Продолжал спать и Замфир. Причем так и оставшаяся лежать у него на лице подушка, похоже, никак ему не мешала.
Я беззвучно засмеялась, уткнувшись носом в одеяло. Тут же крепкие руки обвили талию и меня притянули к крепкому рельефному телу. Завозившись, я развернулась в тесных объятиях и, вскинув голову, мгновенно попала в плен чернично-фиалковых глаз.
— Привет, — хриплым со сна голосом, как можно тише прошептала я.
— Привет, — ответил Эф так интимно, что на секунду мне показалось, будто мы в этой спальне совершенно одни.
Аспид смотрел на меня взглядом совершенно счастливого человека. Фейца, если уж быть точной. Словно в мире не существовало иного места, где бы он сейчас хотел оказаться больше, чем здесь.
Я погладила его по щеке, гладкой и совершенно лишенной щетины. С одержимостью фанатика-коллекционера, я старательно собирала эти редкие драгоценные минуты истинной близости, чтобы бережно хранить в самых сокровенных тайниках своей души.
Настроение моё было самым замечательным. Мы все вместе пережили эту ночь, никто никого не убил и, что совсем уж поразительно, даже не покалечил.
VIII глава: Сказки Инмира
— Ждет тебя дальняя дорога в казенный дом.
— Казенный дом? — переспросила Ирмина, внимающая моему гаданию с выражением суеверного ужаса и восторга на прехорошеньком личике.
— Ну, да. Любое статусное, часто общественное место, если это не твой дом, — объяснила я ей значение крестового туза насколько сама его понимала. — Например, Железный Дворец, — обвела руками пространство, — вполне подходит под понятие «казенный дом».
Сида навестила меня ближе к обеду, бессовестно помешав занятиям по фейскому письму, которые я была намерена сделать ежедневными.
Едва появившись на пороге, Ирмина стала упрашивать показать ей ещё что-нибудь из мира смертных. Я ожидала чего-то подобного и припасла на такой случай не раз выручавший меня даже на Земле фокус.
В моём чудесном чемоданчике, по счастливой случайности, ещё с прошлой поездки в деревню осталась лежать старая колода обычных игральных карт. Благодаря бабушке, я умела весьма недурно гадать, и хотя никогда особо не верила в подобные предсказания, сам процесс считала увлекательным и даже успокаивающим.
Как оказалось, в мире Высоких Холмов к любым способам прорицать будущее относились весьма серьезно. Знания и умения подобного толка считались сакральными, и в качестве развлечения никогда не использовались.
Услышав, что у простых смертных чуть ли не каждая вторая девчонка знает парочку способов погадать, Ирмина загорелась желанием выступить в качестве подопытной. В итоге, устроившись возле круглого кофейного столика, мы погрузились в хорошо мне знакомый еще с детства процесс.
Расклад решили делать, разумеется, на любовь. Всё остальное Ирмину интересовало мало. Однако, я сочла нужным её предупредить, заодно усиливая общий мистический настрой, что иногда карты сами решают, о чем нужнее поведать тому, кто обращается за их советом.
— Так и что будет в этом казенном доме? — заволновалась фейка.
Я перевернула пару освещающих данный вопрос карт и напряженно замерла. Девятка пик и той же масти туз прямо говорили о тяжелой болезни, физическом увечье или даже смерти. Теперь все зависело от последней, пока не перевернутой, карты. Ею оказалась бубновая дама, судя по остальному раскладу, причина и неприятностей, и последующей возможности с ними справиться.
— Ну, не томи! — поторопила Ирмина, от которой не укрылась моя реакция.
— В общем, ходить тебе в этот казенный дом не нужно, — сбросив с себя паутину дурного предчувствия, решила без лишних подробностей рассказать подруге правду. — Карты предупреждают: ничего хорошего тебя там не ожидает.
— Это ещё почему?
Решив пока не отвечать, я быстренько собрала колоду в ровненькую стопочку и как следует перемешала.
— Тяни любые три карты, — велела насупившейся фейке.
Та с охотой подчинилась. Про себя я очень надеялась, что ничего дурного на этот раз Ирмине не выпадет. Надежды сбылись лишь отчасти.
— О! — воскликнула я. — Да у тебя, похоже, есть поклонник. О-очень серьезный и обличенный большой властью.
Ирмина прямо вся подобралась и притихла.
— Он питает к тебе сильные чувства. Но что-то ему мешает последовать за ними.
Я перевернула третью карту и в раздражении поджала губы. Да что ж ты будешь делать! Проклятый пиковый туз снова грозил нешуточными потрясениями.
Говорить о них во второй раз я не стала. Сида и так побледнела, став непривычно задумчивой и печальной.
— Ты что, знаешь о ком идет речь? — спросила я у неё, хотя сама уже догадалась, что так оно и есть.
Девушка едва заметно кивнула, обхватив себя руками, словно в натопленной комнате вдруг сильно похолодало.
— Он и в самом деле очень могущественный сид. Его власть велика, — очень тихо, почти шёпотом поделилась Ирмина. — Но твои карты ошибаются. Он не любит меня. Скорее уж презирает.
Смотреть на то, как жизнерадостная, яркая будто радуга фейка вдруг в своем душевном страдании превратилась в бледную тень самой себя, было больно. Протянув руку, я сжала её холодные тонкие пальцы, стараясь донести простую и важную мысль. Что бы ни случилось, она теперь не одна.
— Уверена, всё ещё наладится. А если нет, то как только я немного утрясу свои грандиозные проблемы, мы вместе отправимся к этому балбесу и хорошенько вправим ему мозги. Идёт?
Ирмина, всегда готовая поддержать любой кипиш, тут же повеселела, хотя в глубине прекрасных глаз вечной тенью застыла спрятанная ото всех боль потери.
— По крайней мере, у тебя он один. Ведь один же? — на всякий случай уточнила я.
— Один.
— Вот видишь? С одним мы сообща уж как-нибудь разберемся. А вот что делать мне… — я посчитала про себя, загибая пальцы, — с пятью?!
— Почему с пятью? — удивилась Ирмина. — Я знаю только двоих. Арканум — раз, Замфир — два. Вчера ещё заметила, как тебе приглянулся посланник Темных. Пускай этот будет — три. А кто остальные — четвертый и пятый?
По выражению её до крайности изумленного лица стало очевидно, что я смогла произвести впечатление даже по фейским стандартам.
— Расскажи-ка ты мне всё с
