казались непримиримыми соперниками.
Мне не хватает выдержки не думать об этом. Не представлять, какие увечья могут нанести друг другу, эти сильные, гордые и вспыльчивые мужчины, схлестнувшись в бою. От страха начинает подташнивать.
− Не думай об этом. Вс-с-сё, что не с-с-смертельно, лечитс-с-ся, − неожиданно сжимает моё плечо Чотжар. – Иногда муж-ш-шчинам нужен хороший бой, чтобы очистить разум и выплеснуть агрес-с-сию. Тебе же лучш-ш-ше будет, если Повелитель С-с-са-оир остынет немного до вашей встречи.
Может он и прав, но как я могу не думать об этом, не переживать, когда за обоих болит сердце?
В покоях меня встречает тишина и полумрак.
Не раздеваясь, я позволяю одо Ми-ичану сделать быструю диагностику с помощью его хитроумных приборов и прошу дать мне успокоительное. Мне нужно думать о детках. Хватит с них маминых нервов.
− Я выз-с-сову служанок, пус-с-сть приготовят для тебя ванну, − сообщает Чотжар, когда лекарь уходит.
Жина и Неоко остались во дворце Сэтору. Подпускать сейчас к себе кого-то другого мне ужасно не хочется. Хочется тишины и уединения.
− Нет. Я хочу побыть одна. Мне нужно подумать, − качаю головой.
− Твои мыс-с-сли не идут тебе на польз-с-су, − мрачно поджимает губы хранитель.
− Я пока что имею право думать, что мне заблагорассудится, − вскидываю на него раздражённый взгляд. – Пожалуйста, оставь меня.
− Ты уверена, что это безс-с-сопасно?
Ах да… меня вроде как сегодня должны были попытаться украсть. Я уже и забыла.
− Уверена, − киваю устало. – Меня защищает надёжный щит. Сэтору сказал, что ко мне теперь никто не сможет прикоснуться без моего согласия. Ни ментально, ни физически. Он рискнул благосклонностью Абсолюта, чтобы научить меня… И я верю, что это сработает.
− Хорош-ш-шо, − сдаётся на-агар. – Но я буду рядом. З-с-сови, если понадоблюсь.
Он бесшумной тенью ускользает из спальни.
И я наконец-то остаюсь одна.
Застонав, зарываюсь руками в волосы. Сжимаю, больно потянув, надеясь привести себя в чувство. Надо собраться.
Это же мои мужья. Я всё ещё люблю их. Обоих люблю. Мы связаны навечно. Должен быть способ вернуть всё. Вернуть их себе.
Но и Сэтору я тоже люблю. Смогу ли отказаться от него, чтобы примириться с Повелителями? Они ведь наверняка этого потребуют. Возможно, я сумею. Путь даже мне будет очень больно. Вот только он не примет такое решение.
Небо, как же всё невыносимо сложно.
Вздохнув, иду к двери на террасу. Может, на свежем воздухе мысли прояснятся?
Однако не успеваю сделать и нескольких шагов, как слышу до ужаса знакомый голос. Совсем рядом.
− Ну здравствуй, Лина, − на этот раз в нём больше нет шелестящих ноток.
Словно связь наладилась и исчезли помехи. Словно он стал более материален.
Замерев испуганной пичугой, я украдкой оглядываюсь вокруг. Никого.
− Уходи! Ты не сможешь меня похитить, − вскрикиваю гневно. Всеми силами скрывая охвативший меня страх.
− Не смогу. Но я и не собираюсь. Нам нужно поговорить, маленькая землянка, − саркастично хмыкает невидимый незнакомец.
− Нам не о чём говорить, − вскидываю подбородок.
− О, ты ошибаешься. У меня для тебя есть очень ценное предложение.
− Предложение? Серьёзно? – помотав головой, я неожиданно для себя начинаю смеяться. Это уже, наверное, истерика. Или успокоительное так действует. – Что же ты можешь мне предложить?
− Свободу, Лина. Полную свободу от всех навязанных связей. Если ты мне поможешь найти то, что я ищу.
Это звучит настолько неожиданно, что я на время попросту теряю дар речи, впав в оцепенение. И даже не сразу замечаю вихрем ворвавшегося в комнату Чотжара. Лишь когда он, ничего не обнаружив, хватает за плечи, слегка встряхнув, понимаю, что меня примчались спасать.
− Ч-ш-што случилос-с-сь, Лина? Почему ты кричала?
− Что? – бормочу я, подняв растерянный взгляд на своего хранителя.
− Ты кричала. Поч-ш-шему? – настойчиво требует он ответа.
− Если скажешь ему сейчас обо мне, никогда не узнаешь, какую именно сделку я хочу тебе предложить, − врывается в моё сознание другой голос. Тот самый. Принадлежащий невидимке.
А разве это возможно вообще, не выдать себя моему хранителю? У нас ведь ментальная связь с ним. Чотжар слышит всё, о чём я думаю.
И в тот же миг на-агар оглушает меня новым вопросом.
− Поч-ш-шему я тебя не слышу?
− Не слышишь? – удивлённо вскидываю на него глаза.
− Нет! – ещё никогда я не видела моего синеволосого хранителя настолько встревоженным и обескураженным. Красивое лицо искажает пугающая гримаса.
− Скажи ему, что это действие твоего щита. Что не хочешь, чтобы тебя сейчас слышали. И вели оставить тебя одну. Тогда мы поговорим, и ты всё узнаешь, − продолжает нахально раздавать указания невидимка.
Я что, похожа на идиотку? Отослать своего хранителя, чтобы говорить наедине с тем, кто хочет меня похитить?
Закрыв глаза и сжав губы, отрицательно веду головой. Нет уж.
− Боишься? Понимаю. Но не в моих интересах причинять тебе вред. Ты нужна мне. Твоя помощь нужна.
И сейчас в этом голосе мне слышится глубокая вселенская грусть, почти мольба, хоть я и понимаю, что наверняка обманываю саму себя. Понимаю, но тем не менее что-то глубоко внутри мешает мне прекратить это всё и рассказать Чотжару правду. Я сама не знаю, почему медлю. Возможно, потому что перспектива и дальше пребывать в неведении пугает меня значительно больше, чем вероятная угроза от этого неведомого кандидата в злодеи.
− Лина, что проис-с-сходит? Если ты с-с-сейчас же мне не ответишь, я вызову Повелителя А-атона, − давит в свою очередь на-агар.
− Я не знаю, почему ты меня не слышишь, − шепчу, обращаясь больше к своему невидимому собеседнику, чем к нему.
Как такое возможно?
− Когда проживёшь века, поймёшь, что почти всегда можно отыскать обходной путь. Я блокирую передачу ментальных мозговых волн между вами в этом клочке пространства, − с пониманием хмыкает тот. – Это временно. Поэтому будет лучше, если он уйдёт. Клянусь своим посмертием, тебе ничего не угрожает с моей стороны. Решение за тобой, Лина. Или теперь за тебя снова все решения будут принимать супруги?
Метко бьёт, гад неведомый. Знает, чем зацепить...
− Дело в щите, Чотжар, − выдаю я неожиданно даже для самой себя. Да, идиотка, как оказывается.
− В каком ш-ш-щите? – хищно подаётся ко мне на-агар.
Вздыхаю, признавая для самой себя, что действительно собираюсь поговорить с этим настырным голосом.
