработала, как надо, если лагает — это такая же твоя головная боль, как и его. И ты топчешься на его самолюбии, чувстве ответственности и вины.
Нечестно. Не-чест-но, Воронова.
Я уже открыла было рот, чтобы извиниться, но не успела даже звука издать.
— Я нашел ошибку. Больше этого не повторится, — отрезал Игорь. Тихо. Почти по слогам. Твердо.
И выпрямился. В руки взял себя мгновенно.
— Прости, — тоже выдохнула я, тоже злость сбросила. — Я не хотела. Не это имела…
Ястреб отвернулся. Провел рукой по волосам, хрустнул шеей. Плечи широкие, напряженные, дыхание едва слышное.
Злится. Раздражен.
— Запрос подтверждения к словарям не имеет никакого отношения, — снова попробовала, огибая стол, подошла к нему, осторожно коснулась окаменевшей спины. — Прости, я…
— Два раза, — развернулся он. Развернулся, перехватил руку, улыбнулся коротко.
— Что? — тряхнула головой, почему-то опасаясь смотреть в стальные глаза. Только чувствовала, как сильные пальцы мои сжимают.
— Сегодня мой счастливый день. Ты целых два раза извинилась, — и снова сухая, непонятная улыбка на губах. Такая… такая, что под ложечкой засосало.
— Ты…
— Я, — кивнул он, отпуская мою руку. — Предлагаю компромисс: Жарова бросим на интеграцию с другими продуктами и компонентами. Овсянникову твою ему в помощь. А Абрамова на безопасность, как ты и хотела. Кто, кроме Лены, его тараканов отловит?
— Оля справится. Она с мозгами, — пробормотала, все еще остывая и приходя в себя. Подмывало извиниться в третий раз. Прям зудело под кожей.
— Вот и хорошо. Что там дальше? — перевел Игорь взгляд на таблицу. И я с трудом заставила себя сосредоточиться на ней, все еще ощущая жар от его пальцев на коже.
В общем, на внеплановый митинг с биг боссом мы опоздали даже несмотря на то, что дальше дело пошло быстрее.
В переговорку ввалились вместе, когда там уже сидели Знаменский и Борисыч. Последний при этом наградил меня каким-то совершенно нечитаемым взглядом и молча кивнул.
Митинг оказался обычной планеркой в итоге. Начальство хотело знать, когда мы закончим, и как собрались интегрировать к нам ту туеву тучу молодой крови, которая должна была появиться в офисе уже сегодня после трех. Видимо, на него надавили госы. Точнее, на нас.
Борисыч, само собой, особого удовольствия от этого не испытывал. Был хмурым и непривычно строгим. Широкие брови цвета перца и соли сошлись на переносице, не проглядывала сквозь аккуратную бороду обычная немного ироничная улыбка, не было привычных морщин у глаз.
Под конец настроение начальства передалось и нам. Даже раздолбай Знаменский обошелся без своих обычных шуток-самосмеек. Кивал молча, мотал на ус.
Из переговорки мы выползли где-то через час и отправились по кабинетам, до двенадцати надо было еще просмотреть все-таки почту, определиться с местами для новеньких и обговорить ситуацию с Сашкой.
Вот только до кабинета дойти я не успела. Вообще никто не успел: ни Знаменский, увязавшийся за нами с Игорем с какого-то непонятного хрена, ни сам Ястребов. В коридоре меня перехватил взбешенный Сашка. Встрепанный, всклоченный, с особым чувством любви к окружающим во взгляде.
— Скажи мне, пожалуйста, что я могу накатать служебку на Дюжеву. Можно, Слав? — выпалил он, скрещивая руки на груди, на широких скулах играли желваки.
Я выдохнула, вдохнула, сняла очки.
— Что опять? — спросила, готовясь к очередному геморрою. Наталья Дюжева — бухгалтер, ведает внутренними расходами, командировочными, снабжением и так далее и тому подобное.
