Шэйли не знала что.
В конечном итоге Иан, уже оставшись без слуг в гостиной, предложил Верону избавиться от странных слуг, которые, как поняла Шэйли оказались тут совсем недавно. Это привело Нииллу в состояние оцепенения, потом беспокойства.
— Ты хочешь выгнать Бэлта? — спросила она, хмурясь, глядя на самого младшего брата.
— Ния, это правильно, — проговорил Иан. — Они непонятно откуда взялись, мы ничего о них не знаем и ты позволяешь этому…
— Он хороший, — прошептала вдовствующая графиня, когда брат запнулся, чтобы подобрать менее жёсткое слово, чтобы охарактеризовать новых слуг. — Он мне очень помогает.
— Ния! Это не прилично! — отрезал младший Шелран.
— Верон, — она с упрямством посмотрела на другого брата. — Прошу тебя, Верон, не выгоняй их. Они хорошие. Лошадки такие спокойные с Рэндом, а Бэлт так помогает мне. Пожалуйста.
Герцог вздохнул, хотя лицо его было нахмуренным и суровым, как всегда. И глядя на него Шэйли всё пыталась понять всплывшую днём в памяти картинку. Тот мальчик не мог быть Верон.
— Ниилла, нет, — отрезал Иан.
— Ты не можешь так поступить со мной, не можешь так поступить со мной… — и она повторила это ещё несколько раз, впадая в какое-то совершенное отчаяние, потом ушла в себя, будто её не было — взгляд стал пустым, лицо неживым.
Ланира фыркнула недовольно, встала и вышла из гостиной. Верон глянул на Иана сурово и с осуждением, потом поцеловал сестру и вывел её.
— Иди спать, Шэйли, — приказал ей супруг и было понятно, что возражать или что-то говорить на это нет никакого смысла.
Она поднялась наверх, разделась и легла. Но сон не шёл. Она ворочалась в постели в очередной раз пытаясь осознать происходящее. Это было словно уже самым понятным для неё — то, что она ничего не понимает. Смешно, конечно, но ещё и очень горько.
Внутри появилось ещё одно воспоминание, тяжёлое, болезненное и страшное.
Иан пришёл словно тень — он был настолько пьян, что даже не заметил, что Шэйли всё ещё не спала. Просто снял сапоги и, сдвинув одеяло, лёг на кровать, моментально заснул. Она попыталась позвать его, но это было бесполезным занятием. Поэтому девушка стянула с него одежду, под какое-то невнятное бурчание, потом накрыла одеялом и постояв так некоторое время, поняла, что ей просто необходимо выйти на свежий воздух.
Она накинула на себя тёплый плед и вышла на внутренний балкон дома.
— Что случилось? — она вздрогнула и увидела на другой стороне балкона Верона, которого не заметила, когда выходила.
— Нет, ничего, — покачала она головой.
— Шэйли, — вздохнул он горестно и она увидела перед собой безумно уставшего человека. — Где Иан?
— Он спит.
— Напился? — она кивнула на его вопрос. — Так что случилось? Обидел тебя?
— Нет, — поспешила ответить Шэйли. — Просто ваша сестра была такая и я…
— Напугала тебя? — спросил Верон, потирая переносицу.
— Нет, я просто вспомнила, — она осеклась.
— Я знаю, что ты ничего не помнишь из-за болезни, — произнёс он и направился к ней. Сейчас он очень сильно прихрамывал на левую ногу.
— А? — до Шэйли вдруг дошло, что именно он сказал и она ужаснулась.
— Да, — он встал рядом с ней, облокотившись на перила балкона. — Надо сказать отлично получается скрывать.
— Простите, — устыдилась девушка.
— Не надо. Я понимаю, — он был очень мягким сейчас, снова таким, как днём. — Что ты вспомнила?
— Я не знаю, если честно, — Шэйли и сама не поняла, почему решилась рассказать. Может просто очень устала всё это в себе держать, тянуть за собой ношу, даже не осознавая, что эта ноша для неё значит. Да и днём она хотела спросить его о том, что всплыло перед глазами. — Я просто увидела женщину, такую бледную, она была не в себе, словно безумна. У неё были темные волосы и светлые глаза, она лежала в постели и держала меня за руку, пальцы у неё были ледяные, а мне было очень страшно, а она… она всё говорила, повторяла: “я не выживу в этом доме, я не выживу в этом доме”.
Верон вздохнул, кивая.
— Это была твоя мать, — сказал он очень тихо, осторожно.
— Моя мама? — нахмурилась девушка.
— Но ты не помнила о своём детстве и до болезни. Так что…
— Почему? — и вот тут Шэйли накрыла какая-то безумная паника.
— Ты провела в храме почти семнадцать лет, — ответил Верон. — За это время ты не виделась с родными и близкими людьми. Забыла всё.
— А мама? Почему она так говорила?
— Потому что твой отец погиб, это известие сразило её. Они были очень красивой, любящей друг друга, парой. Брат твоего отца, твой дядя, жестокий и чёрствый человек, которого твоя мать безумно боялась. Почти так же как ты меня.
— Я не боюсь вас! — вспыхнула она, но произнесла это всё равно каким-то болезненным шёпотом.
— Правда? — ухмыльнулся Верон.
— Да! — с горячностью произнесла Шэйли. — Просто мне кажется, что вы ненавидите меня.
— Что? — и это было искреннее удивление. — С чего вдруг?
— Вы хмуритесь и смотрите на меня так… — девушка запнулась.
— Какой стороной? — спросил Верон, ухмыляясь.
— Перестаньте, — мотнула головой Шэйли. — Вы относитесь так ко мне, потому что я вам отказала?
Он взглянул на неё, и этот взгляд её поразил. Несмотря на то, что он ухмылялся, во взгляде была боль. Потом он оттолкнулся от перил, вздохнул.
— Иди спать, скворушка, — проговорил Верон и ушёл, оставив её одну.
И это слово, ударило, сковало её. Шэйли замерла, вцепившись в перила.
“Скворушка”… он так называл её в детстве. Только он.
Тот мальчик, который вёл её за руку по дороге, когда она рыдала из-за испорченного платья, хотя на деле никогда не переживала из-за таких вещей, но тут она была на прогулке с Нией, Ианом и Вероном. И она попросила надеть на неё красивое платье, ради старшего сына Шелранов, а Иан толкнул её на реке в грязь и она расстроилась до слёз. А Верон обнял её и в итоге тоже весь испачкался.
И они шли домой вместе. Вер… она его так любила и почему-то внутри было так много боли связанной с ним. Почему?
Верон кажется уже не мог справляться со всем этим безумием, начавшим его одолевать ещё в городе, а здесь только усугубившись.
Лана и её мерзкое поведение, Иан и его взбалмошное недовольство, Шэйли и её безграничная печаль…
И вот теперь оказывается, что у сестры в доме живут два, невесть откуда взявшихся, мужика, один из которых выглядит так, словно сотню человек придушил и глазом не моргнул, а второй наоборот
