— Я — Страж. Должна была им стать. Если спасешь Рэна, я позволю запереть меня в лаборатории и изучать сколько тебе угодно, — прошептала я, утопая в его глазах, сейчас зеленых, без той ужасной тьмы.
— Свартфайн, — ругнулся он, ударяя кулаком стену позади меня. — Это лисье отродье умудрилось даже мертвую жрицу окрутить. Что вы все в нем находите?
— Я смотрю он уже переходил тебе дорогу? Девушку увел? — не удержалась от насмешки. — Ты таким образом от конкурента избавляешься?
— Да что за… — начал было Вирнан, но оборвал фразу. Глаза его полыхнули гневом. Он схватил меня за волосы, вынуждая запрокинуть голову и впился в губы грубым, жестким поцелуем, наваливаясь всем телом, причиняя боль.
Он целовал больно, жестоко, унижая, заставляя подчиниться и ответить.
— Ах, — не удержалась я от стона, когда его кулак впечатался в рану. Не переставая целовать, он ударил еще раз, выбивая воздух, вышибая слезы.
Я пыталась вырваться, колотя его по груди и спине, оставляя на нем глубокие царапины.
— Что, жрица, я целую не так сладко, как он? — хрипло шептал он перемежая слова с поцелуями. — Быстро же ты меня забыла. Еще вчера уверяла в вечной любви, а сегодня готова отдать свою никчемную жизнь за другого, продажная тварь…
Я держалась до последнего, уговаривая себя терпеть, но гнев оказался сильнее.
Укусив его со всей силы за губу, я позволила магии стечь к рукам, но ладонь оказалась пуста. Гретхен не было.
— Что-то потеряла, жрица? — ухмыльнулся Вир, правильно истолковав мое замешательство и сплевывая на пол кровь из прокушенной губы. — Без своего оружия ты не такая храбрая, да?
Вир снова силой запрокинул мне голову и поцеловал. Этот поцелуй с нотками горечи и солоноватым привкусом крови был каким-то болезненно-нежным, почти настоящим.
— Что ты чувствуешь, жрица? — резко отстранившись, жарко прошептал он мне в ухо, продолжая удерживать меня в захвате. — Скажи мне…
Я попыталась прислушаться, чувствуя, как гнев сменяется удивлением, вытесняя боль и тоску:
— Его убивает не моя магия… твоя…
— А ты не так глупа, — довольно улыбнулся он, наблюдая за моей реакцией.
— Словами сказать нельзя было? Обязательно этот цирк устраивать? — я поморщилась, хватаясь за окровавленный бок и чувствуя, как волнами накатывает слабость, а тошнота подступает к горлу.
— И отказать себе в удовольствии видеть твои страдания? Как я мог? — Вир отошел на шаг в сторону и теперь, чуть наклонив голову набок, наблюдал за мной. Я не шевелилась, ожидая его дальнейших действий. Не дождавшись гневных возмущений с моей стороны, он все же пояснил: — Так было надо. Ты должна была понять как. А словами вышло бы дольше.
Настала моя очередь подходить к нему вплотную:
— Извинения приняты. Спасибо, — выдохнула я, поднимаясь на носочки и целуя его в щеку, а следом, не удержавшись, куснула за подзажившую мочку уха. — И да, раньше ты целовался лучше.
— Ты… Тварь…
Он попытался схватить меня за руку, но я вывернулась и выскользнула за дверь.
— Исса! — догнал меня в коридоре его голос, заставивший вздрогнуть и споткнуться. — Ты сама озвучила условия! Я тебя за язык не тянул.
Держась за вновь разодранную рану, я снова ползла по коридору под любопытные взгляды окружающих. Путь до комнаты был долгим, а еще ведь кинжал надо найти, и к Ренару успеть, и на занятиях появиться. Прогульщиков здесь не любят.
— Эй, тебя где так ушатало, ледяная королева? — меня ласково приобняли за плечи, а перед лицом возникла мордашка Кириана.
— И тебе привет. Чего хотел?
Я позволила себя поддержать, с наслаждением опираясь на подставленное плечо.
— Хотел узнать почему на занятия не пришла. В группе сегодня весь день обсуждают, что тебя едва живую вчера один из темных притащил. Меня вот отправили проверить, не померла ли ты часом. А ты, смотрю, ничего, бодрая.
— А им самим, видимо лень дойти пару шагов до комнаты…
— Опасаются. Слышал я про одного из студентов, сунувшегося к тебе. Говорят, он не жилец теперь.
— Давай сменим тему, или я и тебя чем-нибудь одарю.
— Ой, боюсь, боюсь, — расплылся Кириан в клыкастой ухмылке, поднимая вверх руки. Но видя, как опасно я пошатнулась, тут же подхватил меня, прижимая чуть сильнее, чем следовало.
— Полегче, дурень, — сдавленно зашипела я, дернувшись от боли.
— Так мы долго до комнаты добираться будем, — хмыкнул Кириан и подхватил меня на руки. — Вот так быстрее будет.
— Кириан, пусти. Что подумает комендант? Вчера один притащил, сегодня второй.
— Он подумает, что ты неправильная жрица, у которой слишком много поклонников. Перестань, Герда, когда это жриц Ульны заботило, что о них думают другие?
— Ты прав — никогда, — я расслабилась на руках Кириана и прикрыла глаза.
Я слышала как шушукались в коридоре студенты, наблюдавшие за торжественным внесением моего тела в комнату, чувствовала их взгляды, но мне было все равно, пока та самая рыжая Илна — я узнала ее по голосу — не закричала вслед:
— Остановись, жрица! Погубишь, всех погубишь! Мало тебе одной души? Во вкус вошла?
— Что ты ко мне привязалась? — обреченно спросила я, сползая с рук Кириана.
— Я все вижу, жрица! Помни! — обличительно ткнула в меня пальцем Илна. Я рефлекторно перехватила ее руку, убирая от своего лица. Илна вдруг захрипела, как припадочная, запрокинув голову и судорожно сжимая мою ладонь, а потом уставилась чуждым стеклянным взглядом и просипела не своим голосом: — С огненным солнцем уйдет темная бездна. Но непокорная вода сумеет противостоять равнодушному льду. И поглотит лед темное пламя, стечет тот талым ручьем к ногам Его, но только вместе они сохранят общую душу.
Произнеся последние слова, она обмякла, падая в подставленные руки рядом стоявшего парнишки, который тут же подхватил ее и унес в комнату.
— Ого, да у вас тут спонтанные пифии водятся, — поцокал Кириан, глядя вслед рыжей. — Только они умеют так завуалированно говорить гадости.
— Пойдем уже, я тебе и без пифии гадостей наговорить могу.
— Мда, мрачновато и бедновато у тебя тут, — задумчиво протянул Кириан, разглядывая обстановку моей комнаты.
— Зато с потолка не капает и спать вполне тепло и удобно, — пожала я плечами. Меня в комнате все устраивало.
— Показывай рану! — скомандовал Кир, помогая мне улечься на узкую кровать.
— Это еще зачем?
— Ну уж явно не чтобы поприставать. Просто хочу немного обезболить, чтобы ты поспала и завтра смогла явиться на занятия. Завтра практикум и контрольная у Тареса, помнишь?
— И зачем мне вся эта учеба? — тоскливо простонала я накрываясь подушкой. — Все ради чего?
— Странно, но тот же вопрос я хотел задать тебе, — ухмыльнулся Кириан, помогая расстегивать пуговицы блузки.
— Кир, почему ты мне помогаешь? — приподнялась я на локтях, наблюдая за действиями парня.
Прохладные пальцы ааш-ту, легонько касающиеся кожи над пропитавшейся кровью повязкой, дрогнули.
— Лучше Кириан. Кир — это для родственников. У ааш-ту сложная система обращений, где для каждого статуса свое имя…
— Не уходи от вопроса.
— Среди ааш-ту не бывает детей Ульны, мы поклоняемся другим богам. Но то, что я слышал о жрицах, не совпадает с тем, что вижу сейчас…
— Короче, тебе тоже любопытно — что я такое.
— Ну еще ты очень красивая…и фигурка у тебя ничего,
— Если ты сейчас скажешь, что решил пополнить ряды моих поклонников, я тебя точно прокляну. Мне двоих вполне хватает, — я кинула в него подушкой и тут же согнулась от боли.
— Я всегда могу стать единственным, — Кир клацнул зубами у меня перед носом и хитро улыбнулся
— Лечи уже, паяц. Или иди домой. Я спать хочу, — я вяло оттолкнула Кира от себя, но он не растерялся и, перехватив мою руку, поцеловал в середину ладошки, вызвав толпу мурашек, пробежавших вдоль позвоночника
— Сса… — кончиками пальцев другой руки я коснулась его шеи, оставляя на ней руну. Кириан замер нелепым истуканом, глупо хлопая глазами.
