Тут я совсем обалдела. Мы еще и не пара, а Николай устроил мне настоящий скандал с обвинениями и ревностью, приоткрыл свои комплексы. Я растерянно молчала. Стало как то горько. Сладости еще было с маленькую ягодку, а гадостей неожиданно возникла целая горсть. Вдруг он психопат с патологической ревностью. Подобного «друга» мне не надо.
— Настя, не молчи. Ответь мне.
Ладно. Отвечу.
— Ты мог меня видеть только с моим племянником. Больше ни с кем. Но твои претензии обидели меня. И теперь я действительно раздумываю, надо ли продолжать наше знакомство.
— Надо.
— Не уверенна.
— Мы встретимся и я успокоюсь. Я очень хочу тебя увидеть. Единственная встреча на полчаса и целых семь дней без тебя. Мне необходимо свидание, хотя бы для того, чтобы я набрался терпения еще на неделю. А ты сама хочешь встречи?
Хорошо, что он не стал продолжать тему ревности и обвинений. Если бы он съехидничал на счет того, что племянник и тетя примерно одного возраста, наверное, я прервала бы разговор и поставила его номер в черный список.
— Может быть, ты сможешь завтра? — продолжал между тем Николай.
— Хорошо. Вот если бы ты вместо того, чтобы устраивать скандал сразу назначил завтрашний день, мы бы с тобой поговорили спокойно и со взаимным удовольствием.
Николай хмыкнул. — Мне любой разговор с тобой в удовольствие. И это абсолютная правда. Я заеду завтра за тобой к твоим воротам. Скажи, в какое время.
— Я могу как в прошлый раз в два часа. Работаю я до девяти. Так что вечернее свидание мне не доступно.
— Если хочешь, я заеду за тобой в девять. Наше кафе работает до одиннадцати ночи.
Я мысленно чертыхнулась. Мне не хотелось, пока я не уверенна в своем отношении к Николаю, ставить в известность о нем братьев. Но, ведь наверняка и Николай работает. И явно середина дня не самое лучшее время для любовных встреч.
— Хорошо. В девять вечера возле ворот.
Вот так от злости мы лихо перешли на ты.
Вечером я рассказала братьям, что иду в кафе со знакомым. А позже услышала интересный разговор. Ваня канючил перед Алексеем.
— Леш, ну Леш. Женись на Насте. Она же такая красивая!
Лешка смеялся и ерничал, говорил, что я слишком длинноногая, а он всегда мечтал жениться на Дюймовочке. Ваня начал серьезно уговаривать его, что маленькие невесты не в моде, а наоборот, в моде высокие невесты с длинными ногами. Лешка еще немного посмеялся и вдруг серьезно сказал.
— Вань, я ведь считаю Настю нашей сестрой, ну или тетей. Вот и знаю, что никакая она нам не родня, но душе не объяснишь. Душа ее близкой родственницей считает. Поэтому я не могу на Насте жениться. Да и она нас своими братьями считает. Ты же это и сам чувствуешь.
На том их разговор и закончился. Но вечером и следующим утром оба брата были молчаливыми и грустными. Придется поговорить с ними и попытаться успокоить. Я прекрасно понимала обоих. У них только — только вновь появилась семья. И опять потерять ее оба боялись.
— Мальчишки, я никуда не исчезаю. Просто схожу после работы в кафе. И все. Так что вы зря обиделись. Вы же общаетесь с друзьями. Вот и у меня появился приятель. Ведь это хорошо. Разве нет?
— Хорошо-о-о, — протянул Ваня, но как то неуверенно.
Лешка вздохнул и сказал, — Настя, ты не нянька нам. Ты можешь встречаться, влюбляться и жить самой интересной и счастливой жизнью, какой только захочешь. И замуж выйти и своих детей родить. Мы же понимаем.
Вот и поговорили. Как то не совсем так, как мне хотелось. Но и что-то еще говорить я не стала. Не склонна я к нежностям в словах, увы.
В девять вечера я вышла из подъезда «Эдельвейса», собираясь направится через двор к «нашим» с Николаем воротам. Но сразу же тут же под козырьком подъезда увидела Николая с букетом пушистых шариков нежно-сиреневых хризантем, среди которых яркими розовыми пятнами выделялись крупные герберы. Николай наклонился и дотронулся губами до моей щеки, прошептав на ухо, — Ты примешь мои сиреневые извинения?
В мои руки перешел букет, в который я с удовольствием зарылась носом. Цветы пахли свежестью и легкой горчинкой.
— Спасибо. Очень красивый букет. Идем, зайдем ко мне, это в соседний подъезд. Поставим букет в воду, и заодно познакомишься с моими родственниками.
Николай замер.
— Не забоишься? — нарочито, как ребенка, спросила я.
— Нет. Наоборот, я очень рад.
— Ну, идем тогда.
Через две минуты мы входили в прихожею. Нас выбежали встречать Ваня и Лапа. Ваня засмущался, увидев незнакомого мужчину, Лапа наоборот сразу же полезла знакомиться. Я всех представила друг другу и, оставив их самих знакомиться дальше, пошла за вазой в гостиную. Там наткнулась на Лешку с наушниками на голове, который с удивлением уставился на меня, на мой букет и спросил, стянув наушники, — Свидания не будет?
— Будет. Мы зашли познакомиться и цветы поставить в вазу. Идем я вас представлю.
Лешка явно не жаждал ни с кем знакомится, но встал и поплелся в прихожею. Я прихватив вазу вышла за ним.
— Знакомьтесь. Это Ваня. Этот красавчик — мой двоюродный племянник Алексей. А этот даритель шикарных букетов — Николай.
На этом я их и оставила. Пусть дальше сами. А я ушла на кухню. Поставила букет в вазу, налила туда воды и, поставив вазу на середину стола, несколько секунд полюбовалась цветами. Потом прислушалась к разговору в прихожей. Алексей спрашивал у Николая, сколько ему лет. Оказалось тридцать пять. Где и кем работает. Какой умный у нас Леха, какие правильные вопросы задает.
— У меня ЧОП. Частное охранное предприятие «Барс». Осуществляем все виды услуг в данной сфере. Начиная от инкассации и заканчивая охраной жилища и отрядами быстрого реагирования.
— Круто!
Это Ваня сказал. А Лешка дальше «знакомился», — И давно у вас ЧОП?
— Да не так чтоб давно…
— А до ЧОПа чем занимались?
— Был на государственной службе.
— Женаты были?
— Был. Но детей не имею.
Вот паршивец! Даже неудобно. Прямо допрос устроил. Хотя интересно. Я еще не скоро решилась бы спросить Николая, был ли он женат. Хотя судя по возрасту, скорее был, чем не был. Но пора его спасать. Я вышла из кухни. Николай тут же уставился на меня с выражением «все хорошо, иду ко дну». А Лешка тут же попытался оставить меня дома.
— Ребята, может быть, у нас останетесь? Посидим, кофе, тортик. Настя сегодня испекла.
Ага. Настя… Трифон с командой испек «торт тире Наполеон».
— Нет, Алексей. Спасибо, но в другой раз.
В этот момент я увидела, как из моей комнаты высунулось трио домовых. Голова над головой. Все трое уставились на Николая. Котов показал мне кулак с поднятым большим пальцем. Домовые после кафе уже одобрили Николая, теперь вот опять одобряют. Смешно и трогательно. А Николай смотрел только на меня. Ну, понятно. Земляне свою нечисть разучились видеть.
— Настя, вы там уж не допоздна, не высыпаешься ведь, — Леха сегодня включил ревниво-заботливого папу.
— Не волнуйся, Алексей. Долго не будем. И я провожу до дверей и сдам с рук на руки.
Мы вышли на улицу. Дождь шел весь день, а сейчас явно подмораживало. Асфальт покрылся тонкой ледяной коркой, сверкающей под светом уличных фонарей волнистым зеркалом, прекрасным и ужасно скользким. Николай подхватил меня под локоток и мы с ним, мельтеша ногами и балансируя свободными руками, пошли к воротам.
— Настя, предлагаю до кафе доехать.
— Согласна.
Мы «дотанцевали» до ворот и вышли на улицу. Из припаркованного серебристого авто вылез с неожиданной грацией огромный мужчина и, обойдя автомобиль, открыл обе дверцы с правой стороны. Николай посадил меня сзади, а сам сел впереди. Негромко сказал водителю, — Виктор, к кафе и подожди. Мы недолго.
Машина тронулась и, объехав квартал, три раза свернув налево, остановилась возле кафе. Николай помог мне выйти из машины и увлек к ярко освещенным окнам и входу. Мы почти дошли, когда моя нога поехала вперед, рука взмахнула, но не остановила падения. Я бы пребольно шлепнулась на асфальт, если бы не Николай. Он удержал меня, а потом крепко обнял за плечи, прижав к себе. От него пахло почти как от его букета, чем то свежим и слегка горьковатым. По коже побежали мурашки. Почему то захотелось, чтобы он прижал к себе еще теснее, хотелось уткнуться носом в сгиб шеи, там, где шея плавно переходила в широкие плечи, и замереть, закрыв глаза.
