— Вы совершенно правы, Лэнгли. Я привез ее домой из Франции.
— Франция? — Пенелопа вскочила так быстро, как только могла. — О, как я мечтала побывать во Франции. Как долго вы там пробыли, лорд Торнтон?
— Хотя я прожил там несколько лет, я рад вернуться в свой дом в Англии. — Украдкой взглянув на Кэтрин, он повел их дальше через решетку, которая переходила в туннель с навесом из плетеной лозы над головой. Конец лета, наконец, уступил место ранней осени, кончики листьев переливались ярко-оранжевыми и золотыми цветами.
— Но где же это сокровище? — спросила Марджори своим мышиным писклявым голоском. Кэтрин считала это красивое, спокойное место в саду. Одно это было для нее сокровищем, убежищем, где можно было спрятаться от мира и забыть о своих заботах.
— Прошу вас следуйте за мной, — сказал Джордж. — Смотрите под ноги.
В этом месте было спокойствие, которое заставляло всех их молчать, пока решетчатый туннель не привел к белой беседке. Джордж повернулся на ступеньке и помог подняться каждой даме. Кэтрин была последней. Она задержалась, позволив ему подольше подержать ее руку в перчатке. Во второй раз за это утро она пожалела, что они не одни.
— О боже. — Миссис Лэнгли заговорила первой. — Так красиво, лорд Торнтон.
Его взгляд по-прежнему был прикован к Кэтрин.
— Да. Я думаю, что да. — Затем он двинулся к центру беседки.
Кэтрин поняла, почему было так много восхищенных вздохов, когда она стояла у перил и смотрела на кажущийся бесконечным зеленый парк с прекрасными вкраплениями вязов, ясеней и буков. Один гикори гордо возвышался над всеми остальными.
— Это так мило, — сказала Пенелопа. — Я могла бы просыпаться с таким видом каждый день своей жизни и никогда не уставать от него. Ты согласна, Марджори?
— Полностью согласна. Никогда бы не устала бы.
Если бы Пенелопа могла сделать это, не нарушая полностью все правила приличия, то она бросилась бы к его ногам и умоляла бы его жениться на ней. Ее постоянные намеки на то, что она была бы просто в восторге от того, чтобы жить здесь, действовали Кэтрин на нервы.
— Совершенно потрясающе, — восторженно воскликнула Пенелопа. — А теперь, лорд Торнтон, вы должны показать мне лабиринт. И, пожалуйста, держитесь поближе, потому что я легко могу сбиться с пути.
Кэтрин абсолютно не удивил тот факт, что Пенелопа уже была готова уйти из этого прекрасного места, даже если мы все подошли сюда несколько минут назад.
Остальные задержались еще на минуту или две, затем последовали за удаляющимся, бормочущим голосом Пенелопы.
— Кэтрин, ты не идешь? — спросила Джейн. Заставив себя покинуть этот маленький кусочек рая, она согласилась с одной вещью, сказанной Пенелопой. Она могла бы просыпаться здесь каждый день своей жизни и никогда не уставать от этого.
— Да, Джейн, иду. — Они пошли обратно по решетчатому туннелю. Мистер Лэнгли остался рядом с Джейн, тихий партнер по осмотру достопримечательностей. — Знаешь, я думаю, что пойду прямо к дому.
— Ты уверена, что не хочешь прогуляться по лабиринту?
Пенелопа по какой-то неизвестной причине завизжала от восторга.
Кэтрин приподняла бровь.
— Я совершенно уверена. — Ей нужно было отдохнуть от надоедливой мисс Грин, и она хотела быть уверенной, что ее костюм для верховой езды идеально подойдет и понравится лорду Торнтону. Она ускорила шаг, понимая, что будет скакать галопом по этим прекрасным холмам рядом с ним. Без Пенелопы.
Глава 13
Кэтрин
Мэгги дважды позаботилась о том, чтобы каждая пуговица была идеально выровнена, а каждая драпировка темно-зеленого кашемирового костюма для верховой езды ее хозяйки была аккуратно сложена. Юбка в этом костюме была поднята выше обычного подола, что позволяло Кэтрин двигаться более свободно. Ее длинные черные сапоги гарантировали, что из-под подола не будет видно кожи. Ее рукава были разрезаны снизу для гибкости рук. И даже в коротком облегающем жакете, застегнутом до самого выреза и черной шляпке для верховой езды со страусовым пером, венчающей ее ансамбль, она чувствовала себя в нем более комфортно, чем во всем остальном, что у нее было.
— Не забудьте свои перчатки, миледи. — Мэгги протянула черные кожаные перчатки для верховой езды.
— Спасибо, Мэгги. — Кэтрин забрала их у нее, напомнив себе быть спокойной. — Я не могу себе представить, что делала бы без тебя. Возможно, тебе стоит отдохнуть, так как нас не будет, я думаю, какое-то время, перед тем как мне будет нужно переодеться к ужину.
— Благодарю вас, миледи. — Она присела в реверансе, когда Кэтрин вышла через смежную дверь в комнату Джейн с хлыстом под подмышкой. Но Джейн не было в комнате.
Она спустилась по лестнице, натягивая черные кожаные перчатки, ей не терпелось прокатиться. Сначала она повернула к задней веранде, чтобы посмотреть, остался ли кто-нибудь в саду. Но нашла там лишь двоих молодых людей, за живой ухоженной изгородью. Она знала кто это был, так как ни в коем разе не смогла бы перепутать медно-каштановые волосы ее лучшей подруги, идущей рядом с высокой фигурой мистера Лэнгли.
— Дорогая Джейн.
Она счастливо вздохнула, осознав, что ее подруга возможно, наконец-то нашла достойную себе пару. Эта мысль принесла Кэтрин величайшую радость, но в то же время и укол сожаления. Она была привязана к Клайду, и этот ужасный кошмар никак не мог закончиться и облегчить ее судьбу. Устав ждать всех остальных, она отправилась на конюшню, как делала в детстве. Ей отец пытался избавить ее от этой привычки, крутиться вокруг конюшни, где, как считалось, леди быть не должно. Но это никогда не срабатывало.
Кэтрин настороженно огляделась, не обнаружив никаких признаков ужасной Пенелопы. Хоть она и знала, что именно конюшни было то место, куда она бы никогда не пошла, даже если бы пришлось преследовать Джорджа. Но для Кэтрин это было именно то место, где она надеялась его найти. Так как она пыталась напитать себя счастьем настолько, насколько это было возможно.
Когда она завернула в конюшни, она увидела двух прекрасных лошадей, которые были оседланы и готовы к поездке на открытом дворе, но рядом никого не было. Она рискнула войти в конюшни и услышала мягкое шарканье ног по сену.
— Добрый день?
Из-за стены выскочил тощий мальчишка.
— Простите меня, миледи. Я подумал, что это мог быть лорд, — он нервно огляделся.
— Не волнуйся. Я понимаю, что меня здесь быть вообще не должно, — сказала она с заговорщической улыбкой.
Его костлявые плечи немного расслабились.
— Меня зовут Дэниел, миледи.
— Я леди Кэтрин, — сказала она, сокращая дистанцию.
— Я могу привести вашу лошадь во двор, миледи, если вы хотите.
Кэтрин почувствовала укол вины за то, что заставила мальчика нервничать, но запах сена и лошади взывал к ней, успокаивая нервы и напоминая о ее приятном детстве, когда у нее не было никаких забот. Из стойла, в открытой двери которого стоял Дэниел, донеслось ржание лошади.
— Можно? — спросила она, указывая на стойло.
Он взглянул на ее модный костюм для верховой езды и туфли, затем оценил пол внутри стойла.
— Думаю, да, я только что положил новое сено, поэтому это будет не опасно для вас, мидели.
Кэтрин улыбнулась и последовала за ним в стойло, откуда он выпрыгнул, восхитившись искренним и свободным духом мальчика. Войдя в загон, она остановилась. Он оседлал паломино с длинной белой гривой и хвостом (прим. Паломино — масть лошадей, которую зачастую ошибочно рассматривают как породу. Характеризуется золотисто-жёлтым окрасом туловища, а также почти белой гривой и хвостом).
— Хорошенькая, не правда ли?
— Она очень красивая.
Кэтрин подошла ближе, сняв перчатку, и провела рукой по носу кобылы. Она фыркнула и обнюхала руку Кэтрин. Отец всегда учил ее: чтобы лошадь тебя приняла, первым делом необходимо ей дать себя обнюхать и только после этого можно будет ее погладить.
