Хельге только посмеивалась. Может, я вчера что-то прослушала, а сегодня по незнанию нарушила какой-то ритуал? Или это такой, чисто женский обычай, о котором они — замужние — думали, что я знаю, а мне — старой деве — никто не потрудился сказать?
— Да не смотри ты так настороженно, Трауте. — Попросила Хельге, успокоившись наконец. — Хорошо же, если с тобой все в порядке. Значит, не прогадала с мужем. Только ты, на всякий случай, поморщись пару раз, когда будешь в храм идти. А то наши фру чего только не навыдумывают.
— Да ну их! — Не согласилась госпожа фон Хагедорн. — Всему должен быть предел. Не бери в голову, деточка, пусть завидуют.
Потом была служба, доброе напутствие старичка-храмовника, любопытные взгляды в спину… Господин бургман с женой накрыли щедрый завтрак из остатков вчерашнего пиршества. А госпожа Биргит еще и позаботилась, чтобы нам было что перекусить в дороге. Прощания, обещания непременно писать, просьбы присмотреть за мальчишками (мне и Арвиду — от Виллема и свекра)…
С тем и выдвинулись в дорогу. Возницы на телегах — все сплошь молодые и, видимо, неженатые парни — тронули коней. Арвид с товарищами и мальчиками распределились так, чтобы наша небольшая вереница телег с каждой стороны охранялась вооруженными всадниками. Простучали обода больших колес по мостовой, пока мерное постукивание не сменилось мягким шорохом дорожной пыли. Казалось, лошади даже всхрапнули с облегчением, когда тяжело груженные повозки плавно покатились вниз с холма, на котором стоял бург.
За всей этой суетой мне совершенно некогда было думать о своем. Опомнилась я, когда телеги уже выезжали на дорогу за поселением. Выглянув из-под навеса, посмотрела на колокольню, возвышающуюся над шпилями бурга. Впервые накатило понимание, что вижу все это в последний раз. Но, вытерев слезы, запретила себе раскисать. Что хорошего я видела там в последние годы? Дай Творец, на новом месте все будет лучше!
Часть вторая:
Пограничье
Глава первая:
Дорога
Уже к полудню я убедилась, что Арвид был прав: в дороге от меня ничего особого не требовалось, только устроиться поудобнее и не мешать мужчинам. Сначала я, никогда не выезжавшая из Горнборга и не бывавшая даже в ближнем Швингебурге, с жадным интересом всматривалась в проплывающие мимо окрестности. Но вскоре это занятие мне наскучило.
Чуть поодаль все также петляла Ауе, то раскидывая заливные луга почти до самой дороги, то отступая, прячась за клочками густого леса. По дороге то и дело попадались небольшие деревеньки, которые я разглядывала, сравнивая со знакомыми мне поселениями. Деревеньки эти были окружены полями, по большей части уже убранными. А то, что на полях еще осталось, ничем не отличалось от того, что росло у нас в окрестностях Горнборга.
Да и сами деревеньки не особо отличались от привычных мне. Все те же скрещенные балки, все те же камышовые крыши, даже узоры на фасадах домов, что побогаче, выглядели точно так же. Люди, едущие по тому же торговому тракту либо суетящиеся у своих домов, тоже не сильно отличались внешностью или одеждой. Наверное, потом все изменится, но пока ощущение новизны ушло, сменяясь легкой сонливостью. Может быть, сказывалось напряжение последних дней и прошлая ночь.
Впрочем, виной всему была, скорее всего, не ночь. Неугомонная Хельге все же успела вывалить на меня кучу подробностей: «Чтобы понимала, как тебе повезло с таким мужиком!», — как прямо высказалась она. Я и не спорила, с Арвидом мне удивительно повезло. И, как оказалось, не только потому, что он сделал меня хозяйкой в доме, а и просто потому, что мой муж-по-приказу оказался замечательным человеком, Так, что на нашу первую брачную ночь я точно жаловаться не буду. А вот сегодняшний подъем был ранним даже для меня.
Выглянув из повозки и убедившись, что помощь моя в дороге никому не требуется (да и чем, если так подумать, я могла сейчас помочь?), я поудобнее устроилась на овечьих шкурах. Еще раз добрым словом помянув моего мужа, распорядившегося обустроить мне такое мягкое гнездышко, я плавно уплыла в сон.
Выспалась я отлично, хотя, если верить солнцу, поспала совсем недолго. Наверное, мне всего-то и нужно было, что доспать недоспанное утром, потому что лежебокой я никогда не была. Пощупав голову, убедилась, что чепец во сне съехал и волосы торчали во все стороны. Достав из поясного кошеля гребешок, распустила волосы и начала приводить себя в порядок, радуясь, что послушалась мужа и не стала морочить голову с праздничным головным убором. Кто его там знает, как принято убирать волосы на Пограничье, но в дороге обычный чепец намного удобнее.
Привыкнув за недолгое проведенное в дороге время, что мужчины словно забыли обо мне, я даже не позаботилась завязать полог, просто притянув края друг к другу. Поэтому, когда один из сопровождающих нас ребят заглянул в повозку, застав меня за туалетом, одинаково смутились мы оба.
— Простите, госпожа! — Бедняга уже выпрямился, так что только слышала его голос, раздающийся снаружи. — Господин Арвид послал спросить, не нужно ли Вам чего.
Я задумалась. А что мне, собственно, могло понадобиться? Завтрак, стараниями госпожи фон Хагедорн, был плотным, а время обеда еще не пришло. Освежающий травяной отвар в глиняной бутылке был у меня с собой, стоял в небольшой корзинке среди прочих вещей. Мысли о напитке напомнили мне о совсем других вещах, но сказать о них прямо постороннему человеку я не могла. Поэтому только попросила терпеливо ждущего оруженосца.
— Спроси господина Арвида, когда будет первый привал.
— А, это я и так сказать могу. — Недогадливый парень оказался не только стеснительным, но еще и услужливым. — Незадолго до Букстху будет крупное село, там в трактире мы всегда останавливаемся, когда господа домой ездят.
— Тогда спроси господина Арвида, долго ли еще ехать до Букстху?
— Так зачем господина тревожить? Часа через два после полудня там будем.
— Спасибо! Но ты все-таки спроси. — Обреченно настаивала я, понимая, что парень меня не понял и как-то выкручиваться надо.
Поскольку разговаривать через полог было не очень удобно, я высунулась наружу, благо, чепец надеть — дело недолгое. Видимо, парень что-то такое увидел в выражении моего лица (ох, не хотелось с самого начала выставлять себя капризной дурой, но пришлось), потому что закрыл рот и послушно поскакал в голову колоны.
Я ожидала, что он скоро вернется, мне определили место в средней телеге, так что ехать моему посланнику было не так и далеко. Но вместо оруженосца под полог заглянул сам Арвид.
— Фолькнер говорит, ты очень спешишь в Букстху? — Морщинки-смешинки в уголках глаз выдавали, что он прекрасно догадывается, что не в Букстху дело.
— Я только хотела спросить, не будет ли раньше короткого привала? Совсем короткого. — Добавила я, смутившись.
Мне все еще было неловко обсуждать с мужем настолько приватные вопросы, но я понимала, что ближе него у меня в этой компании человека нет. Разве что, Айко, но племянник пока еще не стал среди людей окончательно своим, да и в силу возраста мало что мог сказать.
— Сделаем. — Без лишних вопросов кивнул муж и снова ускакал. Я осталась терпеливо ожидать. Ожидание было недолгим. Через некоторое время я почувствовала, что телеги замедляют ход и плавно съезжают с дороги. Раздались мужские голоса, ржание лошадей, звуки движения. А потом полог снова приподнялся и Арвид, на этот раз — пеший, подал мне руку.
— Не хочешь немного размять ноги?
Конечно, я хотела. Но мне было неловко от одной мысли, что Арви вынужден был остановить телегу из-за одного только моего желания, и теперь все наши спутники были осведомлены о моих личных делах.
— Ну же, смелее. — Подбодрил меня муж. — Или ноги совсем затекли? Помочь?
— Нет, спасибо. Я сама.
Мысленно дав себе затрещину — все-таки, нам надо спешить, а все только меня одну ждут — вылезла из телеги. Оперевшись на руку мужа, хотела спрыгнуть с высокого бортика, но Арвид легко подхватил меня за талию и поставил на землю. Я огляделась: мы стояли посреди луга, рядом виднелся ручеек, уходящий в овражек, буйно поросший лозняком. Насколько хватало взгляда, человеческого жилья видно не было.
