— Все в порядке. Гости все еще в гостиных. Никто тебя не увидит.
— Они могут выйти и увидеть меня, Джордж, — ею начала овладевать паника.
— Никто тебя не увидит. — Он взял ее за руку и улыбнулся. — Доверься мне.
Внезапно она почувствовала, как тепло окутало все ее тело, как будто в мире не было ничего, что могло бы причинить ей вред, когда Джордж был рядом с ней. Она сжала его руку.
— Хорошо.
Он открыл дверь и выглянул наружу, затем повел ее к главной лестнице, пустынной, поскольку все были заняты в другом месте. Направив ее на второй этаж, он повел ее мимо открытой двери в самом дальнем конце коридора.
— Это моя спальня, если тебе когда-нибудь что-нибудь понадобиться, — он сказал это не так, как любовник мог бы сказать, а всерьез, если она когда-нибудь окажется в опасности. Это показалось ей странным, учитывая то, что только что произошло. Он также не затащил ее в комнату и не закончил свое соблазнение, как сделали бы многие мужчины на его месте, по крайней мере, попытались бы. Они завернули за угол и прошли последний отрезок пути до ее спальни. Он открыл дверь и провел ее внутрь. Держась одной рукой за дверную ручку и приоткрывая дверь, другой он обхватил ее щеку. Она ожидала нежного поцелуя на ночь, но он был выше этого. Он крепко ее обнял и поцеловал, вкладывая в поцелуй все свое желание.
Ее руки поднялись и схватили его за воротник, желая затащить его дальше в комнату и повалить на пуховую кровать.
Она выбросила свою добродетель в окно в тот момент, когда приняла приглашение на эту домашнюю вечеринку, и она это знала. Нет смысла притворятся, что она не хотела его с самого начала. Не как друга, а как любовника. Или возможно даже больше.
Она застонала и притянула его ближе. Он прервал поцелуй и прижался лбом к ее лбу, тяжело вдыхая воздух.
— Черт возьми, — он снова поцеловал ее, на этот раз нежно, со сладким вкусом, провел языком по ее нижней губе, затем прикусил зубами для пущей убедительности.
— Джордж, — взмолилась она. И это не было никакой ошибкой, это было именно желание.
Он отстранился, его рука задержалась на ее подбородке. Он провел большим пальцем по ее губам.
— Я не могу остаться, миледи. Они будут скучать по мне внизу.
Никто не заподозрит кратковременное отсутствие, но если хозяин не вернется, они зададутся вопросом, почему. И возможно, начнут задавать слишком много вопросов. А в присутствии такой особы, как Пенелопа Грин, это может оказаться фатальным для ее репутации.
Он стиснул челюсти, явно борясь со своей волей. Она улыбнулась и наклонилась вперед, запечатлев нежный поцелуй на его губах — таких чувственных губах для мужчины.
— Спасибо, — сказала она и вырвалась из его объятий.
— Спокойной ночи, Кэтрин.
— Спокойной ночи, Джордж.
Он ушел, бесшумно двигаясь обратно по коридору. Она закрыла дверь и подождала несколько минут, чтобы успокоить нервы и дать Джорджу время вернуться к джентльменам внизу, затем дернула за веревку звонка, чтобы Мэгги помогла ей раздеться. Она стояла у роскошной кровати, глядя на самую прекрасную ночь, которую когда-либо видела. Было ли оно окрашено в серебристый цвет из-за событий прошлой ночи, или ее воображение сделало его более красивым, чем что-либо другое, она не знала и не заботилась об этом. Она продолжала мысленно повторять ласковые слова, которые он сказал ей, вспоминая его губы на своей коже и мечтая о том, чтобы он принадлежал ей.
— Миледи, — прошептала она про себя, наслаждаясь этим ласковым обращением, которое он выбрал для нее. Любя каждую тонкую линию его подбородка и лба, его большие руки и длинные пальцы, его широкую улыбку и внимательные глаза. Но больше всего ей нравилось то, как он смотрел на нее. Как будто она была его леди.
Глава 12
Кэтрин
Кэтрин была удивлена, увидев, что они с Джейн спустились к завтраку первыми, хотя миссис Лэнгли вошла сразу за ними.
— Доброе утро, Джейн. Ты не представишь мне свою подругу?
— О боже. Конечно, как я не подумала сделать этого раньше. Это Кэтрин, у нее заболела голова сразу после ужина.
— Надеюсь, это была не мигрень, дорогая.
— Нет, — заверила ее Кэтрин. — Только небольшая головная боль. Такое иногда случается в путешествиях.
Завтрак был накрыт в буфете, а лакей ждал их на углу. Кэтрин отказалась от более плотного завтрака с мясом и пирогами, остановившись на клубнике, инжире и булочке с сахарной пудрой.
— У меня такой же недуг. Именно по этой причине я отказалась ехать за границу, чтобы навестить Генри в Италии.
Джейн выпрямилась и сосредоточилась на своей тарелке с яичницей при упоминании сына миссис Лэнгли. Кэтрин, несомненно, позже будет расспрашивать ее об этом.
— Как долго ваш сын пробыл в Европе, миссис Лэнгли?
— Слишком долго, — сказала она с улыбкой. — Я ужасно по нему скучала. Он отправился в свое большое турне после окончания Оксфорда, но потом остался там. Влюбился.
— Правда? Она, должно быть, особенная женщина, раз оторвала его дома и от матери.
— Он влюбился во Флоренцию, дорогая. — Она сделала глоток чая, который лакей налил ей.
— Я понимаю, — сказала Кэтрин, заметив очевидное молчание Джейн.
— Он воображает себя архитектором, что является большим разочарованием для его отца, который хочет, чтобы он вернулся домой и управлял поместьем.
— Я уверена, что это должно быть очень трудно для всех вас.
— Что должно быть очень трудно? — спросил Джордж, стоя в дверях.
Теперь настала очередь Кэтрин восхищаться своей фарфоровой тарелкой.
— Ничего важного, лорд Торнтон, — сказала миссис Лэнгли. — Только мой сын, который вбил себе в голову, что ему необходимо поселиться во Флоренции и стать всемирно известным архитектором, а не выполнять свой долг дома. Его отец говорит, что я слишком много баловала его в детстве.
Джордж занял место на противоположном конце от вчерашнего, чтобы сесть поближе к дамам. Лакей сразу же налил ему кружку чая.
— Я всегда считал, что мужчина должен в первую очередь следовать зову своего сердца, куда бы оно его ни привело.
Кэтрин подняла взгляд от тарелки и поймала его прямой взгляд, прежде чем снова сосредоточилась на миссис Лэнгли.
— Лорд Торнтон, это именно то, что я сказала своему мужу. Возможно, вам стоит навестить его и вразумить.
— Дайте ему время. Мужчины весьма упрямые существа. И я бы рискнул сказать, что он больше скорбит о потере компании своего сына, чем о его новом выборе профессии.
— Надеюсь, что никто не в трауре, — сказал Джуд, входя в комнату вместе с Генри Лэнгли. — Я надеялся, что мы могли бы прокатиться сегодня.
От Кэтрин не ускользнул быстрый обмен взглядами между Джейн и Генри.
— Доброе утро, дамы. Торнтон, — сказал Джуд. Генри отвесил быстрый поклон, когда они подошли к буфету, чтобы наполнить свои тарелки.
— Всем доброе утро, — сказала Пенелопа, входя в комнату в самом ярко желтом дневном платье, которое Кэтрин когда-либо видела. Сказать, что это было броско, было бы вежливо. — Доброе утро, лорд Торнтон, — промурлыкала она. Ее подруга, вся в розовом от туфель до лент, присела в реверансе перед Пенелопой и захихикала, как школьница.
— Я должна сказать, что это был лучший ночной отдых, который, по-моему, у меня когда-либо был. Ты плохо спала мама? — сказала Пенелопа, подойдя к буфету.
— Да, моя дорогая, — согласилась леди Мэйбл, пристраиваясь сзади. — И посмотрите на этот чудесный набор фруктов. Лорд Торнтон, вы просто обязаны рассказать мне ваш секрет. В наши дни в Лондоне мы не можем приобрести даже свежего инжира, не говоря уже о других фруктах.
— Вы должны чаще приезжать в деревню, леди Мэйбл, — ответил он.
Пенелопа практически сияла от того, что, по ее мнению, было приглашением вернуться. Джордж повернулся к Джейн.
— Я надеялся устроить вам, леди, настоящую экскурсию по садам, если вы хотите.
