– Вы правы, – ответила чуть громче, чем следовало. Так, чтобы стоявший за дверью Алан услышал. – Я не хотела вступать в этот брак.
– Так я и думал, – Освальд смаковал наш разговор, будто давно дожидался момента унизить друга. И я с ужасом поняла, что беседа пойдёт совершенно не по плану. – Но, если ваш батюшка отправил дочь в Проклятые земли, значит ему нужно было выдать вас непременно за эрра. Так ведь? Потому вы и приехали. Всё-таки Алан Грэмт, хоть и жалкий, но эрр.
Его слова подняли во мне очередную волну негодования. Увы, но они были правдивы. Отец действительно готов был отдать меня только за эрра, и ни за кого другого. Поэтому даже после скандала он не позволил нам с Оливером обвенчаться.
Но пусть Освальд и сказал правду, он не должен был произносить её с таким пренебрежением. Будто я залежалый товар, который папенька не смог продать повыгоднее и потому отдал по дешёвке.
– И что с того? – вспылила я, пытаясь оттолкнуть своего теперь уже бывшего сообщника.
– Раз вам обязательно нужен эрр, тогда выходите за меня, – предложил он, и меня передёрнуло.
Об этом мы и должны были говорить в библиотеке якобы украдкой. По изначальному плану, я должна была получить от Освальда предложение и взять время подумать. Должна была позволить Алану закаменеть до костей и окончательно увериться, что на свете нет ни одного человека, который бы принимал его со всеми слабостями и недостатками. Ценил его таким, какой он есть. И только потом мы раскрыли бы ему наш обман. Это бы вызвало в Алале эмоции такой силы, что он сам перестал бы считать себя каменным и бесчувственным. Так он наконец осознал бы истину.
Следуя плану, я должна пообещать Освальду, что обдумаю ему предложение. Но гнев овладел мной настолько, что я не сумела сдержаться.
– И что может дать мне граф, который вот-вот лишится своих земель и титула? – спросила я с нарочитым пренебрежением. Лежавшая на моей талии рука напряглась. – Считаете, что вы чем-то лучше своего друга?
На лице Освальда отразилось ребяческое ликование. Будто этой вспышки он от меня и ждал.
– Кто дал вам право говорить обо мне так уничижительно?! – кричала я, теряя остатки самообладания.
– Я лишь хотел вам помочь, – возмутился Освальд. Презрение исчезло из его взгляда и осталась лишь насмешливость. – Вы ведь совершенно не умеете врать, – сказал он, отпуская мою талию. – Мне хотелось добавить в нашу беседу правдивых эмоций
– Эмоций?! – продолжала я негодовать, совершенно забывая, что за дверью нас слушал Алан. – О, вы добавили их, и ещё как. Всё, что вы сказали обо мне. И об Алане… Всё это неправда. Даже будь вы самым богатым и знатным человеком в королевстве, я бы ни за что не предпочла вас Алану Грэмту! – гнев окончательно захлестнул меня, и я с трудом сдерживалась, чтобы не броситься на Освальда с кулаками. – Вы понятия не имеете, какой он человек. И через что он прошёл…
– Имею, – ответил Освальд, погрустнев и понижая голос. – Я всё это знаю, Эми. Потому и согласился вам помочь. Рискуя дружбой, между прочим. – Он нахмурился и замолчал ненадолго. – Но потом я понял, что ваш план… как бы его назвать… дурацкий.
Я возмущённо втянула воздух, собираясь разругаться с этим негодяем окончательно, но он предупреждающе поднял ладонь.
– Не нужно бить туда, где и так болит, – сказал он, переводя взгляд на приоткрытую дверь библиотеки. – Если вы считаете, что Алан достойнее меня или любого другого эрра, то просто скажите ему об этом. О таких вещах нужно говорить, Эми. Для нас, для таких, как я и Алан, добрые слова – большая редкость. Быть может, от них и зависит наше будущее, – он вздохнул и покачал головой. – Но, думаю, вам лучше обсудить это кое с кем другим, – больше ничего не объясняя, он направился к двери, распахнул её и, кивнув застывшему в проходе лорду Грэмту, исчез в темноте коридора.
– Я просто очень хотела вам помочь… – прошептала, глядя Алану в глаза. – Это невозможно… Просто невозможно сдаться.
Его взгляд, задумчивый и удивлённый, замер на моём лице.
– Я правда считаю, что вы один из самых достойных лордов. Что ни постигшая ваши земли беда, ни ваша привычка прятаться от людей и притворяться изваянием – ничто из этого не делает вас менее достойным человеком. Простите меня за этот спектакль. Ваш друг мне совершенно не интересен. И я ему тоже. Мы с ним притворялись.
– Эмили, – прошептал он, по-прежнему глядя мне в глаза. – Я… – он шагнул в библиотеку, – понял, что не знаю, как вас отпустить. Не знаю… – покачал он головой. – Мне так хочется оставаться эгоистом. Мне настолько невыносима мысль о нашем расставании, что я боюсь повторить ошибку отца. Боюсь запереть вас здесь против воли и заслужить вашу ненависть, вместо любви. Вы правы. Это невозможно… – он сделал шаг ещё ближе и застыл, борясь с собой. – Останьтесь, Эмили. Останьтесь по своей воле, – попросил он. – Обещайте мне, что хотя бы подумаете, хорошо?
Сердце сжалось в груди. Как могла я дать Алану надежду? И как могла не дать её?
– Я… подумаю, – пообещала зачем-то, и горло сдавило от чувства вины.
Алан улыбнулся, печально и понимающе. Он знал, что мои слова были почти обманом.
– Спасибо, – прошептал он и, не глядя на меня больше, вслед за другом скрылся в коридоре. А я осталась стоять в одиночестве. Высокие, укутанные полумраком книжные стеллажи смотрели на меня свысока и насмешливо. Будто видели насквозь и меня, и мои уловки. Будто только они и знали правду, в которой я не смела признаться даже самой себе.
Справившись наконец с эмоциями, я отправилась в свои покои и была крайне удивлена, когда увидела там дремлющую Кэт. Девушка сидела на софе, положив руки на колени, и клевала носом. Услышав шаги, она вздрогнула и подскочила на ноги.
– Миледи, – поклонилась она, сонно моргая.
– Я, кажется, давала тебе отгулы, – не удержалась от недоумения.
– Д-да, я знаю, – Кэт неуверенно переступила с ноги на ногу. – Просто случилось кое-что, о чём вам стоило бы знать.
Глава 11
Судя по тону моей юной камеристки, вопрос был не только важный, но и срочный.
– Продолжай, – подойдя ближе, я предложила Кэт снова присесть на софу, а сама устроилась в кресле сбоку.
– Когда сегодня вечером я возвращалась от госпожи Ротвер, в прихожей столкнулась с вашей гувернанткой.
– И что в том особенного?
– Она держала в руках несколько конвертов. А до этого, прямо передо мной из дома вышел посыльный. Он, должно быть, приносил почту. Но на столике было пусто.
Я по-прежнему не понимала, к чему вела Кэт.
– Мне просто… показалось странным, что все пришедшие письма были у госпожи Гийер. И больше никому в доме ничего не пришло. Не подумайте, что я сплетничаю, – начала оправдываться Кэт, – просто ваша гувернантка… как бы сказать… Мне от неё не по себе. И я решила, что лучше доложить вам сразу, – добавила уже совсем шёпотом.
– Ты хочешь сказать, что госпожа Гийер присвоила себе чужие письма? – изумилась я.
– Я ничего такого не хотела… но в целом, очень на это было похоже.
За время нашего знакомства мне приходилось подозревать госпожу Гийер в невероятнейших проделках, но в краже писем – впервые. С одной стороны, ради собственных целей, она могла поступиться чем угодно. А с другой, зачем ей нужны письма Алана Грэмта?
– Но ведь может такое быть, что все письма действительно адресованы ей, – предположила я.
– Может, – пожала плечами Кэт. – Но я решила предупредить вас на всякий случай.
– Ты всё сделала верно. Если заметишь что-то подобное снова, скажи мне обязательно. Но, я думаю, у госпожи Гийер нет причин воровать корреспонденцию лорда Грэмта.
– Возможно, вы правы, – стушевалась Кэт.
– Что ж… Бдительность никогда не бывает лишней, – попыталась её подбодрить. – Не расстраивайся и иди спать. Тебе ведь рано вставать на учёбу?
– Да, миледи, – Кэт поднялась с софы и поклонилась. – Простите, что побеспокоила вас в столь поздний час. Доброй ночи.
