и есть. Просто обычно ловко скрываются. Не всем нужно знать…
Я сам запнулся, понимая, что не знаю и сам, как сказать правильнее: можно умереть не только от болезни и стечения обстоятельств, а и от потусторонних тварей? Звучит крайне впечатляюще, а ещё до ужаса непонятно.
И наблюдая за Стасей, с отчаянием осознавал, что поцелуй нас сблизил, разрушив многие преграды, а вот разговор… Идиот ты, Горан Ладич, просто идиот. Рассказал всё так, что твой медиум мгновенно закрылся, отгораживаясь от всего на свете.
— Стася… — тихо позвал я, пытаясь поймать её взгляд.
Сердце сжалось. Молчание совсем не входило в мои планы. А на беседу моя девочка явно не была настроена. И от этого делалось ещё хуже.
— Мы выпили всё вино, — вдруг сказала она, — но опьянения я не чувствую, лишь немного.
— Потому что это хорошее вино и хорошая еда, — заметил я.
Стася мотнула головой, откинула упавшую на лоб платиновую чёлку.
— Что ж, тогда идём. Думаю, дождь уже закончился.
Однако я оказался проворнее, оставив деньги за двоих, и тут же вытянул её на улицу.
— Это ещё что? — всё же прошипела она. — Я в состоянии заплатить за себя сама! Горан, конечно, я всё понимаю, только…
— Только угощение есть угощение, — нашёл я более нейтральный вариант и с удовлетворением увидел некую растерянность на лице Стаси. Ещё не хватало, чтобы платила она! — В конце концов, я сам напросился.
— Не надо дурить, — девушка снова начала закипать, явно не удовлетворившись таким объяснением, но тут зазвонил её телефон.
Оборвав себя на полуслове, Стася схватила мобильник. Чуть нахмурилась, бросила на меня быстрый взгляд, шепнула одними губами:
— Это снова он.
На улице уже потемнело, но цифры на экране высветились ярко. Дьявол. Это не хорватский номер. И не украинский тоже.
— Алло? — произнесла Стася, едва приняв вызов.
— Вы не пришли, — донёсся странный голос, будто пробивающийся сквозь массу помех. — Вы проигнорировали зов.
— Неправда! — возмутилась Стася. — Я здесь была! И не одна! Я…
— Вот именно… Ничего… Скоро снова будешь одна. И тогда…
Потрескивание сменилось шипением, от которого у меня внутри всё похолодело. Не человек, это не человек!
Справа раздалось скрежетание, будто кто-то царапал крепкими когтями камень. Я быстро осмотрелся. Господи, мы опять возле Кровавого моста! Как только успели оказаться тут?
Откуда-то донёсся тихий смех. Только вот голосовые связки, которые его исторгали, давно превратились в прах. Что-то скрипящее, насмешливое, жуткое. Что-то…
Телефон в руках Стаси вспыхнул ярким пламенем. Девушка вскрикнула и от неожиданности выпустила его из рук. В мгновение ока телефон стал пеплом.
— Что за… — начала было она и резко умолкла.
По стене рядом потекло что-то густое и тёмное, потом отвратительно чавкнуло. Звук тут же повторился, эхом отбился от всех домов, стоявших на Кровавом мосту. Я чуть сощурился, пальцы сами нащупали нож охотника. Плевать на приличия и границы, теперь я с ним везде. Потому что рядом Стася.
Воздух пропитался тяжёлым густым запахом с гнилостной сладостью, от которой тут же подкатил ком к горлу. А ещё в воздухе появилось что-то такое, что казалось: тронешь — зазвенит. А то и ударит током.
Интуиция кричала: «Беги, охотник, беги». И я бы бежал, только сейчас выбираться надо было двоим.
— Горан, — надломленным голосом позвала Стася, — что это?
— Не выходи из-за моей спины, — напряжённо сказал я, понимая, что одно неосторожное движение может стать сигналом к нападению.
Стася не возражала, только шагнула ко мне ближе, но оступилась и слабо вскрикнула.
И тут же со всех сторон донёсся дикий рёв, а из ближайшей стены вырвалась обглоданная рука и ухватила её за плечо.
Я рубанул ножом по руке. Кисть так и осталась висеть на рукаве Стаси. Раздался дикий вой. Стены начали трещать, осколки стен посыпались на дорогу.
— Господи, что это? — еле слышно спросила Стася. Голос плохо её слушался, однако девочка старалась держаться. Только закусила нижнюю губу, когда я поддел ножом мёртвую кисть, ненароком разрезая одежду.
— А это реальность.
Больше ничего сказать не получилось, потому что свет в мгновение ока потух, словно выключился по щелчку пальцев. Кровавый мост погрузился в кромешную тьму: ни ступить, ни сбежать. Со всех сторон доносились леденящие душу стоны. Вспыхивали зловещие алые огоньки, в которых, хочешь или нет, а признавались глаза нелюдей.
Бросок, удар, звон стали о кости — вой.
Рваное дыхание Стаси за спиной, судорожно впившиеся в моё предплечье пальцы. Ох, девочка, как бы хотелось, чтобы ты сейчас была в гостинице.
Худая угловатая тварь попыталась подкрасться слева, но тут же откатилась, вереща от боли. По ладони и запястью уже текло густое и горячее. Кровавый мост сегодня получит свою жертву.
— Стася, — хрипло сказал я, стараясь сообразить, как быть. Из-за темноты не получалось определить, сколько врагов вокруг. — Попробуй прислушаться к ощущениям. Медиум должен чувствовать, где выход.
Да, ужасно. Она совершенно не подготовлена и не знает, что делать. Но я должен был это сказать.
Снова удар, когтистые пальцы впились в моё бедро, нож насквозь прошил горло напавшего, кровь мерзко забулькала. Твари осторожничали. Им не нравился отпор. Что-то явно шло не так.
В какой-то момент на небе появились луна и звёзды, тьма из непроглядно-чёрной превратилась в бархатно-синюю. От увиденного всё внутри сжалось. Их было пара десятков, не меньше. Голодные и исхудавшие, глядящие с такой ненавистью и жаждой, что хочется оказаться от них как можно дальше. Кто-то стоял на полусогнутых, кто-то на коленях, кто-то не сумел даже выбраться из стен, так и застряв шевелящейся половинчатой скульптурой из снов безумного творца. Кто это? Откуда взялись?
— Горан, — каким-то чужим и ледяным голосом произнесла Стася, — между ними серебристый свет.
Я сразу не понял, о чём речь. А присмотревшись, пришёл в ужас.
Свет и правда был серебристым. Он вился шёлковой лентой, давая понять, куда надо идти. Только вот проходил он между тварями, которые не отводили от нас красных глаз. Даже если я пройду, то как успеть защитить Стасю? Вдруг кому-то из них придёт в голову кинуться?
Я глянул на своего медиума и чудом сдержал изумлённый вздох. Зелёные глаза полыхали безумными изумрудами, зрачок исчез совсем. Кожа и вовсе стала белее полотна.
— Идём, Горан, — снова повторила она и взяла меня за руку.
Тихо выругавшись, я встал у неё за спиной, практически обнимая её и выставляя руку с ножом. Идти придётся медленно, так можно хоть как-то контролировать ситуацию. Я знаю, что медиумы часто находят безопасную дорогу среди любого ада. Никто не знает, почему. Возможно, потому что лев
